ОДЕССА

[Marra]

Справочники Вся Одесса за 1899-1912, 1914, 1924-1926, 1930 гг.
https://yadi.sk/d/4KGmOoeVnyVfCw

[Marra]

Репрессии 30-тых годов среди еврейской интеллигенции в Одессе
В.А.Смирнов
https://www.migdal.org.ua/migdal/events ... s/6/17483/

► Показать

Согласно далеко не полным данным «Одесского Мартиролога» (Одесский Мартиролог, том 1, Одесса, ОКФА, 1997 год) из примерно 33000 дел репрессированных в Одесской области евреи составляют не менее 2050 человек. Из них , по материалам архива, было расстреляно 516 человек. Предъявляя вымышленные обвинения, сотрудники НКВД –КГБ как бы делали «профилактику» советского общества с целью не допущения его развала, изменения системы экономического закабаления, образования независимых государств на территории Советского Союза. На самом деле система репрессий и политико-экономического закабаления граждан СССР привела к ускорению его краха.

1. Введение.

В 1991 году автор по завещанию получил дневники преподавателя музлитературы школы имени П.С.Столярского В.А.Швеца, которые велись им с 1940 до 1991 года. Публикация этих дневников и рассмотрение жизни отдельных персонажей этих дневников с использованием материалов архивно-следственных дел УСБУ убедительно иллюстрировали жизнь в бывшем СССР, напоминающей огромный концлагерь. В порядке изучения жизни упомянутых в дневниках лиц автор рассмотрел более 80 архивно-следственных дел репрессированных граждан, поскольку иные материалы были уничтожены и забыты.

По данным материалам было написано четыре части книги «Реквием ХХ века» (4-я часть – на выходе в издательстве «Астропринт»). Основной целью этого издания является СОХРАНЕНИЕ И ПРЕУМНОЖЕНИЕ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ жертв репрессий , возможный анализ в связи с этим перипетий ушедшего века, многие происшедшие события которого стали забываться.

В соответствии с законами физической науки, которые распространяются на социальные отношения, цели, за которые невинные жертвы подвергались варварским расстрелам, осуществились в 1991 году.. Это прежде всего - получение Украиной статуса независимого государства, возобновление на территории бывшего СССР рыночных отношений, улучшение взаимоотношений между Украиной и всем Западным миром, включая падение «железного занавеса», открытость общества, появление на практике свобод цивилизованного государства и пр.

Среди рассмотренных дел евреи являются частыми «фигурантами». Так, в деле историка Н.Н.Петринского сопроцессником является преподаватель Лейб Гейнихович Стрижак, который был расстрелян на день раньше Петринского в марте 1938 года, а жене его Хесе Григорьевне Гордон было сообщено в Полтавскую область о том, что Стрижак «умер от паралича сердца 2 мая 1943 года». Так советская власть лгала о своих истинных деяниях.
В деле профессора А.А.Сухова указаны расстрелянные в 1938 году сопроцессники . Вот их имена:

Сендерихин Хаим Иосифонович, 1902 года рождения, уроженец местечка Школав Белорусской ССР, житель Одессы, еврей, гражданин СССР, образование незаконченное высшее, из ремесленников, арестован 27 марта 1938 года УНКВД по Одесской области, проживал по улице Жуковского, дом 21, кв. 1. Работал заведующим плановым отделом в "Союззаготовок".

Хусид Моисей Соломонович, 1885 года рождения, урожеенец города Брацлов Винницкой области, еврей, образование высшее, социальное происхождение – из рабочих, арестован 27 марта 1938 года УНКВД по Одесской области. Проживал по улице Тарло, дом 6, квартира 4. Работал преподавателем Коммунального учебного комбината.

Гофман Лев Георгиевич, 1897 года рождения, житель и уроженец города Одессы, еврей, социальное происхождение - из служащих, образование высшее. Арестован 27 января 1938 года УНКВД по Одесской области. Проживал по улице К.Либкнехта, дом 11, кв. 9. Работал преподавателем истории в Зубоврачебной школе.

Хаскин Зельман Давидович, 1891 года рождения, уроженец города Чернигова, житель Одессы, еврей, социальное происхождение - из мелких торговцев. Арестован 2 апреля 1938 года. Проживал по проспекту Шмидта, 34. Работал в артели Инвалидов столяром (инвалидов тоже расстреляли? - В.С.).

Рысс Сергей (Бельмак) Абрамович, 1881 года рождения, уроженец города Артемовска Донецкой области, еврей, образование высшее, арестован 2 апреля 1938 года УНКВД по Одесской области. Проживал по улице Пастера, дом 34, кв. 1. Работал юрисконсультом Металлотреста.

Гринблат Карл Григорьевич, 1884 года рождения, уроженец города Винницы, еврей, арестован 28 декабря 1937 года УНКВД по Одесской области. До ареста проживал по улице Красной Гвардии, дом 10, кв.1. Работал заместителем директора, товароведом базы Одесского Горпромторга.

Гольдман Анатолий Ильич, 1883 года рождения, уроженец Москвы, еврей, образование среднее, социальное происхождение - из мещан. Арестован 2 апреля 1938 года УНКВД по Одесской области. До ареста проживал по улице К.Либкнехта, дом 11. Не работал нигде.

Камергородский Моисей Аронович, 1891 года рождения, уроженец города Кирово Николаевской области, еврей, арестован 27 марта 1938 года УНКВД по Одесской области. До ареста проживал в Сабанском переулке, дом 1, кв. 7. Работал заведующим отделом мобилизации ресурсов Союзмашинсбыта.

Фетисов Георгий Федорович, 1887 года рождения, русский, образование низшее, социальное происхождение - из рабочих, арестован 2 апреля 1938 года УНКВД по Одесской области. До ареста проживал по улице Ленина, 11. Работал ответственным исполнителем Облконторы "Союззаготснаб".
Приговор от 20 апреля 1938 года был приведен в исполнение 4-5 мая 1938 года. Все приговоренные входили в состав "Контрреволюционной Меньшевистской организации."

В декабре 1937 года были арестованы и расстреляны 31 марта 1938 года также в связи с делом "Меньшевистской подпольной организации" следующие осужденные:

Флейшмахер Оскар-Ушер Иудович, 1895 года рождения, еврей, гражданин СССР, работал экономистом завода имени Старостина.

Заславский Марк Иосифович, 1884 года рождения, еврей, гражданин СССР, работал счетоводом в зубной поликлинике.

Астахов Семен Кириллович, 1879 года рождения, русский , беспартийный, гражданин СССР, работал слесарем на заводе имени Кирова.

Заславский Абрам Исакович, 1875 года рождения, беспартийный, гражданин СССР, еврей, работал в артели наклейщиком.

Соколовский Герш Лейбович, 1878 года рождения, гражданин СССР, работал корректором в газете "Маяк".

Трахтенберг Бениамин Самойлович, 1876 года рождения, еврей, гражданин СССР, работал заведующим хлебным магазином

Роткоп Давид Моисеевич, 1884 года рождения, гражданин СССР, еврей, не работал нигде.

Роткоп Соломон Моисеевич, 1884 года рождения, еврей, гражданин СССР, работал техническим руководителем электросети на Электростанции.

Вакс Рахиль Самойловна, 1906 года рождения, гражданка СССР, еврейка, студентка Медина, училась.

Фельдман Вера Александровна, еврейка, 1904 года рождения, студентка Медина.

Будем помнить их имена!

2. РАССТРЕЛ ЗА СОЧУВСТВИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ РОДИНЕ

( по материалам дела №5119П Гринберга Сруль Абрамовича, Гринберга Хаима Арон
Мошковича , Лившица Шмуль Абрамовича)

Среди различных "контрреволюционных организаций" , которые были придуманы в 1937-1938 годах в недрах Одесского НКВД под руководством начальника 4-го
отдела В.Ф.Калюжного "Контрреволюционная организация сионистов" нашла свое воплощение в деле трех одесситов, которые отличались тем, что стремились привить своим детям любовь к Родине, которой, как они считали, являлась
Палестина, что, как известно, действительно имело место с библейских времен.

Посмотреть дело "сионистов" меня попросил мой сокурсник по Университету Александр Григорьевич Чацкий, преподаватель математики в вузах, страстный библиофил и коллекционер. Дело в том, что участником этой "организации" был отец его учителя математики профессора Лившица, который ныне живет в Израиле.

В изученном мною деле о "сионистах" , как бы в оправдание совершенных преступлений, особенно полно представлены документы ответного следствия 1940 года по особо зверствовавшим при ежовщине работникам, из которых наглядно представляется метод и практическое его применение в работе НКВД.

Казалось бы, что система практически планового, "социалистического" человекоуничтожения должна была встречать сопротивление в обществе. Однако, умело поставленная пропаганда и воспитание преданности не только утопической, но лживой идее на самом деле могла не только потушить даже признаки сопротивления, но и вызвать всеобщий "одобрямс", в котором начали "признаваться" лишь спустя 50 лет.

Материалы, имеющиеся в деле о "сионистах" , свидетельствуют о конкретной человеческой драме, которая разыгрывалась в Одессе.

Согласно следственных материалов 1940 года одного из работников НКВД Р.М.Тягина по заданию начальника 4-го отдела В.Ф.Калюжного в 1937-1938 годах производились аресты по спущенным сверху контрольным цифрам, согласно фиктивным справкам, которые писались на большие группы лиц по определенному признаку. Например, по распоряжению Калюжного, работник НКВД Сельниченко ходил в Одесский
обком партии и собирал данные о членах ВКП(б), пришедших из других партий. В справках на арест писалось, что подлежащий аресту и дальнейшему расстрелу и в настоящее время состоит в "контрреволюционной организации", хотя никаких компрометирующих материалов в органах не было вовсе.

На процессе 23 декабря 1940 года В.Ф.Калюжного свидетель по делу, бывший помощник начальника 2-го отдела Одесского НКВД Бутович также показал, что от него требовали написания справок на аресты без каких-либо компрометрирующих материалов с обязательной фразой: "Является участником контрреволюционной организации". При этом прилагательное перед словом "организация" являлось названием, какой именно организации - то ли "Троцкистской", то ли "Украинской террористической", то ли "Правой", то ли "Националистической" и т.д.

Далее Бутович показал: "После прибытия с 14-го Съезда КП(б)У, на который В.Ф.Калюжный был избран делегатом Съезда, он как секретарь парткома УНКВД созвал оперативное совещание, на котором говорил, что Политбюро ЦК ВКП(б) ОДОБРИЛО работу украинских чекистов и от имени Наркома Успенского потребовал, что нужно больше арестовывать, НЕ СЧИТАЯСЬ с отсутствием компрометирующих
материалов. Он говорил: "Лучшее отделение то, у которого больше арестованных!" Калюжный нам сказал, что нужно брать и брать."

Таким образом, объявлялось своеобразное cоцсоревнование, подобное тем соревнованиям, которые проводились почти во всех профсоюзных организациях
учреждений и заводов, но с той разницей, что тут соревновались фактически в том, кто больше убьет ни в чем не повинных людей.

На этом же процессе бывший работник НКВД с 1920 по 1939 года Н.И.Буркин показал: "На одном из оперативных совещаний работников 4-го отдела В.Ф.Калюжный доложил, что установлена контрольная цифра на аресты, как помнится, в 1000 человек. Тогда же было дано указание арестовывать всех бывших красных партизан, якобы за участие в так называемой "Военно-повстанческой" организации.

Однажды, уезжая в Киев в командировку, Калюжный оставил меня своим заместителем и дал мне конкретную установку: до его приезда арестовать не менее 1500 человек. Я же успел к его приезду арестовать 70 человек. Калюжный ругал меня, обвиняя, что я не веду борьбу с врагами народа.

Мне известно, что в Центральном арестном доме заранее писались трафаретные ПРОТОКОЛЫ допросов до самих допросов. Затем вызывались арестованные и под угрозой применения физических методов их заставляли подписать эти протоколы".

Именно такая методика была применена при аресте и по вновь испеченной "Сионистской организации". В качестве участников этой "организации" были арестованы в декабре 1937 года учитель, дававший частные уроки еврейского языка и литератор Гринберг Сруль Абрамович, 1885 года рождения, проживавший по улице Толстого, 32, квартира 39, Гринберг Хаим-Арон Мошкович, 1900 года рождения, учетчик в артели "Фраже", проживал по улице Лазарева, 77, квартира 21 и Лившиц Шмуль Абрамович, 1892 года рождения, преподаватель математики в Институте связи, проживал на улице Карла Маркса, 8, квартира 10. На всех троих по уже описанным правилам были составлены справки для обоснования ареста, в которых указывалось, что подлежащие аресту являлись "активными участниками Сионистской организации, контрреволюционного подполья". Справки были составлены начальником 2-го отделения 4-го отдела младшим лейтенантом Львовым и подписаны тогда еще заместителем начальника 4-го отдела УГБ УНКВД Калюжным.

Постановления о начале предварительного следствия и избрании меры пресечения были приняты 30 декабря 1937 года. Были выписаны ордера на арест и обыск.

Аресты С.А.Гринберга и Х.М.Гринберга последовали в ночь на 31 декабря 1937 года. Арест Лившица Ш.А. произошел 12 января 1938 года.

