Проситель в деле - брат Мейлаха, Зусь Шендеров Черницкий. У него единственный сын Шлема Зусьев Черницкий 12 лет ( 1827 г.р.), которого забирают в рекруты. Из кагала объясняют, что Черницкие это заслужили, ибо сам Зусь уехал в дальние города без паспорта, жена тоже уехала работать в Витебск, податей не платят, и Зусь под уголовным судом за кормчество. По списку, продолжается в письме из кагала, у Зуся в семье 3 мужские души, но у него еще два брата (это Мейлах и Симан), а годных к призыву никого нет, кроме единственного сына.
Иосель Мейлахович Черницкий владел землей в Мелитопольком уезде с 1864 года, а старший сын его родился в 1856 г., видимо, уже там в с. Балки. Скорее всего именно Иосель бы третим членом семьи мужского пола в семействе Зуся, еще не годящимся по возрасту в рекруты.
Поскольку в тексте еще несколько имен из Невеля и Городка, и картина эпохи, далее привожу пространную цитату из документа, с благодарностью Дмитрию Широчину.
Прошение Зуси Черницкого, … февраля 1839
Вслед поданных мною по Начальству просьб о неправильном взятии Городецким еврейским кагалом одинокого моего сына Шлему Черницкому в рекруты, здешнее Губернское рекрутское присутствие, уважив мою справедливость, при первом постановлении его не приняло. Но тот кагал, усилившись в непременном лишении меня онаго сына, предпринял средство через одну ночь доставить в присутствие из Городка приговор о моем сыне якобы тамошнего общества (который, я так полагаю, есть подложный), по коему рекрутскому присутствию видя таковой, хотя и неизвестно о подложности онаго, должно было принять помянутого сына моего. Но как по освидетельствованию его замечено, что он имеет болезненный обычай в отношении урины и прочие неприличные к рекрутству качества, то оное 14 числа прошлого января при самом принятии его по журнальному постановлению своему предписало командиру здешнего внутреннего гарнизонного батальона господину подполковнику Кривоблоцкому отправить сына моего на 14 дней в здешний военный госпиталь для испытания всех болезненных его качеств, за каковое его время в госпитале и заплачено кагалом надлежащее число денег. Но господин Кривоблоцкий с того самого времени по 27 число, не знаю, по какому случаю, в госпиталь его не отправлял. Посему я для отправления его в госпиталь на испытание просил прошением моим Его Превосходительство господина Витебского коменданта предписать господину Кривоблоцкому отослать его в оный немедленно. По коему Его Превосходительство, препровождая мое к нему прошение, предписывал сделать немедленно по оному исполнение. На что господин Кривоблоцкий неправильно донес Его Превосходительству господину коменданту, что означенный сын мой при приеме в рекруты членами рекрутского присутствия признан годным, то он и не находил нужным отослать его в Витебский военный госпиталь, а по приключившейся ему болезни слабости всего корпуса 27 числа января отправил в госпиталь. И потому жалоба моя в рассуждении болезни сына моего подлежит к гражданскому начальству, а он распоряжения по сему предмету сделать никакого не может. Я, видя себя весьма обиженным, просил рекрутское присутствие выдать мне копию журнального постановления для представления моего высшему начальству на благоусмотрение, которое мне таковое 14 числа сего месяца и выдало. До выдачи же коего, по выписке из госпиталя сына моего, отправили его 15 числа с партией в г. Пермск. (Пермь? – прим.) Упомянутый сын мой Шлема Черницкий был отправлен неправильно, в противность журнального постановления рекрутского присутствия, которое представляю. Осмеливаюсь всепокорнейшее со слезами просить как начальника и защитника отечества – повелить кому следует сына моего, уже отправленного в путь, возвратить обратно, отослать в Витебск в госпиталь для испытания, или же повелить отправить в другое место, чрез каковое действительно окажется моя справедливость; а у сына моего прописанная болезнь, по которой он точно окажется неспособным к службе, на что и буду иметь счастье ожидать от Вашего Высокопревосходительства Всемилостивешей начальничей резолюции.
л. 3
Указ Витебского губернского рекрутского присутствия, 14 февраля 1839
В.г.р.п., слушав прошение городецкого мещанина еврея Зуси Черницкого, поданное 10 числа сего февраля о выдаче копии с журнала сего присутствия, состоявшегося о приеме сына его Шлемы Зусьева Черницкого в кантонисты по недоимке 2 частного набора и об отсылке его в госпиталь для испытания по объявлению, что у него не держится моча, и справку, по коей оказалось: городецкий еврей Шлема Черницкий 13 января принят не окончательно в кантонисты по недоимке 2 частного набора и того же числа о приеме его в кантонисты и об отсылке в военный госпиталь для испытания в объявленном отцом его недержании мочи, приказали: просимого евреем Зусею Черницким копию с журнала сего присутствия, состоявшегося 13 прошлого января о принятии сына его в военную службу выдать ему Черницкому за подписом члена сего присутствия.