Во время обысков у С.А.Гринберга были изъяты блокноты с записями, книжка "Спиноза" под редакцией А.В.Луначарского. У Ш.А.Лившица были изъяты, помимо профсоюзного билета, билет секции научных работников и пр.

Постановления на арест были продублированы и областным прокурором Бойко.

Видимо, для облегчения работы по составлению протоколов допросов от арестованных потребовали вначале составления своеобразных "признаний", в которых была бы отражена их "контрреволюционная" деятельность.

Из письменного заявления заключенного С.А.Гринберга следовало, что так называемая "сионистская деятельность" сводилась к чтению статей из газетных вырезок о Палестине, чтению книг на древне-еврейском языке, общению между собой нескольких человек, которые мечтали о создании национального государства.

Конечно, арестованный просит о пощаде:" Убедительно прошу относиться с доверием к моим словам, простить мне мое отрицательное прошлое, считаясь с моим чистосердечным раскаянием, принимая во внимание мою серьезную болезнь (пережитый удар, дрожание конечностей, кровоточащий геморрой) и дать мне возможность вернуть мне свободу, чтобы приобщиться к великой и счастливой жизни на нашей Новой Земле".

Однако, С.А.Гринберга заставляют продолжать писать о своих мнимых преступлениях.

Он дополняет первоначальную запись рассказом о приездах в Одессу литератора Абрама Криворучко, которому было приписано руководство Одесской Сионистской контрреволюционной организацией, якобы связанной с троцкистами, ведущей шпионскую работу и пр.

С.А.Гринберг явно под нажимом старается оговорить себя и свою литературную деятельность. Он критикует свои разборы произведений Бабеля "Конармия" и "Одесские рассказы", Л.Фейхтвангера "Еврей Зюс", А.Толстого.

Он пишет о чтении в группе выступлений "вождей сионизма": "представителя английского еврейства доктора Вейцмана, представителей бывшего русского еврейства Жаботинского , Усышкина, представителя польского еврейства Соколова,представителя палестинских рабочих Бен-Гуриона".

Он "признается", что вырезки из газет были вложены в обыкновенные письма и так попадали в "сионистскую группу".

С.А.Гринбергу пришлось "сознаться" и в том, что он несколько раз печатался в заграничной прессе: " Первая статья была об еврейской синагогальной музыке
и была напечатана в еженедельнике "Гаолам", выходящем в Лондоне. Это была статья скорби о Бродской синагоге и о нанесенном ущербе еврейской синагогальной музыке. Другие три статьи касались жизни и творчества еврейских писателей, живших до революции. Статья о писателе М.Бердичевском была напечатана также в еженедельнике "Гаолам". Была статья о писателе Д.Фришмане. Эта статья была напечатана в журнале "Гадоан", который выходил в Нью-Йорке. Статья о юморе в древне-иудейской литературе в древние и средние века была напечатана в сборнике "Гамасеф" в Нью-Йорке."

В протоколах допросах С.А.Гринберга, первый из которых не имеет даты, а два других состоялись 8 января и 13 марта 1938 года, конечно, использованы материалы написанного заявления. Конечно, в протоколах допросов имеются ответы на вопросы, которые подходили для применения к заключенному расстрельных статей УК УССР.

В протоколе первого допроса С.А.Гринберга после вопроса следователя следовал трафаретный ответ, совершенно не связанный с предыдущими материалами:
"Убедившись в бесцельности моего дальнейшего упорства, я хочу дать правдивые показания о проделанной мною контрреволюционной сионистской работе."

Конечно, в дальнейшем в протоколе появляются фразы, написанные заранее в недрах Центрального арестного дома (Преображенская, 44 – В.С.)при его составлении:" Наша
контрреволюционная Сионистская организация была заложена в 1931 году представителем из Москвы Криворучко Абрамом, который является одним из еврейских литераторов. В состав нашей организации меня вербовал один из руководителей НАШЕЙ организации, сосланный в 1935 году, - Фриман вместе с Криворучко, с которым меня познакомил Фриман."

Здесь, как это уже было замечено неоднократно, местоимение "НАША" облегчает составление его авторами протокола допроса, так как в нем как бы все сказано:
и название "контрреволюционной" организации, и "признание" во всем прочем.

В заключение протокола допроса С.А.Гринберга от 8 января следует обязательное "признание" в том, что "Сионистская организация " занималась и шпионской деятельностью путем посылки за рубеж информации о положении в СССР через литератора А.Криворучко и установила связь с контрреволюционным Троцкистским подпольем, "одобряя его методы борьбы с Партией и Советской властью, включая террор, вредительство и диверсии." Из протокола допроса следовало, что лично С.А.Гринберг якобы завербовал в организацию Хаима Мошковича Гринберга во время частных уроков его детям.

Даты протоколов допросов Х.М.Гринберга говорят о том, что он арестовывался ранее неоднократно. На допросе 14 февраля 1938 года в ответ на утверждение следователя о причастности к контрреволюционной Сионистской организации
Х.М.Гринберг уверенно ответил:"Это я отрицаю".

В деле имеется протокол допроса Х.М.Гринберга от 13 февраля 1936 года, где содержится информация о якобы связях Х.М.Гринберга с сионистами у себя на родине в местечке Джурино Винницкой области.

Оказывается, что С.А.Гринберг арестовывался в 1932 году и просидел под стражей 140 дней по "валютному делу" . На допросе Х.М.Гринберг подтвердил, что С.А.Гринберг до
ареста в 1932 году давал уроки сыновьям Борису 1916 года рождения и Якову 1914 года рождения. С.А.Гринберг якобы имел библиографический журнал "Мойзнаим". Он подтвердил, что С.А.Гринберг напечатал в Америке статью о закрытии синагоги в Одессе. Но об участии в Сионистской организации речи в 1936 году не шло. Очевидно, что в то время еще в 4-м отделе УНКВД такая идея еще не была сформулирована.

На допросе 27 февраля 1938 года Х.М.Гринберг еще вспомнил о том, что С.А.Гринберг при посещениях показывал своим ученикам журнал, в котором было напечатано обращение поэта Х.Бялика (1873 - 1934) к еврейской молодежи.

В предварительных рукописных показаниях Ш.А.Лившица также находят подтверждение данные, уже сообщенные С.А.Гринбергом о группе одесситов, интересовавшихся судьбами Палестины и обсуждавших возможности возникновения самостоятельного Еврейского государства. Начались эти встречи с 1925 года, когда в дом, где жила семья Ш.А.Лившица, переехал педагог Крипец. Квартиру Шлема-Бенцион Давидовича Крипеца посещали также преподаватели Яков Рафаилович Шведель , Марк Абрамович Эпштейн, Мареидин, С.А.Гринберг, Вайзер, литератор Абрам Иосифович Фриман, сын раввина Борух Абрамович Кацеленбойген, выехавший в 1934 году в Палестину Пинхус Фельдман, юристконсульт Бенцион Абрамович Шварцман. Не исключено, что среди посетителей Крипеца были и секретные сотрудники ГПУ.

С 1931-1934 годы в Одессу несколько раз приезжали на встречи с участниками группы литераторы из Москвы Абрам Криворучко и Плоткин.

В своем Заявлении Ш.А.Лившиц писал: " Признаю себя виновным в том, что я принимал участие в вечеринке, устроенной накануне отъезда Фельдмана в Палестину. Фельдману нами было поручено воздействовать на общественность Палестины для содействия увеличения числа виз, выдаваемых Английским правительством для русских евреев.

Я принимал участие в одном собрании, на котором рассказывали о сионистских настроениях среди колхозной еврейской молодежи Грузии. Я также принимал
участие в вечеринке, устроенной А.Криворучко при его отъезде в Палестину. Фриман на встречах часто рассказывал о писателе Плоткине и о Криворучко. Как-то, когда у меня за столом собрались Шварцман и Плоткин, я поднял тост
за Палестину. Я принял у себя также Ханзина, которого обвиняли в принадлежности к Московскому центру Мерказ."

На квартире Крипеца как-то состоялась сходка, на которой на тему о социализме как философской системе в свете краха социал-демократии на Западе сделал доклад Ш.А.Лившиц. Из доклада якобы вытекали "ревизионистские" мысли по отношению к некоторым положениям социализма.

Но описанные события, в которых признается уважаемый в Институте связи преподаватель математики, совершались до мая 1935 года, когда члены группы были арестованы и Приговором Особого совещания при НКВД от 15 декабря 1935 года за участие в группе были сосланы: Каценельбоген на 3 года в город Нолинск Кировского края, Крипец Ш.Д. был сослан на 3 года в Оренбургскую область, А.И.Фриман был сослан на 3 года в город Камышлов, а Шварцман Б.А. с зачетом срока наказания был из-под стражи освобожден .

Кроме Кацнельбогена никому из группы обвинение не предъявлялось и не выдвигалось. На проходившем в 1935 году процессе Каценельбоген Б.А. показал, что он не знает, входил ли в состав сионистской группы Лившиц. Шварцман же показал, что Ш.А.Лившиц входил в группу и якобы группа считала его своим руководителем.

После суда над "сионистской группой" никакие собрания и встречи больше не происходили. И компрометирующих материалов для ареста и осуждения "соучастников" вновь испеченной контрреволюционной организации не было.
Поэтому на допросах заключенным как Ш.А.Лившицу, так и С.А.Гринбергу приходилось подписывать протоколы, составленные следователями, которые в действительности ничего не отражали.

Так, Ш.А.Лившиц должен был в протоколах допросов от 16 и 25 января 1938 года подписать следующее: "Убедившись в бесцельности дальнейшего запирательства ,
поскольку, как видно из материалов следствия, моя контрреволюционная деятельность полностью изобличена и, желая хоть сколько-нибудь смягчить свою вину, я хочу подробно и правдиво рассказать следствию о деятельности Контрреволюционной сионистской организации, участником которой я являюсь и о проделанной мною контрреволюционной работе.

Зная, что склонить еврейское население при наличие успехов СССР на путь переезда в Палестину и создания там Еврейского государства, трудно, мы решили стать для этого на путь активной борьбы с Соввластью, направленной
на подрыв экономического и политического роста СССР, возлагая при этом большую надежду на интервенцию против СССР как на путь, который может облегчить осуществление наших целей.

Начиная с 1933 года по заданию из Москвы через А.Криворучко наша организация начала заниматься шпионской деятельностью. Для этого использовалась пересылка разных клеветнических сведений о настроениях населения в стране,
посылались клеветнические сведения о трудностях в стране, о репрессиях, которые использовались буржуазной прессой за границей.

В конкретной форме речь шла о том, чтобы дисредитировать и подорвать проводимые Компартией и Соввластью мероприятия по возрождению среди евреев и
поселения их на земле в Биро-Биджане. Среди молодежи нужно было добиться необходимости объявления организованного протеста против ограничения выезда
евреев в Полестину. Особое внимание уделялось распространению провокационных слухов.

Я лично проделал следующую контрреволюционную работу: я распространял контрреволюционную сионистскую литературу, получаемую нелегально из-за границы. С целью дискредитации мероприятий программы Партии и Соввласти по
вопросу организации еврейского населения в устройстве на земле и поселения в Биро-Биджане я вокруг этого вопроса, где только было возможно, восхвалял жизнь и достижения в Палестине, рассказывая всякие небылицы о жизни евреев
в Биро-Биджане. Я выдавал школьникам контрреволюционную сионистскую литературу и книги по истории евреев. Я восхвалял Палестину как Родину евреев.

В нашей контрреволюционной организации, посоветовавшись, мы решили перейти к объединению всех сионистских сил для совместной борьбы с Соввластью. Был
поставлен вопрос о необходимости блокирования Сионистской организации с Троцкистским подпольем на основе полного разделения программы троцкистов, включая проведение террора, диверсий и вредительства."

В качестве руководителей организации Ш.А.Лившиц называл уже высланного литератора А.И.Фримана , а также освобожденного после ареста в 1935 году
Б.А.Шварцмана.

13 марта 1938 года появилось Обвинительное заключение, подписанное уже упоминавшимися здесь начальником 2-го отделения 4-го отдела УГБ УНКВД лейтенантом ГБ Тягиным, начальником 4-го отдела лейтенантом ГБ Калюжным и
утвержденное заместителем начальника УНКВД Спектором. В документе говорилось:
"1V отделом Областного Управления НКВД вскрыта и ликвидирована контрреволюционная объединенная Сионистская организация, проводящая активную контрреволюционную деятельность. Арестованы Гринберг Х.М., Лившиц Ш.А.,
Гринберг С.А. Все арестованные контрреволюционеры-сионисты занимались своей деятельностью. С.А.Гринберг давал частные уроки по еврейскому и древне-еврейскому языку, имел общение с родителями учеников, обрабатывал их в контрреволюционном сионистском духе. Он знакомил их с получаемой нелегально контрреволюционной литературой. Воспитывал детей в националистическом духе
ненависти и злобы к советской власти и одновременно стремясь привить любовь к Палестине..."

Вскоре материалы группового дела были направлены на
рассмотрение Судтройки при УНКВД по Одесской области.

Заседание Судтройки произошло 23 марта 1938 года. Приведем полностью все три выписки из протокола N120 заседания Судтройки:

Слушали: 32. Дело 1V отдела УГБ УНКВД по Одесской области N8289 по обвинению
Гринберга Сруля Абрамовича 1885 года рождения, уроженец села Стражены (Румыния), житель города Одессы, еврей, образование среднее, из мещан. До ареста – преподаватель частных уроков, к суду не привлекался.

Обвиняется в проведении контрреволюционной деятельности.

Постановили: Гринберга Сруля Абрамовича расстрелять.
Верно: секретарь тройки

Слушали: 33. Дело 1V отдела УГБ УНКВД по Одесской области N8289 по обвинению Лившица Шмуля Абрамовича 1892 года рождения, уроженец города Бендеры (Румыния), житель города Одессы, еврей, гражданин СССР, из кустарей,
педагог. Обвиняется в проведении контрреволюционной деятельности.

Постановили: Лившица Шмуля Абрамовича расстрелять.
Верно: секретарь тройки.

Слушали: 34. Дело 1V отдела УГБ УНКВД по Одесской области N8289 по обвинению Гринберга Хаима Мошковича 1900 года рождения, город Джурино Винницкой области,
житель города Одессы, еврей, гражданин СССР, образование среднее, из торговцев. До ареста - учетчик в артели "Фраже". В 1932 году арестовывался как валютчик. Обвиняется в том, что являлся участником контрреволюционной организации.
Постановили: Гринберга Хаима Мошковича расстрелять.
Верно: секретарь тройки (подпись).

Выписки из актов о приведении постановления тройки от 23 марте в исполнение появились 3 апреля 1938 года. На самом деле, согласно показаниям очевидцев, жертвы расстреливались обычно сразу после вынесения приговора тройки.

Так, сотрудники НКВД как бы предвосхитили по данному делу действия немецких фашистов, которые начали проводиться только с началом 2-й Мировой войны.

Конечно, родственники расстрелянных кормильцев семей не знали, что случилось с арестованными и обращались в различные инстанции с просьбой сообщить, что с ними.

Поэтому 17 июня 1940 года дело вновь просматривалось
в Областной прокуратуре. Прокурор Бондаревский принял по этому вопросу специальное постановление: " Я, прокурор Бондаревский, рассмотрел архивно-следственное дело на осужденных Тройкой УНКВД Гринберга Сруль Абрамович,
Лившица Шмуль Абрамовича, Гринберга Хаим-Арон Мошковича, нашел:
Постановлением Тройки УНКВД от 23 марта 1938 года осуждены к расстрелу за активную контрреволюционную сионистскую деятельность."

Прокурор в своем постановление даже превзошел следователей НКВД. Он заявил, например, что "Ш.А.Лившиц в 1931 году организовал Сионистскую конференцию".

Конечно, ни о каком пересмотре дела тогда не могло быть и речи. Надзорное производство по делу было прекращено и о "результатах рассмотрения" было сообщено "жалобщикам". Сам факт расстрела много лет держался в строгой тайне. Родственникам сообщалось, что арестованные были осуждены "на 10 лет без права переписки".

В дальнейшем в карточке осужденного Х.М.Гринберга специально для ответа родственникам появилась запись: " Гринберг Хаим-Арон Мошкович 1900 года рождения, уроженец Винницкой области, находясь в заключении, умер от
крупозного воспаления легких 10 января 1944 года". Так власти стыдились сказать правду о своих злодеяниях.

Однако, несмотря на получаемые ответы, родственники, стремясь узнать правду, продолжали писать.

22 марта 1955 года на имя Генерального прокурора СССР поступило следующее заявление от Лившиц Марии Ефимовны, проживавшей на Пролетарском бульваре, дом 12, кв. 54: "Мой муж Лившиц Самуил Абрамович, по паспорту Шмуль Абрамович,1892 года рождения, математик. Преподавал в Институте инженеров связи и в Учетно-Экономическом институте города Одессы.

12 января 1938 года он был арестован и осужден на 10 лет без права переписки. На мои запросы о его судьбе я получала в течение нескольких лет один и тот же ответ, что он жив и отбывает наказание. Срок наказания давно
истек, однако его не освободили.

Я обратилась с просьбой расследовать его дело, чтобы мне ответили, почему он не освобожден. На мое заявление я получила за N 13/V111 - 27601-54 от 23 октября 1954 года ответ, что моя жалоба направлена в МВД СССР для рассмотрения. В МВД мне сообщили устно, что дело "разыскивают". Мне не понятен ответ "разыскивают". Мне отвечали , что он жив и отбывает наказание. Так почему же его вдруг теперь разыскивают? Прошло несколько месяцев, как я получила этот ответ. Когда же я, наконец, получу ответ о судьбе моего мужа?"

26 января 1956 года на имя Генерального Прокурора СССР поступило заявление от Нейдинг (уроженной Гринберг) Дины Израилевны, дочери С.А.Гринберга, проживавшей в Москве по адресу Петровский бульвар, дом 5, квартира 9: "В ночь на 1 января 1938 года был арестован мой отец Гринберг
Сруль Абрамович. С тех пор никаких сведений о нем я не имею.

Учитель по профессии, беспартийный,... Отец ничем предосудительным себя не проявил. Он был советский педагог и человек. Прошу проверить правильность его осуждения. Если осуждение было не правильно, прошу отменить приговор и сообщить о его судьбе."

И вот в 1956 году начинается повторное рассмотрение дела о "Сионистской организации", хотя на самом деле по этому делу было уже давно все ясно.

20 апреля 1956 года в качестве свидетельницы была допрошена в Военной прокуратуре Одесского Военного округа Лившиц Мария Ефимовна, 1897 года рождения, уроженка местечка Покотилово бывшей Киевской губернии, образование высшее, работала химиком-лаборантом в Научно-исследовательском институте курортологии. Допрашивал подполковник юстиции Гончарук.

Свидетельница показала: "Вместе с мужем я проживала в Одессе с 1920 года. 12 января 1938 года мой муж Шмуль Абрамович Лившиц был арестован. Он был доцентом математики. Работал в разных институтах и техникумах.
В основном он преподавал математику в Институте инженеров связи. Его арестовали и в чем обвинили его, я не знаю..."

5 июля 1956 года был допрошен в качестве свидетеля по делу заведующий кафедрой Радиовещания Одесского Электротехнического института связи Осадченко Александр Феофанович, украинец, образование высшее, 1905 года рождения, член КПСС с 1927 года, проживал по адресу: улица Кирова, 80, квартира 6.

Свидетель показал следующее: "Я, Осадченко Александр Феофанович, знал гражданина Лившица за время учебы в институте примерно в 1931-1932 году и за время работы в институте с 1932 года по 1936-1937 год. Мне гражданин Лившиц известен как хороший преподаватель, пользовавшийся большой популярностью среди студентов. В общественной жизни института, насколько мне известно, Лившиц Ш.А. участия не принимал.

Близко я с ним не был знаком. Судить о его политических настроениях не могу. Никаких предосудительных высказываний или действий со стороны гражданина
Ш.А.Лившица мне не известно и оснований считать Лившица Ш.А. способным на антигосударственные действия я не имею. После ареста Лившица Ш.А. в 1936 или
в 1937 (не помню точно) в Институте шли слухи, что Лившиц рассказывал политически не выдержанные анекдоты и якобы за это был арестован. Мне лично не приходилось слышать анекдоты от Ш.А.Лившица".

По делу в качестве свидетеля был допрошен также бывший директор Института связи Самуил Давидович Ясиновский, 1897 года рождения, член КПСС с 1925 года, образование высшее. Работал старшим преподавателем кафедры Электроматериалов Одесского института связи, проживал по адресу: улица Баранова, 6, квартира 4.

Свидетель показал следующее: С 1930 года Лившиц Ш.А. работал педагогом математики Института связи. Я состоял директором института связи с 1929 по август 1937 года. В июле 1937 года я был исключен из партии ввиду ареста моего брата (Речь идет, вероятно, о кардиологе, профессоре Михаиле Ясиновском - В.С.). В 1938 году брат был оправдан, а я был восстановлен в партии. Ш.А.Лившиц был хорошим педагогом, пользовался авторитетом в Институте.

Ш.А.Лившиц был активный общественник и как беспартийный был членом Местного комитета. За ним ничего антисоветского не замечалось. Как мне стало известно,
Ш.А.Лившиц Ш.А. был арестован, не известно за что".

После повторного рассмотрения дела Военной прокуратурой был направлен 8 июля 1956 года в Военный Трибунал Одесского военного округа Протест в порядке надзора на постановление Тройки при УНКВД по Одесской области.

В Протесте было сказано: " На основании постановления Тройки при УНКВД по Одесской области от 23 марта 1938 года были расстреляны:

1. Гринберг Хаим-Арон Мошкович, 1900 года рождения, уроженец местечка Джурино Винницкой области, беспартийный, еврей, до ареста работник артели.

2. Лившиц Шмуль Абрамович, 1892 года рождения, уроженец города Бендеры, беспартийный, еврей, работал педагогом.

3. Гринберг Сруль Абрамович, 1885 года рождения, уроженец села Стратены, беспартийный, еврей, работал до ареста педагогом.
По обвинительному заключению все трое проводили контрреволюционную работу.

Постановление Тройки подлежит отмене, а дело - прекращению по следующим основаниям.

В деле нет никаких материалов, которые послужили бы основанием к аресту этих лиц. Предварительные показания противоречивы, носят декларативный характер и объективными данными по делу не подтверждены.

Так, Гринберг Сруль Абрамович показал, что в контрреволюционную организацию он был вовлечен в 1935 году Фриманом Абрамом. Но, согласно проверке, Фриман
в 1935 году по постановлению Особого совещания был выслан в город Камышлов на 3 года и на допросах показаний не дал.

Гринберг С.А. показал, что в состав контрреволюционной организации он вовлек Гринберга Хаима Мошковича, но тот себя виновным не признал.

Из показаний Лившица Ш.А. следует, что он в контрреволюционную сионистскую организацию был вовлечен Крипецом. Но Крипец по данному делу, как и Фриман, не были допрошены. Крипец в 1935 году как член сионистской группы был сослан в Ориенбургскую область на 3 года.

Эти противоречия не устранены. Обвинительное заключение было подписано Калюжным и начальником 2-го отделения 4-го отдела Тягиным. Но Калюжный и
Тягин за нарушения социалистической законности и фальсификацию следственных материалов были осуждены. Каждый из них представлял вымышленные контрреволюционные организации, в том числе Сионистскую.

Учитывая, что обвинение Гринберга С.А., Лившица Ш.А. и Гринберга Х.М. ничем по делу не подтверждены, кроме неконкретного признания своей вины, что допущены грубые нарушения закона, а причастные к возбуждению этого дела
осуждены как фальсификаторы, необходимо признать, что Гринберг С.А., Лившиц Ш.А., Гринберг Х.М. были арестованы и расстреляны необоснованно.

Прошу: Постановление Тройки при УНКВД по Одесской области от 23 марта 1938 года в отношении Гринберга С.А., Лившица Ш.А., Гринберга Х.М. отменить и дело о них за необоснованностью обвинения прекратить".
Под документом стояла подпись заместителя Военного прокурора подполковника В.Корнейчука.

Специальным Определением Военный Трибунал Одесского Военного округа 17 августа 1956 года согласился с доводами Протеста Военной прокуратуры.
В результате в Определении было сказано следующее: " Руководствуясь Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1955 года, Военный Трибунал
Одесского Военного округа определил: Постановление Тройки при УНКВД по Одесской области от 23 марта 1938 года в отношении Гринберга С.А., Лившица Ш.А., Гринберга Х.М. всех троих отменить и дело о них производством прекратить за отсутствием состава преступления."

Так в новых условиях судебные органы приняли совершенно противоположное первоначальному постановление. Но вряд ли оно вызывало чувство удовлетворения у родственников и знавших их людей.

Видимо поэтому справку о реабилитации С.А.Гринберга его дочь принять отказалась.

Справку о реабилитации Ш.А.Лившица 4 сентября 1956 года получила его вдова Мария Ефимовна, а справку о реабилитации Х.М.Гринберга 16 октября 1956 года получил его сын Борис.

Запомним имена и этих жертв!

2. "ПРИГОВОР ПОДЛЕЖИТ НЕМЕДЛЕННОМУ ИСПОЛНЕНИЮ"

(по материалам архивно-следственного дела N1138-П Вишнепольского Шулима Григорьевича)

Фамилия декана Одесского университета, и.о. профессора политэкономии Вишнепольского Шулима Григорьевича встречается неоднократно в архивах НКВД.

Это был выходец "из народа", получивший образование и должность, благодаря Революции. И эта же Революция его погубила.

Он родился в еврейской семье в 1900 году, в местечке Карнин Киевской области в семье торговца мясом, "который имел рабочую силу", то-есть в семье, как было принято говорить в партийной среде, "классово-чуждого элемента". В 1920 году Шулим Григорьевич - культработник 842-го полевого госпиталя в Киеве и кандидат в члены партии. Но уже в ноябре 1921 года, когда проходила "чистка" партии, Вишнепольский был исключен с формулировкой: "Исключить из кандидатов партии как не имеющего общего с рабочим классом и Компартией".

Тогда же Ш.Г.Вишнепольский (сокращенно Ш.Г.) был направлен секцией партпросвещения ЦК КП(б)У в Черниговскую Губернскую Совпартшколу, где работал лектором по политэкономии. В этой школе Ш.Г. стал снова ходатайствовать перед Черниговским губкомом партии КП(б)У о восстановлении в партии, что было сделано с условием повторного вступления в партию на общих основаниях.