лл. 3 об – 4 об
Выписка из журнала Витебского губернского рекрутского присутствия, 13 января 1839
Отдатчики мещанских еврейских обществ Городецкого Усиновский и Невельского Карп Ерихов при объявлениях сего числа поданных, представляя в рекруты по недоимке 2 частного набора евреев: Городецкого мещан Шендера Израилевича Зеленского, Абрама Пинхусовича Щодринского и в подставные Шлему Зусьева Чернецкого, и последний Невельских мещан Шлему Ионева Карпелева Карповского и в подставные Мордхеля Мовшова Цодакова, просят, приняв годных из них в рекруты, выдать в том их обществам подлежащие рекрутские квитанции. По справке оказалось по ревизским сказкам 1834 года за мещан евреев показаны: по городу Городку Шендер Изроилевич Зелионовский под № 239 12 лет, Абрам Пинхусович Щодринский под № 260 8 лет и по городу Невелю Шлема Карпелев Карповский 19 лет и Марка Мовшов Цудаков 18 лет. При сем была рассматриваема переданная от господина Исправляющего должность губернского прокурора записка Городецкого уезда мещанина Зусьи Сендерева Черницкого, коею просит о увольнении сына его Шлему от поступления в рекруты по уважению тому, что он сын один у отца и что просителя семейство по очередному списку под № 129. Из представленного же отдатчиком приговора учиненного Городецким мещанским еврейским обществом 11 января видно, что Шлема Зусьев Черницкий, состоящий по очередному списку под № 129, имеющий от роду 12 лет, приговорен к сдаче в рекруты, потому что он есть праздношатающийся, ибо отец его, по неблагонравственности своей оставив жену без пропитания, находился в отдаленных городах без паспорта, а жена, видя сии мужа своего неблагонравственные поступки, оставив также сына без призрения, сама находится в Витебске на услужении. Неблагонравственность означенного Зусьи Черницкого доказывается и тем, что он занимается корчемством и за сие состоит под уголовным судом и по настоящему своему жительству не уплачивает и неблагонадежен на будущее время уплачивать государственные подати. Хотя же он в очередном списке означен в 3-х мужеска пола душах, но как имеет еще двух братьев, то его семейство состоит из пяти душ, в оных способных нет, кроме помянутого Шлемы. Помещение же его в 3-х душах последовало по ошибке или по неблагонамерению умершего писца. Каковой приговор подписал в числе 50 человек в справедливости коего засвидетельствовал Городецкий городовый магистрат и еврейский кагал. По освидетельствовании же означенных рекрут оказалось: Шендер Зеленовский во всем к военной службе в кантонисты годным и по основанию приложения 11 к 4 тому устава о рекрутской повинности евреев статьи 46 признан 13 лет; Шлема Черницкий, хотя также признан к военной службе в кантонисты годным, но отцом объявлено, что у него не держится моча, представил этим евреям по одному рублю серебром поверх того за содержание Черницкого до испытания в показанной болезни в госпитале 15 рублей. Прочие же рекруты оказались: Абрам Щодринский, имеющий чесотку, Шлема Карповский, ниже узаконенной меры и Мордхей Мовшов Цодаков за знаком после раны на левой ноге, препятствующей к хождению. Приказали: хотя в переданной от исправляющего должность губернского прокурора значится, что у городецкого мещанина Черницкого один только сын, но как в составленных в обществе приговорах открывается, что семейство Черницкого заключается в 4 душах, в коем более годных нет к военной службе, помянутый сын его Шлема за шатательством его Черницкого остается без приема и по 36 статье устава о рекрутской повинности для евреев должен поступить преимущественно в военную службу, то посему из числа представленных в рекруты евреев мещан города Городка Шендера Изроилевича Зелионовского и Шлема Зусьева Черницкого, как оказавшихся к военной службе в кантонисты годными, принять в оные и о том сделать формулярные списки к командиру здешнего внутреннего гарнизонного батальона с данными и 15 рублей на содержание в госпитале Черницкого до испытания в болезни, причем означенного командира просить, что если Черницкий окажется имеющим показанную отцом болезнь, возвратить его в сие присутствие для перемены другим, если болезни в нем вовсе не окажется, уведомить присутствие для выдачи на него еврейскому обществу квитанции. Что же касается до мещан Невельских Шлемы Карпелева Карповского, Марка Мовшова Цодакова и Городецкого Абрама Щодринского, то как они оказались к военной службе способными (?! – прим.) возвратить их отдатчикам для доставления в общества.
лл. 6 – 9 об
Протокол и определение Канцелярии Генерал-Губернатора, 14 августа 1840
При предложении от 3 марта 1839 года № 862, препровождая прошение Городецкого мещанина еврея Зусьи Черницкого с жалобою на несправедливую отдачу в рекруты сына его Шлему, тогда как он подвержен болезненному припадку, предлагать изволили сему Правлению, собрав от куда следует подлежащие сведения, сделать законное постановление, о котором донести Вашему Высокопревосходительству: Губернское Правление, усматривая из представленного просителем Черницким при прошении в копии журнала здешнего Губернского рекрутского присутствия, что сын Черницкого Шлема от роду 12 лет, был представлен в рекрутское присутствие по приговору Городецкого еврейского общества, за праздно шатательство и неблагонадежность отца его к платежу податей, по освидетельствовании найден способным к военной службе в кантонисты, и потому принят и отослан к командиру здешнего внутреннего батальону, с данным в награду одним рублем серебром и 15 рублей на содержание в госпитале...
… но по приводе к подполковнику Кривоблоцкому для отправления на испытание в госпиталь со слезами просил не отправлять его в госпиталь, ибо он совершенно здоров и не имеет никакой болезни, а объявил таковую по наговору своего отца своего Зусьи Черницкого, по каковой просьбе и оставлен был под наблюдением, не окажется ли какая болезнь. А 27 числа января по приключившейся рекруту сему болезни слабости всего корпуса отправлен в военный госпиталь для пользования и по получения облегчения от оной 13 числа февраля выписан из госпиталя. И что при оправлении в путь сказанного рекрута свидетельствован был исправлявшим должность витебского уездного врача лекарем и не найден в болезненном состоянии, из чего заключить должно, что сын просителя Зуси Черницкого не был одержим объявленною в рекрутском присутствии болезнею, каковой и впоследствии в нем не оказалось.