В то время Ш.Г. женился на Любови Григорьевне Бельман, 1897 года рождения, школьной работницы. В 1923 году в семье родилась дочь, которую назвали Искрой в честь газеты "Искра", выходившей в 1900-1903 годах под руководством В.И.Ленина.

23 марта 1923 года Ш.Г. вновь вступил в кандидаты в члены партии, а в 1925 году был принят в действительные члены партии. Членство в партии в то время позволяло получать достаточно серьезные назначения по партийной линии. Причем увольнению,
связанному с работой каких-либо вышестоящих комиссий или по другим причинам, предшествовало разбирательство в парторганизации, что давало лишний шанс не только на сохранение статус-кво, но и дальнейшее продвижение по службе.

Брат и замужняя сестра Ш.Г. вместе с матерью жили и работали в Москве. Сам Ш.Г. работает в 1927 - 1929 годах инструктором по "культпропру" в Одесском Окрпарткоме, или Окружкоме КП(б)У. Ш.Г.Вишнепольский на своем посту решал вопросы о направлении людей из города "по зову партии помогать крестьянам строить колхозную жизнь", так называемых двадцитипятитысячников, парттысячников и пр. Как известно, развитие "классовой борьбы на селе" привело к голодной смерти жителей целых районов СССР. По свидетельству видного специалиста по экономичской географии, профессора А.А.Сухова (См. очерк о нем в книге «Реквием ХХ века», часть 2. – В.С.), например, "в Казахстане в 1928 - 1929 годах в результате коллективизации было падение скота, что привело к появлению чумы. Люди вымирали в целых районах,
окруженных войсками".

Ш.Г.Вишнепольский был назначен также на пост заведующего сектором вузов и науки в отделе культпропа Одесского обкома КПУ. Как политработник Ш.Г. развивал и сохранял повседневные связи с руководством Дома партработы, особенно с заместителем директора Исааком Львовичем Юфой, с заведующим Школьным отделом Одесского Облнаробраза Наумом Сергеевичем Каневским и его горкомовским
начальником заведующим отделом в лице Ефима Владимировича Тульского, с заведующим сектором политпросвета Одесского Облнаробраза Алексеем Павловичем Вирским, первым секретарем Одесского горкома КП(б)У Сергеем Александровичем Бричкиным и другими.

В Доме партработы Ш.Г.Вишнепольский вел семинар. С партийным руководством ему как декану факультета университета в дальнейшем было необходимо согласовывать любые решения.

После убийства Кирова преподавательский состав по всей стране был пересмотрен. Нарком просвещения УССР Владимир Петрович Затонский (1888 - 1938) издавал приказы то о снятии какого-то профессора, то о его восстановлении,пока сам не был арестован.

С 1933 года Ш.Г. работал заведующим кафедрой политэкономии, и.о. профессором Одесского университета. Некоторое время в 1934 году деканом Экономического факультета работал бывший аспирант профессора А.А.Сухова - А.М.Смирнов. В апреле 1935 года приказом ректора И.П.Шмидта Смирнов А.М. был снят с должности и деканом факультета становится Ш.Г.Вишнепольский. В это время в Москве
были арестованы за "контрреволюционную" деятельнсоть брат, сестра и муж сестры Ш.Г.Вишнепольского, и его отстраняют от руководства кафедрой политэкономии в Университете и Банковском институте (В то время доцентом кафедры политэкономии в Университете работал мой отец Александр Тимофеевич Смирнов (1907 - 1938), который , по свидетельству, указанному в деле профессора А.А.Сухова, был в дружественных отношениях с Ш.Г.Вишнепольским. Именно поэтому, как рассказывала мне бабушка Татьяна Романовна Заградская, мой отец очень боялся ареста. Каждый ночной стук в дверь мог предвещать непоправимое. Возможно, что и эта причина пагубно сказалась на его здоровье - В.С.).

А.М.Смирнов был снова назначен на должность декана только осенью 1937 года. Конечно, при сменах руководства не обходилось без писем в компетентные органы (См. очерк о профессоре А.А.Сухове), без взаимных обвинений во вредительстве,
без естественного стремления руководящего лица окружить себя поддерживающими его лицами.

В 1936 году Экономфак был полностью преобразован в Географический факультет. Шулим Григорьевич Вишнепольский продолжает работать деканом Географического факультета с декабря 1936 года по октябрь 1937 года.

Конечно, преобразование Эконофака в Геофак не могло пройти безболезненно. 4 и 5 курсы Географического факультета оказались укомплектованными студентами Экономического факультета. Они учились по присылаемым из Наркомпроса переходным программам, в которых было множество путаницы и противоречий (См. очерк о профессоре А.Сухове во второй части «Реквиема ХХ века» - В.С.). Студенты, которые хотели приобрести какие-то знания, протестовали против отсутствия в программах курсов истории и математики, необходимой для понимания геодезии, картографии. На Историческом факультете в программах отсутствовала экономгеография. Число лекционных часов оказывалось заниженным. За четыре года, когда деканом был Ш.Г.Вишнепольский,почти полностью отсутствовала производственная практика, столь необходимая для географов. Курсы метеорологии и почвоведения, которые должны были читаться на
первом и втором курсах, читались только на пятом курсе.

Как отмечалось преподавателями факультета (А.М.Смирнов и др.) читаемые на факультете дисциплины - зоогеография, фитогеография, геоморфология,почвоведение - должны были предшествовать курсу физгеографии. На самом деле в планах факультета эти дисциплины оказались последующими, что привело к неэффективной затрате учебного времени. Но откуда вообще могла взяться эффективность в учебном процессе в вузе, когда многие годы на практике
использовалось руководящее "революционное" положение о том, что "кухарка может управлять государством"? (См. очерк о Б.Цомакионе в 1-й части книги «Реквием ХХ века» - В.С.).

В 1937/1938 годах на пятом курсе Геофака было 11 дисциплин вместо 6-7. 4 запланированные дисциплины не читалось вовсе. Из 16 студентов-выпускников 1937 года госэкзамен сдали только 5. Конечно, все это "вредительство" было вызвано прежде всего некомпетентностью "революционеров" из Наркомпроса и общей
неразберихой. Но на преподавательском уровне имеющиеся недостатки носили зловещий характер, так как могли при поддержке части студентов свободно истолковываться как происки "врагов народа", "вылазками" троцкистов и пр. При этом в то время преподаватель, побежденный в такой борьбе, искусственно насаждавшейся в течение многих лет руководителями строительства "светлого будущего", чаще всего был обречен. Однако, последнее держалось в строгом секрете многие последующие годы, так что "победители" могли только пользоваться полученными должностями, не зная о истинной судьбе "побежденных".

Об указанном "вредительстве" со стороны Наркомпроса, Комитета по Высшей школе, а также местных "вредителей" в газете "Молодая гвардия" в 1937 году была помещена статья, написанная временно отстраненным ранее от преподавательской работы, безусловно обладавшим организаторскими способностями А.М.Смирновым.
"Сигналы" поступавшие из средств массовой информации, как было заведено, должны были обсуждаться на партийно-профсоюзных собраниях и после "всестороннего" обсуждения принимались кадровые решения. Такой порядок практически сохранился на протяжении всех лет советской власти.

При обсуждении этой газетной статьи Ш.Г. согласился с изложенными фактами, но заявил, что ничего изменить не может. Для демонстрации своей реакции на критику студентов на лекции профессора А.А.Сухова, в которых он любил отклоняться от основной темы, Ш.Г.Вишнепольский пытался снять его с работы. Но А.А.Сухову удалось восстановиться и в качестве ответной меры вместе с А.М.Смирновым передать ответный "разоблачающий" материал в компетентные органы.

В результате 15 ноября 1937 года Ш.Г. был вызван на бюро Ворошиловского Районного партийного комитета, где было высказано обвинение в том, что его брат, сестра и ее муж, проживавшие в Москве, были репрессированы как "враги". Бюро Ворошиловского райкома постановило Ш.Г. исключить из партии.

Арест Ш.Г.Вишнепольского последовал после "Постановления" от 21 ноября 1937 года уполномоченного IV отдела НКВД Берензона, утвержденного заместителем Облуправления НКВД старшим лейтенантом Спектором. Ордер на арест №3323 был выписан 28 ноября 1937 года, а арест и обыск на квартире по адресу: улица Чижикова, 28, квартира №3, произошли 30 ноября 1937 года. Ш.Г.Вишнепольский был причислен к Право-Троцкистской террористической организации, хотя никаких фактов, кроме недоработок по учебной работе, в НКВД не было.

5 декабря оперуполномоченный 1V отдела УГБ Одесского Облуправления НКВД мл. лейтенант госбезопасности Кушнир постановил привлечь Ш.Г. по статье 54-8 и 54-11. В Постановлении отмечается, что Ш.Г.Вишнепольский - "активный участник Контрреволюцмонной Право-троцкистской террористической организации , по заданию которой он проводил в Одесском Госуниверситете непрерывную
вредительскую работу. Уличается показаниями осужденного участника этой организации Тульского".

Согласно материалам дела первый допрос Ш.Г.Вишнепольского состоялся лишь 18 декабря 1938 года, на котором Ш.Г.Вишнепольский полностью отрицал какую-либо связь с Троцкистской организацией.

Уверенность оперуполномоченного в своих действиях, видимо, придавал документ, названный "Актом экспертизы", который должен был быть приобщен к материалам дела, но в настоящее время отсутствует. В материалах дела есть специальное постановление, подписанное, кроме Кушнира, еще начальником отделения 1V отдела лейтенантом госбезопасности Цирульницким, заместителем начальника 1V отдела УНКВД лейтенантом Калюжным, заместителем начальника УНКВД по Одесской области капитаном госбезопасности Спектором. В этом Постановлении было сказано:" В своей контрреволюционной вредительской деятельности Ш.Г.Вишнепольский был связан с врагом народа Тульским, с бывшим ректором университета Шмидтом, бывшим ректором ИНО Самулевичем и другими активными участниками Право-Троцкистской организации. Вишнепольский отрицал свою вредительскую деятельность в проведении контрреволюционной работы. Однако, имеющийся в деле Акт экспертизы, полностью подтверждает
контрреволюционную деятельность его, а также то, что он, будучи деканом Географического факультета, был связан с членом Центрального Комитета меньшевиков Суховым, а посему постановил: имеющиеся в следственном деле материалы Акта экспертизы приобщить к следственному делу".

Наличие подписи Калюжного под этим документом говорит и о его же авторстве как мастера по придумыванию всевозможных «террористических организаций». Обвинение в связях с "меньшевиком" А.А.Суховым показывало отсутствие каких-либо других аргументов для расправы. Любопытно, что в архивно-следственном деле профессора А.А.Сухова имеется якобы его показание на допросе: "Вишнепольский виновен в том, что не разоблачил меня".

В тоже время при беседе с сокамерником, который впоследствии давал отчет об этом разговоре в органы НКВД, А.А.Сухов говорил в адрес следователей НКВД:
"Это палачи, которые получают сдельно с каждой головы. Мы служим удобрением для их карьеры!"

7 января 1938 года постановление об исключении Ш.Г. из партии было утверждено Одесским Облкомитетом КП(б)У с формулировкой: "Исключение утвердить как врага народа". Такая, ставшая жаргонной кличка "враг народа", была равносильна средневековому объявлению инквизицией в колдовстве со всеми вытекающими последствиями.

Конечно, Калюжный и его сподручные предварительно добились "признания и раскаяния" своей жертвы. Если 18 декабря 1937 года на первом запротоколированном допросе Ш.Г. на вопрос: "Признаете свою связь с троцкистами?" - отвечал: "Нет, не признаю!", - то в протоколе допроса от 25 декабря записано следующее:

"Вопрос: Вы арестованы как участник контрреволюционной Право-Троцкистской террористической организации. Признаетесь в этом?

Ответ: Я признаю, что до момента моего ареста я являлся участником контрреволюционной Право-Троцкистской террористической организации.

Вопрос: Кем вы были завербованы и когда?

Ответ: Я был завербован в террористическую организацию заместителем директора Дома партработы Юфа. Вопрос: Какие задачи ставила перед собой Ваша контрреволюционная организация? Ответ: В число поставленных перед организацией задач входило собирание и вербовка новых участников организации, консолидация с другими антисоветскими силами, подготовка условий для насильственного
свержения существующего строя в стране. При этом мы не должны были останавливаться перед крайними, наиболее острыми методами борьбы путем применения в необходимых случаях индивидуального террора, направленного против руководителей ВКП(б) и Советского правительства. Вопрос: Вы разделяли эти установки Право-Троцкистской организации? Ответ: Да, я эти установки НАШЕЙ
контрреволюционной Троцкистской организации полностью разделял".
Встречающееся в ряде допросов разных лиц местоимение "нашей" контрреволюционной организации имело особый смысл, который говорил о полном приобщении жертвы допроса к торжествующей нечеловеческой жестокости и цинизма ведущих допросы следователей. Только это слово подтверждает справедливость высказывания А.А.Сухова: "Мы служим удобрением для их карьеры!"

Между тем, 27 декабря 1937 года в газете "Черноморская коммуна" появилась статья, в которой Ш.Г.Вишнепольский был причислен к "запеклим ворогам народу". Аргументация этого утверждения была не новой: "Дисціплини в Університеті плануються неправильно. Наприклад, на Географичному факультеті в учбовому плані нема таких дисциплін як історія і математика. Самі дисципліни заплановані непослідовно. Немає в університеті стабільних програм з усіх дисциплін, особливо по історичному циклу....Педагогічна практика, запроваджувана в 1936-1937 роках показала, що підготовка педагогичних кадрів незадовільна. Тут завсім не займаються підвищенням наукової кваліфікації педкадрів, внаслідок цього молоді спеціалісти виживались з наукової роботи, а стара консервативна професура перетворювалась у "незамінних" (Сухов, Розенталь, Гордієвський, та 1нш.)... Вчені звання часто тут привласнювались незаконно, по-сімейному, в першу чергу ворожим вишкребкам Скляруку, Вайнштейну, Вишнепольському, Меламеду, Сероглазову. Підготовка молодих кадрів лінією аспірантури була організована по-шкідницькому..." Так достаточно ясно из "руководящей и направляющей" статьи вырисовывалась "запекла" борьба между работниками университета в условиях жизненных стандартов, даваемых Ежовщиной.

Из статьи видно, что выбор победителя "компетентными органами" в указанной борьбе был сделан не в пользу Ш.Г.Вишнепольского, хотя также названные в статье "врагами" бывшие ректора университета И.П.Шмидт и М.С.Вайнштейн, а также профессор Е.С.Бурксер арестованы не были.

Следующие допросы Ш.Г.Вишнепольского состоялись 12, 14 феврадля, 3, 5 марта 1938 года. На этих допросах полученное "признание" дополнялось различными подробностями. Так, 12 февраля Ш.Г.Вишнепольский допрашивался о его связях с аспирантом А.А.Сухова А.А.Сатмари, ставшим ученым секретарем Киевского
Географического института, а также с самим А.А.Суховым.

С 1934 года от А.М.Смирнова стало известно, что А.А.Сатмари якобы принимал участие в расстреле коммунистической демонстрации в Америке, в городе Чикаго. В конце концов А.А.Сатмари, ставший ученым секретарем Киевского Географического института был осужден на 8 лет ИТЛ.

Отвечая на вопрос относительно связей с Сатмари и Суховым Ш.Г.Вишнепольский говорил: "По совету Александра Михайловича Смирнова Сатмари в аспирантуру не был зачислен и материалы о нем были переданы в НКВД. Сухова я знал, но был с ним в натянутых взаимоотношениях. В Университет он был принят бывшим ректором
И.П.Шмидтом и деканом Смирновым. Я признаю, что был виноват, что не разоблачил деятельности врага А.А.Сухова."

Как видим, каждый из враждовавших работников университета в то время мог сказать другому: "Ты враг народа!" Но другой с таким же успехом мог сказать в ответ: "Нет, ты враг народа!" Но принимали окончательное решение по данному вопросу до 1953 года компетентные органы. В дальнейшем эту функцию приняли на себя партийно-руководящие "шефы".

По данному поводу своему сокамернику рассказал притчу о средневековом Милане профессор А.А.Сухов: "Когда стало известно, что некоторые граждане Милана завели связи с чертом, то туда приехала высокая правительственная комиссия. Было объявлено, что каждый может сообщить имеющиеся у него сведения об этих связях. В результате половина населения Милана была арестована, а вторая половина бежала из города".

Вернемся к протоколу допроса: "Вопрос: Вы скрываете от следствия связи с врагами народа Каневским, Тульским, Бричкиным, Самойленко, ныне разоблаченных участников Троцкистской организации. Ответ: Я не отрицаю того, что был связан с Бричкиным, Самойленко, Тульским, Каневским и другими разоблаченными врагами народа. Однако эти связи у меня были только служебного характера.

Вопрос: Вы принимали участие во вредительской деятельности бывшего ректора Университета Шмидта и проректора Вайнштейна. Расскажите о вредительской работе со Шмидтом и Вайнштейном.

Ответ: Никакой вредительской работой я не занимался. К делам бывшего ректора Шмидта я относился отрицательно. Я знал ряд вредительских действий со стороны Шмидта, но я их расценивал как недочет, а не как вредительство. Такие же взгляды я имел и в отношении Вайнштейна."

Так, бывшие друзья и коллеги Ш.Г.Вишнепольского по работе в Университете и руководящих партийных органах были одновременно с ним арестованы и им были предъявлены обвинения, делающие их типичными "врагами народа".

В 1936 году С.А.Бричкин, согласно обвинительного заключения, входил в состав Одесского областного центра "правых" и вовлек в контрреволюционную организацию 5 человек, в частности, Второго секретаря горкома КП(б)У Самойленко Степана Федоровича, секретаря Беляевского горкома КП(б)У Починщикова, работника горкома КП(б)У Сакуна Ивана Ивановича и других.

Согласно показаниям С.А.Бричкина, "контрреволюционная организация умышленно задерживала строительство в Одессе третьего водовода и не приводила в порядок трамвайное хозяйство". По показаниям арестованного ранее Первого секретаря Одесского Обкома Вегера Евгения Ильича "Бричкин организовывал террористические группы для выступления против советской власти."

Видимо для объяснения устами арестованного того, как преподаватель политэкономии стал "террористом", в протоколах допросов активно разрабатывалась также тема вредительства по заданию Право-Троцкистской организации в учебном процессе. Так, в протоколе допроса 14 февраля 1938 года, когда проходили и
допросы свидетелей обвинения, сказано:" Вопрос: Требую дать правдивые показания о проводимой Вами вредительской работе на фронте учебы в Университете. Ответ: Я категорически отрицаю факты вредительства. Вопрос: Следствие располагает данными о том, что Вы, будучи участником контрреволюционной террористической Троцкистской организации, выполняли задания организации по срыву подготовки молодых научных кадров Географического факультета, систематически игнорировали постановления Партии и Правительства о работе в высшей школе. Ответ: Нарушений постановлений партии и правительства о работе в высшей школе я не допускал. Но было, что не по моей вине, например, аспирант Гекке был мобилизован Обкомом
партии для работы на селе, аспирант Мукомолец был отозван Наркомпросом для окончания аспирантуры в Киев. В планах 1937/1938 года отсутствовала математика и история. Я об этом писал в Комитет по высшей школе, но до конца это дело я довести не успел. На 5-м курсе было много предметов, из-за чего получилась перегрузка для работы выпускников. Это объясняется тем, что 4 и 5 курсы были переведены с Экономического факультета на Географический, и эти курсы должны были пройти за 2-3 года все предметы Географического факультета. Госэкзамены были установлены Комитетом по высшей школе без учета того, что студенты Географического факультета - бывшие экономисты. Вопрос: Вы засорили аспирантуру социально-чуждым элементом. Ответ: Я в наборе в аспирантуру не участвовал.

Не будучи географом, а только преподавателем кафедры политэкономии, я многие вопросы передоверял преподавателям. Они же протаскивали вражеские установки во время чтения лекций, как например, Сухов. Также не по моей вине использовались присылаемые из Наркомпроса вредительские учебные планы.

После закрытия Экономфакультета не было сделано подготовки для перехода к новым учебным планам. Получив из Наркомпроса вредительские учебные планы, я ограничился тем, что написал докладную записку, в которой протестовал против таких планов."

Не исключено, что другая, более активная форма "протеста" привела бы Ш.Г.Вишнепольского к еще более быстрому смещению и аресту.

Материал для подготовки приведенного выше допроса следователи использовали из допросов свидетелей, произведенных 13 февраля 1938 года, аспирантов Географического факультета Саржевской Полины Николаевны, и Дроздова Алексея Михацловича , а также нового декана Географического факультета Смирнова Александра Михайловича. Ранее был допрошен студент 5-го курса, член КП(б)У Афанасий Фомич Котик, 1900 года рождения.

Полученные показания были во многом идентичны: опять говорилось о том, что в учебных планах отсутствовала высшая математика и история, на старших курсах была введена многопредметность, одна производственная экскурсия на 5-м курсе проходила без научного руководителя, в 1938 году из 16 выпускников Геофака госэкзамен ввыдержали только 5 и пр.

В показаниях П.Н.Саржевской ( 1907 года рождения, уроженка села Ямполь на Донбассе) Ш.Г.Вишнепольский фигурирует как "враг народа", осуществлявший "вредительское руководство Географическим факультетом, которое привело к его развалу". Саржевская жаловалась, что Ш.Г.Вишнепольский устраивал себе
командлировки во время госэкзаменов. Якобы Вишнепольский зачислил в аспирантуру "врага народа" Склифаса, не делал рекламы набора на Географический факультет.

Аспирант факультета А.М.Дроздов (1914 года рождения, уроженец села Ново-Красное Благодатновского района, проживает по адресу: улица Островидова, 64, кв. 164, член ЛКСМУ), говорил о имевших место срывах трудовой дисциплины, сделал совершенно справедливое замечние о том, что на пятом курсе после экскурсии-практики был введен новый предмет "геологическая разведка и проведение географических экскурсий". Но на самом деле по времени
должно было быть наоборот: изучение такого предмета должно было предшествовать проведению практики. В протоколе допроса А.М.Дроздова опять фигурирует якобы вредительски читавшийся профессором Суховым курс истории географических открытий. В этом курсе якобы "член ЦК меньшевиков Сухов не касался успехов
страны Советов в области исследования земных недр и завоевания
Арктики, что привело к тому, что выпускники не были вооружены
знанием нашей Родины ". Следует отметить, что в последующие годы А.М.Дроздов отказался от своих показаний относительно А.А.Сухова. Однако, в то время обвинение было направлено против Ш.Г.Вишнепольского, который "мирился и поощрял меньшевика Сухова". Было повторено также, что в аспирантуру "протаскивались свои люди, антисоветские личности - Цуркан, Склифак , - враждебные Партии и Советской власти".

В показаниях снова ставшего деканом А.М.Смирнова ( 1905 года рождения, украинец, отец был токарь по металлу, жена - Берта Давидовна – работала секретарем школы имени Кагановича, беспартийная, образование высшее) фигурировало "классовое" происхождение Ш.Г.Вишнепольского "из торгашеской семьи, в которой эксплуатировалась рабочая сила". Опять в вину Ш.Г.Вишнепольскому ставится связь с "меньшевиком Суховым и шпионом Сатмари", а также с "ректором И.П.Шмидтом, ныне разоблаченным как враг народа, а также с Каневским - заместителем заведующим Облоно, а в последнее время заместителем заведующего культпропа Обкома КП(б)У и Чаровой - бывшим заместителем заведующего культпропом Обкома. Чарову Ш.Г.Вишнепольский перетянул на работу заведующей кафедрой экономики. Все они оказались врагами народа".

Ш.Г.Вишнепольскому опять ставится на вид работа с аспирантами. Якобы Вишнепольским был отпущен в Киев аспирант Мукомель, который мог "укрепить кадры факультета", аспирант Гекке был оправлен на село и исключен из состава аспирантуры. В протоколе допроса А.М.Смирнова сказано: «В результате такого отношения к подготовке молодых научных работников со стороны ректора Шмидта, а впоследствии после него Вайнштейна, а также Вишнепольского, оказалось, что за 4 года работы Географиченского факультета не было подготовлено ни одного научного работника. В 1937 году я имел беседу с Вишнепольским в связи с появившейся в газете "Молодая гвардия" заметкой о вредительстве в учебных планах Географического факультета со стороны Наркомпроса и Комитета по высшей школе в лице Межлаука. Заметка была написана лично мною. Вишнепольский на мой вопрос, что он предполагает предпринять по поводу фактов, изложенных в заметке, сказал мне, что он никаких практических мер к исправлению учебных планов предпринять не может. В конце октября 1937 года Вишнепольский возвратился из
Москвы и рассказал мне, что он дважды говорил в Комитете по высшей школе по этому вопросу. Межлаук говорил, что о каком-то вредительстве речи быть не может, он даже Межлаук об этом так говорил на Всесоюзном Съезде профессоров, работников Высшей школы. Вишнепольский такие взгляды разделял и поддерживал» .

16 февраля 1938 года состоялись очные ставки Вишнепольского Ш.Г. со Смирновым А.М. и Дроздовым А.М. На очных ставках были повторены в присутствии Ш.Г.Вишнепольского обвинения в его "контрреволюционной деятельности".
Вишнепольский отказался подтвердить обвинения во вредительстве в учебном процессе. Но, как говорилось в басне И.А.Крылова "У сильного всегда бессильный виноват".

Хотя протокол об окончании ведения следствия был подписан 6 июля 1938 года, следователи снова допросили Ш.Г.Вишнепольского 19 августа и 8 октября 1938 года, видимо, с целью обновить уже, казалось, подзабытые данные.
Ш.Г.Вишнепеольскому пришлось снова подтвердить: "Я с 1936 года – участник Контрреволюционной Право-Троцкистской организации. Я проводил подрывную работу, направленную на срыв подготовки кадров Одесского Госуниверситета".

16 августа проходили допросы работника Облпарткома арестованного Е.В.Тульского. В приложенных к делу выписках указано, что Е.В.Тульский якобы по заданию 1-го секретаря Горпарткома С.А.Бричкина проводил подрывную работу по подготовке пропагандистов и агитаторов: “Бричкиным на эту работу были
выдвинуты участники контрреволюционной Право-Троцкистской террористической организации Сероглазов, Вайнштейн, Вишнепольский, Юфа и другие, которые разделяли контрреволюционные троцкистские взгляды. На работу директором Техникума связи я послал троцкиста Оканина. На курсы укррезерва я устроил троцкистку Тасю Белиловскую. Активную деятельность по вербовке в Контрреолюционную организацию проводил заведующий Школьным отделом Горпарткома Рынкевич, который был у меня заместителем. Рынкевич совместно с Самойленко использовали решение Обкома о проверке кадров и продвинули на преподавательскую работу в ВУЗы завербованных ими Вишнепольского, Бабенко, Барабтарло и,
кажется, Меламеда».

Обвинительное заключение по делу Ш.Г.Вишнепольского было утверждено начальником Управления НКВД по Одесской области капитаном госбезопасности Гречухиным 9 сентября 1938 года. Подписано заключение было все тем же начальником 1V отдела УКГБ УНКВД лейтенантом госбезопасности Калюжным. В заключении сказано: "УГБ УНКВД по Одесской области вскрыта и ликвидирована
контрреволюционная Право-Троцкистская террористическая организация, ставившая своей задачей борьбу с Партией и Советской властью и подготовку террористических актов против руководителей партии и правительства.
...Обвиняемый Вишнепольский Шулим Григорьевич уличается показаниями участника организации Тульского, свидетелями Котиком, Сенжевской, Смирновым А.М., Дроздовым и очными ставками со Смирновым и Дроздовым.

Вишнепольский Шулим Григорьевич, 1900 года рождения, уроженец местечка Корнин Киевской области, еврей, гражданин СССР, в 1920-1921 годах кандидат в члены ВКП(б), исключен как социально чуждый элемент, бывший член ВКП(б) в 1925 - 1937 годах, исключен как троцкист-двурушник, до ареста
исполнял обязанности профессора Одесского Госуниверситета, обвиняется в том, что он

а) Являлся активным участником Контрреволюционной Троцкистско-Зиновьевской террористической организации, осуществившей 1 декабря 1934 года злодейское
убийство тов. Кирова и подготовлявшей в последующие годы террористические акты против руководителей Партии и Правительства.

б) Знал и разделял террористические установки организации.

в) Проводил контрреволюционную подрывную работу в Государственном университете, направленную к срыву учебных планов, подготовки новых кадров, протаскиванию враждебных установок в преподавании, т.е. в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 54-8 и 7, 54-11.

Ввиду указанного обвинения, Вишнепольский Шулим Григорьевич подлежит суду Военной Коллегии Верховного суда СССР в порядке применения закона от 1-го декабря 1934 года."

Видимо, Ш.Г.Вишнепольский подпал под разнарядку, согласно которой нужно было вынести некоторое число обвинений по закону от 1-го декабря 1934 года, по которому расстрел производился немедленно.

Можно утверждать, что на допросе 8 октября следователь Кушнир уговаривал Ш.Г.Вишнепольского подтвердить данные им показания о своем участии в несуществующей "организации".
9 декабря 1938 года Ш.Г. дал расписку в получении копии Обвинительного заключения. В тот же день состоялось Подготовительное заседание Военной Коллегии Верховного суда СССР под председательством диввоенюриста А.М.Орлова и членов бригвоенюриста Галенкова и военюриста 1-го ранга Климина при участии прокурора РККА бригвоенюриста Калугина.

На заседании было решено:

1. Дело принять к своему производству. Обвинительное заключение утвердить.

2. Вишнепольского Шулима Григорьевича предать суду Военной Коллегии Верховного суда СССР по ст. ст. 54-7, 54-8, 54-11 УК УССР с применением закона от 1-го декабря 1934 года. Так, фактически до суда, была решена судьба человека.

10 октября в 20 часов 35 минут в закрытое судебное заседание
выездной сессии Военной Коллегии Верховного суда Союза ССР был
доставлен Ш.Г.Вишнепольский. Заседание вместе с совещанием Коллегии Верховного суда СССР продолжалось всего 15 минут! Тем не менее председательствующий успевает удостовериться в "самоличности подсудимого и спросить его, вручена ли ему была копия Обвинительного заключения, на что подсудимый ответил, что вручена". Председательствующий, зная скорый исход, цинично разъяснял подсудимому его права на суде и объявлял состав суда.
Подсудимый заявлений об отводе состава суда и никаких ходатайств не возбуждает.

Свои показания на предварительном следствии подсудимый подтвердил полностью. Далее суд удалился в совещательную комнату. По выходе из совещательной комнаты председательствующий оглашает приговор: "Вишнепольского Шулима Григорьевича приговорить к высшей мере уголовного наказания - расстрелу с конфискацией лично ему принадлежащего имущества. Приговор окончательный и на
основании Постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года ПОДЛЕЖИТ НЕМЕДЛЕННОМУ ИСПОЛНЕНИЮ".

В виде своеобразного "отчета" о совершенном преступлении
в деле под грифом "секретно" имеется "Справка" : "Приговор о расстреле Вишнепольского Шулима Григорьевича приведен в исполнение в городе Одессе 10 октября 1938 года. Акт о приведении Приговора в исполнение хранится в особом архиве 1-го спецотдела НКВД СССР папка №11, место №139". Подпись: "Начальник 12 отделения 1 спецотдела НКВД СССР лейтенант госбезопасносчти Кривицкий".

Еще годом ранее, согласно данным составителя "Одесского Мартиролога" Л.В.Ковальчук, 24 сентября 1937 года были расстреляны фигурирующие в деле Каневский Наум Сергеевич, 1903 года рождения, Бричкин Сергей Александрович 1898 года рождения, Самойленко Степан Федорович 1893 года рождения, Исаев Иван Саввич, 1905 года рождения. Тульский Ефим Владимирович 1903 года рождения был расстрелян 26 сентября 1937 года, Вирский Алексей Павлович, 1903 года рождения был расстрелян 28 сентября 1937 года. Помянем добрым словом и этих невинных жертв ХХ века!

Через два года после злодейского расстрела Ш.Г.Вишнепольского его мать и дочь обратились в Военную прокуратуру Одесского Военного округа с просьбой о пересмотре дела. В ответ 31 декабря 1940 года заместитель Военного прокурора ОдВО бригвоенюрист Корецкий, почему-то называя дочь сыном, ответил следующее:" Сын и жена осужденного в своих жалобах не приводят никаких данных,
опровергающих предъявленные Вишнепольскому Шулиму Григорьевиче обвинения. Постановил: жалобы сына и жены Вишнепольского Ш.Г. о пересмотре дела оставить без удовлетворения, о чем сообщить для сведения».

Проходит еще 19 лет и дочь Ш.Г.Вишнепольского Искра Шулимовна, проживавшая в Киеве по улице Юрковской, 22, 7 октября 1959 гожа обращается с жалобой Председателю Комитета Госбезопасности товарищу Шелепину А.Н.: " Мне сообщили, что мой отец Вишнепольский Шулим Григорьевич член КПСС с 1924 года, профессор
Одесского университета, заведовал сектором вузов и науки в отделе культпропа Одесского обкома КПУ 29 ноября 1937 года был арестован. При обращении в органы госбезопасности в 1938 году мне сообщили, что Вишнепольский Ш.Г. осужден на 10 лет без права переписки.

В 1939 году я обращалась в 1V отдел Наркомата по делу Вишнепольского и мне подтвердили, что может идти речь только о реабилитации имени Вишнепольского.

Моя мать Бельма Л.Г., член КПСС с 1921 года, умерла во время Отечественной войны в 1944 году. Последующие обращения были также безрезультатными. Профессора Сероглазов, Меламед также были арестованы и реабилитированы.

Мой отец - преданный сын Партии и Народа. Он не мог совершить преступлений против Родины. Он явился жертвой действий вражеских элементов. Прошу сообщить о судьбе отца."

И вот в деле Ш.Г.Вишнепольского появляются документы, согласно которым осужденный на 10 лет ИТЛ Исаак Львович Юфа, бывший заместитель заведующего Одесского областного парткабинета, 10 ноября 1956 года был реабилитирован, дело о нем было прекращено, а приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 28 сентября 1937 года был отменен.

Через 22 года поле расстрела бывший Первый секретарь горкома КП(б)У С.А.Бричкин (1898 года рождения, уроженец села Глухово Московской области, русский, член РСДРП-ВКП(б) с 1915 года) был реабилитирован 23 декабря 1959 года, вынесенный ему приговор был отменен.

За отсутствием состава преступления 23 декабря 1959 года был отменен приговор Н.С.Каневскому, 30 мая 1956 года был реабилитирован С.Ф.Самойленко. Антон Александрович Сатмари, осужденный в 1938 году к 8-и годам за принадлежность к агентуре иностранных разведок, был реабилитирован Военным Трибуналом Одесского Военного округа 20 апреля 1956 года за отсутствием состава преступления.

В тоже время в деле появился документ, согласно которому бывший
оперуполномоченный УНКВД по Одесской области Берензон, принимавший участие по делу Ш.Г.Вишнепольского, был осужден за фальсификацию следственных материалов.
Допрошенный на следствии бывший следователь Бутович показал, что бывший работник НКВД Кавлюжный искусственно создавал в Одессе "центры" троцкистов и правых контрреволюционных организаций.
28 марта 1960 года заместителем Военного прокурора П.Викторовым было принято Заключение, в котором сказано: "Дополнительной проверкой были установлены следующие обстоятельства.

Дело Исаака Львовича Юфы 10 ноября 1956 года было прекращено Военной Коллегией Верховного суда СССР. Подсудимые Бричкин, Самойленко, на показания которых ссылалось следствие, были реабилитированы, дела прекращены.Названные А.М.Смирновым Н.С.Каневский и А.А.Сатмари реабилитированы.

А.М.Дроздов свои показания за 1938 год не подтвердил.
Полагал бы настоящее дело Вишнепольского Ш.Г. вместе с обстоятельствами проверки внести на рассмотрение Военной Коллегии Верховного суда СССР с предложением об отмене приговора той же Военной Коллегии от 10 октября 1938 года и прекращении о нем дела за отсутствием состава преступления».

Подпись под документом: “Военный прокурор отдела ТВП подполковник юстиции Разумов».

В результате под председательством генерал-майора юстиции Костромина 9 августа 1960 года было вынесено Определение Военной Коллегии Верховного суда СССР: "Заслушав Заключение главного Военного прокурора, Военная Коллегия Верховного суда СССР определила: Приговор Военной Коллегии Верховного суда
СССР от 10 октября 1938 года в отношении Вишнепольского Шулима Григорьевича отменить и дело о нем за отсутствием состава преступления производством прекратить”.

Из материалов дела остается неизвестным, получила ли дочь справку о реабилитации расстрелянного отца.

4. ДЕЛО N3366П ФЛЯКСА САМУИЛА САМУИЛОВИЧА

Фамилия заведующего кафедрой педагогики, председателя профсоюзного месткома Одесского педагогического института Самуила Самуиловича Флякса вперые встретилась автору в деле историка Н.Н.Петринского (см. очерк в 1-й части
книги “Реквием ХХ века” - В.С.). Он также подвергся аресту, но судьба была к нему более благосклонна, чем ко многим его коллегам, арестованным в то время: его не
расстреляли, но осудили на 10 лет лагерей. О том, как это произошло, можно было узнать из объемистого дела N3366П.

Постановление НКВД о начале предварительного следствия по делу было принято 17 января 1938 года. Тогда же было принято постановление об избрании "меры пресечения": " Я, уполномоченный отдела УГБ УНКВД по Одесской области Савчук, рассмотрев материалы, поступившие на Флякса Самуила Самуиловича, 1904 года рождения, немец, (на самом деле еврей. – В.С.) гражданин СССР, бывший член партии, руководитель кафедры педагогики Укрпединститута, проживает по Сабанскому переулку, дом N2, кв.1, согласно которым он является активным участником контрреволюционной националистической организации. Преступления предусмотрены ст. 54-10, 54-11.
Находясь на свободе, Флякс может отрицательно повлиять на ход следствия. Постановил: руководствуясь ст. 143, 145, 156 УПК УССР избрать мерой пресечения способов уклонения от суда и следствия по отношению к обвиняемому Фляксу С.С. содержание под стражей в Одесской тюрьме. Постановление представить областному прокурору."
Кроме подписи оперуполномоченного 4-го отдела Савчука под документом фигурируют уже неоднократно встречавшиеся подписи начальника 3 отделения 4-го отдела лейтенанта госбезопасности Майского, лейтенанта госбезопасности
Калюжного, заместителя УНКВД по Одесской области капитана государственной безопасности Спектора.

Согласно ордера на арест N3960 обыск на квартире С.С.Флякса в Сабанском переулке был сделан 20 января 1938 года в присутствии граждан В.И.Розенгольц и Е.И.Болотиной. Были изъяты, кроме паспорта и военного билета, "Трудовой список", Свидетельство об окончании Педагогического института в 1932 году, грамота
Одесской областной секции научных работников, переписка, а также книга "Энгельс об образовании и воспитании".

В новом постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, составленного оперуполномоченным сержантом Казакевичем было уже якобы "установлено", что
С.С.Флякс - участник контрреволюционной террористической организации и проводил "шпионскую, вредительскую и вербовочную работу." Так С.С.Флякс был привлечен обвиняемым по статьям 54-6, 54-8, 54-11 УК УССР.

В том же формате, что и документы "судтройки", на таком же бланке, в деле фигурирует постановление Ворошиловского РПК КПбУ, где С.С.Фляксу уже присвоено определение "врага народа": "Витяг з протоколу N59/77 засідання бюро
Ворошиловського райкому від 25 января 1938 року.
Слухали: О Фляксе С.С.(Укрпедин).
Флякс С.С., член партии с 1927 года, партбилет N0830554, 1904 года рождения, профессор педагогики Укрпедина арестован органами НКВД как враг народа.
Докладывал Старичков.
Ухвалили: как врага народа, арестованного органами НКВД, Флякса из партии исключить. Партбилет отобран".

К делу С.С.Флякса был "приобщен" еще один примечательный документ, названный "Актом" , который явился фактически доносом студентов, недовольных учебными требованиями ряда преподавателей по отношению к нерадивым учащимся. Кстати, такая практика выслушивания жалоб студентов, старост курсов и групп в деканатах вузов использовалась многие годы как для оказания давления на
"неудобных" преподавателей, так и для облегчения замены кадрового состава, который полнее удовлетворял бы запросы руководителей как местных, вузовских, так и более высокого партийного и советского уровня. Но в данном случае речь шла кроме всего прочего о жизни и смерти причисленных к "врагам" преподавателей Педагогического института.

Как показал опыт исследования архивно-следственных дел, к подобному приему следователи НКВД прибегали достаточно часто. Для выполнения замысла о получении компромата на того или иного избранного для расправы преподавателя вуза
сотрудники НКВД какому-то лицу или группе лиц из "коллектива", где производились аресты, поручали составить подобный как бы «акт ревизии», где арестованным
приписывались какие только возможно преступления. При этом в составлении документа как правило непосредственно участвовали и сами следователи НКВД.

В качестве составителей "Акта" избирались теми же следователями по возможности самые заурядные представители "коллектива", который должен был как бы "с душой" демонстрировать свое презрение к новоиспеченным "врагам народа".

Любопытно, что в тексте данного "Акта", как и в других подобных документах, полностью отсутствует тема шпионажа и заговора в пользу иностранного государства. Текст "Акта-доноса" касается только так сказать профессиональной деятельности "врагов". Ведь если бы это было не так, то нужно было бы арестовывать и авторов "Акта" как "соучастников"!

В данном случае автором "Акта" явился только окончивший институт и заменивший на посту арестованного секретаря парткома А.А.Петраш, а также партийные студенты-старшекурсники С.С.Флякса.

Следователи, которые "слепили" дело, - Савчук, Майский, Калюжный, Казакевич, Спектор и др. - по поводу "Акта" в данном случае приняли специальное постановление: "В деле имеется АКТ экспертизы о вредительской деятельности Флякса С.С. Постановил: АКТ экспертизы приобщить к следделу."

Поскольку подобные документы далеко не всегда "публиковались" в материалах дела, а находились в оперативной части, которая до сего времени остается
засекреченной, приведем текст этого "Акта" от 20 февраля 1938 года почти полностью: "Комиссия в составе: тов. Петраша Александра Александровича, Подольского Льва Лазаревича, Каневского Абрама Ильича, обследовав
контрреволюционную работу врагов народа Буцая, Флякса, Клочко и др., пришла к следующим выводам:

Клочко на протяжении всего пребывания в институте систематически протаскивал в лекциях диалектического материализма контрреволюционный троцкизм:

а) Утверждал о реакционности крестьянства, "мелко-товарный уклад представляет из себя вражескую группу". Отрицал в своих лекциях Ленинско-Сталинское учение
о возможности построения коммунизма в одной стране. Этим самым он мотивировал контрреволюционную пресловутую "теорию" обер-бандита, фашиста Троцкого.

б) На вопрос студентов Вечернего Пединститута, которые требовали разъяснения контрреволюционной сущности взглядов Плеханова, Троцкого на Советское государство, враг народа Клочко ответил контрреволюционной репликой: "Плеханов умер в 1918 году, а Троцкого выслали". Этим самым он скрыл контрреволюционную роль Плеханова и Троцкого, организующих все реакционные силы империализма и фашизма против Советского государства, против диктатуры пролетариата.

в) В лекциях по истмату, несмотря на классические определения товарища Сталина в докладе на V111 Чрезвычайном Съезде Советов о НЭП'е, националист
Клочко, враг народа, буржуазный националист Буцай, читая лекции по истории народов СССР, сознательно протаскивали осужденные партией контрреволюционные, националистические концепции школы Покровского, в частности, о Прародине
славян. Отсюда они использовали фашистскую расовую теорию" и оправдывали интервенцию Германского фашизма на Советскую Украину.

В тесной связи с врагами народа Клочко и Буцаем враг народа, буржуазный националист С.С.Флякс в своих лекциях по педагогике протаскивал контрреволюционный троцкизм врага народа Пистрака, настоятельно рекомендуя совместно с врагом народа, буржуазным националистом Руденко контрреволюционный учебник Пистрака, даже после его изъятия из употребления.

Популяризируя в своих "произведениях" осужденный партией комплексный метод, этим самым враг народа, буржуазный националист Флякс С.С. пытался подорвать
строительство советской школы и коммунистическое воспитание молодых советских педагогических кадров.

Этот враг народа Флякс, не брезгуя ничем в своей контрреволюционной националистической деятельности, дабы добыть себе легко обманным путем научную степень доктора педагогических наук, путем плагиаторства списал у Энгельса его текст, приписывая своему "авторству". Флякс на эту же научную тему выписывал через врага народа, буржуазного националиста бывшего ректора Койнаша
колоссальнейшие государственные средства, которые по сути использовались на контрреволюционную националистическую работу орудовавшей в Педагогическом институте банды врагов народа.

Кроме того, враг народа Флякс создал самые лучшие условия врагам народа, буржуазным националистам Руденко, Бойко (доценту Владимиору Ивановичу Бойко был посвящен специальный очерк, напечатанный в газете «Правое дело» – В.С.), Цыганенко и др., которые открыто выступали против решения ЦК ВКП(б) и Совпарткома о школе, против постановления ЦК ВКП(б) и Совпарткома о лженауке - педологии. В частности, буржуазный националист Руденко выступал против решений ЦК ВКП(б) о советских учебниках, что прикрывалось Фляксом. Это происходило, несмотря на явно вражеские выступления в диссертационной работе врага народа Бойко, который маневрировал германским происхождением отдельных суффиксов украинского языка. Этим самым он оправдывал "право" и экспансию германского фашизма на Советскую Украину.

Флякс протаскивал его на руководящую работу в институте (Пример проявления в педагогическом коллективе борьбы за руководящие посты с привлечением в качестве "судей" НКВД. См очерки "Расстрел историка Петринского в 1-й части книги «Реквием ХХ века», "Немарксистская египтология" во 2-й части этой же книги - В.С.).
Деканом наибольшего Исторического факультета буржуазным националистом Койнашем протаскивался враг народа, буржуазный националист Буцай, который развалил
работу на факультете. После развала работы на Истфаке, Буцай врагами народа Кузнецовым, Койнашем протаскивается секретарем парткома Педина.
В бытность свою секретарем парткома Буцай заметал критику и самокритику (Знакомые штампы, использовавшиеся вплоть до 70-80-х годов в первичных парторганизациях - В.С.).

уцай прикрывал, будучи секретарем парткома, контрреволюционное гнездо среди преподавателей и студентов в институте.

По предложению врагов народа Койнаша, Кузнецова, Щербины враг Буцай выдвигается на работу в аппарат Обкома КП(б)У в отдел Школы и науки, где был тесно связан с врагами народа Голубом, Манюриным, Сахно и др. Потом враг народа Буцай опять пробрался на должность помощника директора института по повышению квалификации педагогических кадров. Здесь он ведет подрывную, вражескую работу по срыву повышения квалификации педагогических кадров Одесской и других областей.
По указанию врага народа Буцая как работника отдела Школ и науки обкома КП(б)У враг народа Клочко - его близкий друг по Харькову и Каменец-Подольску -
пробирается помощником декана Исторического факультета, где он совместно с исключенным из партии деканом Гриценко провалили работу на Истфаке. Враг народа Клочко по отношению к студентам был настолько груб, что в результате всего вызвал недовольство среди студентов, в частности, больную студентку, воспитанницу детского дома Каминер травил и снял со стипендии.(Только тут проявляются типичные студенческие мотивы, характерные для "авторов" документа. Остальной текст больше напоминает опытную в таких делах руку сотрудника компетентных органов - В.С.). Одновременно с этим в течение двух месяцев после ареста врага народа, студента Кулика он включил в списки на получение стипендии.

После провала работы на Истфаке враг народа Клочко пробирается на работу помощника директора по Учительскому институту, где работали разоблаченные Буцай, Флякс, и др. Враг народа Клочко на партсобрании, двурушничая, выступил
в роли разоблачителя, что способствовало ему пробраться вначале в состав парткома, затем заместителем секретаря парткома и, наконец, заведующего учебной частью института.

При содействии врагов народа Буцая, Койнаша был подобран местком из контрреволюционных националистов Руденко, Бойко, Цыганенко во главе с врагом
народа Фляксом, который одновременно был руководителем кафедры Педагогики и руководителем педпрактики всего института.

Враг народа Флякс С.С. совместно с врагами народа Буцаем, Койнашем выдвигали в число отличников и ударников врагов народа и систематически премировали их
деньгами, путевками на курорт. При содействии врагов народа Буцая и Флякса и врагов народа, сидевших в Наркомпросе Хвыли и Затонского, враг народа Койнаш получил всеукраинскую премию директоров институтов в сумме 5000 рублей. С их помощью враг народа Притыка, бывший языковед Литературного факультета, получил всеукраинскую премию как лучший языковед на Украине.

Для своего продвижения по работе враги народа Клочко, Буцай, Койнаш, Флякс, Арнаутов давали друг другу хвалебные характеристики. Например, в характеристике
врага народа Арнаутова указано, что он является "выдающимся деятелем народного образования на Украине". В результате такого самовосхваления и очковтирательства (Знакомые штампы, сохранившиеся долгие годы. См. очерк об
историке Петринском - В.С.) с помощью врагов народа Кузнецова, Клочко, Буцая и Флякса враг народа националист Койнаш был посажен в Наркомпрос начальником управления средних школ, а враг народа Арнаутов был поставлен у руководства Истфака. Известный меньшевик Сухов, ныне снятый с работы, восхвалялся этими врагами народа Фляксом, Буцаем, Клочко, и в качестве руководителя кафедры возглавлял этот ответственный участок работы на Географическом факультете (См. очерк о А.А.Сухове во
2-й части книги «Реквием ХХ века» – В.С.)

Жены врагов народа, ныне исключенные из партии - Юз, Рабинович – при содействии врагов народа Буцая, Флякса и Клочко возглавляли еврейский сектор и Вечерний институт, где покрывали ныне снятых с работы "профессоров" Чернявского, Воробейчика, протаскивавших в своих предметах контрреволюционные троцкистские установки и вели разлагательскую работу среди студенческой молодежи. Они пытались оторвать еврейский сектор от общепедагогического процесса и, главным образом, от партийно-массовой и воспитательной работы в институте.

Враги народа Клочко, Буцай, Флякс основной своей задачей ставили срыв решений ЦК ВКП(б) и Совнаркома о высшей школе путем вредительского планирования,
необеспеченностью студентов программами и соответствующей литературой, срывом расписания, необеспеченностью студентов читальнями, залами, консультациями, а
также сознательной задержкой роста молодых научных кадров.

Враги народа Клочко, Буцай, Флякс срывали решения ЦК ВКП(б) и Советского правительства о высшей школе в области создания социально-бытовых условий студентов путем снятия стипендий и вместе с врагом народа Койнашем задерживали своевременную выдачу стипендий, чем вызывали у студентов недовольство советской властью.

Враги народа, буржуазные националисты Койнаш, Флякс, Буцай, Клочко и др. организовывали систематические банкеты и пьянки у врагов народа Флякса, Бойко, которые организовывались с контрреволюционными целями. При этом враги народа Койнаш, Флякс, Буцай и др. организовали очередной банкет у снятой с работы в институте Бортневич с приездом ее брата Бортневич - фабриканта из Америки.
Враги народа Буцай, Клочко, будучи аспирантами кафедры национального вопроса при ВУАМЛИН'е (г.Харьков), систематически возвышали, воспевали буржуазного
националиста Скрыпника, провозглашая его как основоположника национального вопроса. Этим самым враги народа Буцай и Клочко изменяли труды классиков
марксизма, труды Ленина-Сталина."

Под "Актом" стояли подписи авторов - секретаря парткома Петраша А.А., и студентов Подольского Л.Л. и Каневского А.И.

Из протоколов допроса и анкеты можно представить жизненный путь заведующего кафедрой педагогики Укрпедина С.С.Флякса.

Самуил Самуилович Флякс родился в 1904 году в семье рабочего в городе Бейтен, в Верхней Силезии в Германии. Учился в Учительской семинарии. Отец - рабочий - умер в 1905 году.

В 1923 году по разрешению Исполкома КИМ'а С.С.Флякс (сокращенно С.Ф.) приехал в СССР из Германии. С.Флякс приехал в Советский Союз как "интернационалист"
и своей работой он действительно доказал преданность идеям коммунистических вождей, укрепляя своей профессиональной деятельностью коммунистические
организации в местах своей работы.

После проверки Германской секции КИМ'а, через ЦК ВЛКСМ его перевели на годичные курсы политработников, по окончании которых С.Ф. был направлен в Донецкий Губком комсомола, где работал до 1925 года. Там же С.Ф. вступил
Кандидатом в ВКП(б).

После ликвидации Донецкого Губкома С.Ф. был направлен в распоряжение ЦК КП(б)У, откуда был послан для работы на Волынь, в инспектуру наробраза.

В 1927 году агитпропгруппой ЦК КП(б)У С.Ф. был переброшен в Тарасовский район для работы по линии Наробраза. Затем был послан на курсы, по окончании
которых был направлен в Херсонский отдел народного образования. В том же году по решению ЦК КП(б)У С.Ф. был направлен в Мелитопольский округ, тоже для работы по линии наробраза. Здесь же С.Ф. стал членом КП(б)У.
В конце 1929 года С.Ф. был отозван в ЦК КП(б)У, откуда был направлен в Харьковский окружком КП(б)У. По решению Харьковского окружкома С.Ф. был послан
на научно-исследовательскую работу в Харьковский институт Народного образования, где до 1932 года работал вначале аспирантом, затем ассистентом и доцентом. Согласно документам, у С.С.Флякса было свидетельство об окончании
Педагогического института от 9 мая 1932 года по специальности "историк педагогики".

По словам С.Ф. после защиты диссертации в 1932 году С.Ф. был направлен в Одесский Педин, где работал заведующим кафедрой педагогики, а впоследствии
работал заведующим учебной частью. Одновременно С.Ф. вел активную преподавательскую, партийную и общественную работу, писал статьи в газеты и журналы, писал книги. Взысканий не было. Всего С.С.Фляксом было написано свыше
20 научных работ, которые были апробированы практической работой.

В 1934 году С.С.Флякс работал в должности доцента, а после, по представлению заместителя Наркомпроса Калиты, ему было присвоено звание профессора, о чем
многие в институте не знали. В 1934 году С.Ф. был назначен директором Немецкого педагогического института. Им были укреплены кадры института, проводилась
большая организационная работа.

В то время активно работал вместе с С.С.Фляксом профессор Петр Осипович Потапов.

С.Ф. руководил пропагандистскими семинарами в Ленинском, Сталинском, Ворошиловском Райпарткомах, делал сотни докладов по вопросу разоблачения "врагов народа" и на партийно-политические темы. С.Ф. был также руководителем семинара в Институте. Никаких замечаний и исправлений не имел. Как говорили, проявлял 100-процентную сознательность.

Многие из студентов С.Ф. были членами партии, имели партийную подготовку и могли заметить любые искривления "генеральной лини" и со стороны своего преподавателя. Но этого не было!

Согласно анкетным данным, С.С.Флякс был женат на Александре Андреевне Флякс, 1908 года рождения . У жены был сын 1934 года рождения Борис Дмитриевич
Делоглан. Проживала семья по адресу: Сабанский переулок, дом N 2, кв. 1.

О своей дальнейшей деятельности сам С.Ф. рассказывал следующим образом:
"До конца 1937 года я отмечался как отличный работник, неоднократно премировавшийся. В своей преподавательской работе я всегда заострял вопросы классовой партийности в науке.

В начале 1937/1938 учебного года после ареста Руденко, работавшего на моей кафедре, меня обвинили в связи с врагами народа: Руденко, Родак, Цыганенко, Бойко - и исключили из рядов партии. Обсуждая вопрос обо мне на партийном комитете, отмечали, что у меня не было недочетов в работе. Меня обвинили только за потерю большевистской бдительности (Мой дед последнее слово
произносил со смехом - "бздительности" - В.С.). Лица, в связях с которыми меня обвиняли, мною решительно критиковались. По предложению парткома института мною был уволен Родак, обвинявшийся в протаскивании троцкизма на лекциях в заочном секторе.

Перед выборами в МК мы предварительно обсуждали состав МК на партсобрании. Я говорил о сигналах, полученных из Полтавы, что Цыганенко - националист, но я сам определенно не знал об этом. Петраш предлагал избрать Цыганенко в местком и проверить его на работе. Цыганенко был избран в МК тайным голосованием.

Бойко ряд лет преподавал в Педине. С участием парторганизации Бойко как аккуратный работник был выдвинут деканом Литературного факультета. Но на
партийном собрании ему дали отвод, потому что, якобы в своей диссертационной работе Бойко утверждал ложное положение о происхождении суффикса "унк". Будто, по утверждению Бойко, этот суффикс происходил от немецкого языка. Бойко мне рассказывал, что в Академии Наук ему предложили сделать по этому поводу информацию, которую он и сделал там. Замечаний ему никаких не высказали,
а написали секретное письмо в Педин, что "Бойко допустил фашистское утверждение" относительно происхождения суффикса "унк". Директор Педина говорил мне, что
Бойко ездил в Ленинград и, якобы, реабилитировал себя.

Партсобрание обсуждало вопрос о выдвижении Бойко в местком. Я, имея в виду его реабилитацию, считал целесообразным оставить его в МК, не расписываясь за
его идейность. На собрании он был выдвинут, кем именно, не знаю. Отводов не поступало, хотя на профсоюзном собрании были участники партсобрания, на
котором он не прошел кандидатом в МК. Тайным голосованием Бойко был избран в МК (!). Но после этого 3 сентября 1937 года Бойко был арестован.

Об учебнике Пистрака можно сказать следующее. Пистрак - доктор педагогических наук, старый член ВКП(б), с начала организации Наркомпроса. Пистрак работал сначала в Наркомпросе, а впоследствии возглавил Коммунистический институт Педагогики в Москве.

Учебник Пистрака для ВУЗов появился в 1935 году. Учебник был апробирован. Получив учебник, я поставил его на обсуждение кафедры и сделал информацию в виде рецензии, в которой дал отрицательную характеристику этому учебнику. Правда, моя характеристика касалась не политической, а педагогической точки зрения. Я говорил, что, хотя не на чем обучать студентов, все же не следует
особенно рекомендовать этот учебник как дополнительную литературу, всегда указывая на ошибки в учебнике.

В разделе о коммунистическом воспитании учебника Пистрака говорилось о теории "Отмирания школы". Однако, сущность этой теории не была вскрыта. В разделе о политехническом обучении у Пистрака утверждалась теория правого оппортунизма. Вопросы политехнизма Пистрак свел к буржуазному пониманию. Я давал этой концепции критику в лекциях еще до 1935 года. Начиная с 1933 года я исправлял все программы, где были эти вопросы смазаны. Пистрака я показывал как буржуазного апологета. Его концепцию я считал вредной, антимарксистской, о чем можно найти документы в Педине.

В списках рекомендованной литературы для чтения я всегда на первом месте ставил классиков марксизма-ленинизма, партийные документы и как дополнительную
литературу рекомендовал учебник Пистрака, всегда предупреждая студентов не базироваться на этом учебнике. На экзаменах и зачетах я требовал от студентов знания классиков марксизма-ленинизма, партийных документов, а
об учебнике Пистрака я не спрашивал.

В мае 1937 года, будучи в Москве, я узнал об аресте Пистрака и по прибытию в Одессу я созвал собрание студентов, оканчивающих институт и предложил им
прекратить пользоваться учебником Пистрака. Библиотеке я дал распоряжение не выдавать этот учебник, хотя формально он не был запрещен и запретили его лишь через два месяца после этого.

Мне часто бросали упрек в том, что я всегда работаю в выходные дни. Я любил работать, желал обогатить свой "багаж". Я всегда преданно выполнял мероприятия Партии и Правительства. Я жил работой, не имел выходных дней и не жалею за ними."

Процедура исключения С.Ф. из членов ВКП(б) была прелюдией к допросам с применением пыточных методов. Из протоколов допросов как С.С.Флякса, так и его коллег по работе трудно установить, что было сказано по требованию самим допрашиваемым, а что придумано ведущим допрос следователем НКВД. Из допроса вытекала прежде всего воспаленная логика создателя очередного вымышленного
шпионского центра и контрреволюционной националистической организации. Эти бредовые идеи можно было бы вовсе не исследовать, если бы они не касались судеб безвинно пострадавших людей. В данном случае - преподавателей
Педагогического института.

Как выяснилось впоследствии, первые 6-7 дней после ареста С.С.Флякса вообще не допрашивали, а потом применяли избиения и пытки с тем, чтобы заставить его подписать поклепы на самого себя.

Первый протокол допроса С.С.Флякса датирован 21 января 1938 года. Затем допросы происходили 25, 29 января, далее, после перерыва - 30 декабря 1938 года и 2 января 1939 года.

В протоколе первого допроса бросаются в глаза заранее сделанные заготовки следователей: "

Вопрос: Вы обвиняетесь в контрреволюционной и шпионской
деятельности. Следствием установлена Ваша принадлежность к контрреволюционной организации. Вы полностью изобличены. Предлагаем Вам дать откровенные показания по существу.

Ответ: Я убедился, что изобличен следствием и решил дать откровенные показания о всей своей контрреволюционной и шпионской деятельности и об организации, к которой принадлежу.

Вопрос: Когда, кем и при каких обстоятельствах Вы были завербованы в контрреволюционную шпионскую организацию?

Ответ: В контрреволюционную Немецкую (сначала речь шла о Немецкой организации, но вскоре следователи НКВД перешли на более знакомую им тему Украинского национализма - В.С.) организацию. Я был завербован в 1934 году бывшей
преподавательницей Немецкого Педагогического института Гофман Марией Андреевной. Я тогда работал директором этого Немецкого Педагогического института. Через
некоторое время Гофман поделилась со мной, что нашим институтом интересуется немецкий консул в Одессе, с которым она связана и которого информирует о положении и работе института. Она сообщила, что консул намерен посетить наш институт. Так я был завербован в сентябре 1934 года для шпионской работы в пользу Германии.

Вопрос: Назовите известных Вам участников шпионской немецкой организации. Ответ: Я знал еще двух участников Немецкой шпионской организации: 1. Вербер - иностранный специалист, преподаватель естественных наук. Работал по договору с Наркомпросом Украины в Одесском Украинском Педагогическом институте в немецком секторе. Он был тесно связан с Гофман и вместе с нею работал для Германии.

2. Бренадзе, работающий в Немецком Педагогическом институте. Бренадзе был научным сотрудником у Вербера, знал обо всей его деятельности и связи. Вопрос: Какую Вы проводили шпионскую работу, какие сведения Вы направляли
немецкому консулу? Ответ: Через Гофман я передавал немецкому консулу в Одессе политическую информацию и материалы о состоянии и работе института, количестве студентов, о их социальном прошлом и настоящем, их территориальном происхождении, наличии родственников и др. Гофман собирала и сообщала ему сведения о политических настроениях среди педагогов и студенческих коллективов, их реагировании на текущие мероприятия Партии и Правительства.

Вопрос: Как Вы вошли в контрреволюционную националистическую Украинскую организацию "ОНУ"?

Ответ: В 1935 году я работал в Украинском Педагогическом институте, директором которого был украинский националист Трачевский, с которым я был в близких отношениях. Он знал мои немецкие фашистские связи, о моей вредительской работе в Немецком Пединституте, о засорении последнего антисоветским элементом. Я также знал о его вредительской работе в Украинском пединституте по засорению института украинскими националистическими кадрами.

Мы понимали друг друга и вскоре поделились о том, что нас объединяет что-то общее, а именно - недовольство руководством Партии и Правительства. Он говорил мне, что, если бы Украина была бы самостоятельным государством, то она бы большего достигла и здесь было бы лучше. Трачевский сообщил мне, что на Украине есть подпольная Украинская националистическая организация, которая стоит на самостийнических германофильских позициях, что он считает меня своим единомышленником. Я согласился с Трачевским, а он информировал меня о целях и задачах организации. В марте 1935 года я был завербован Трачевским в контрреволюционную Украинскую националистическую террористическую организацию.

Вопрос: Покажите, что Вам сообщил Трачевский о целях и задачах организации, а также о методах ее контрреволюционной деятельности. Ответ: Наша (используется местоимение "наша", которое как бы выдает истинных авторов текста протокола допроса - В.С.) контрреволюционная Украинская националистическая террористическая организация ставила своей целью свержение советской власти вооруженным путем, установление самостоятельного Украинского государства по типу фашистской Германии. Организация стояла на позициях борьбы против руководства ВКП(б) и советского Правительства путем индивидуального террора. Цели, задачи, установки организации я разделял (эта фраза обязательна для применения расстрельной статьи УК - В.С.)

Вопрос: Кого Вы лично завербовали в Вашу организацию?

Ответ: Мною в 1936 году были завербованы два лица:
Демьяненко - преподаватель Украинского Педина и Луцкий - заведующий практикой Одесского университета. Им обоим мною были даны задание на проведение вредительской и вербовочной работы.

Вопрос: Назовите известных Вам участников Вашей контрреволюционной организации!

Ответ: Кроме завербовавшего меня Трачевского и завербованных мною Демьяненко и Луцкого я знаю следующих участников нашей контрреволюционной Националистической
организации:

1. Бондаренко - преподаватель истории Украинского пединститута
2. Кучеренко Тарас - преподаватель истории Укрпедина
3. Пустовит - культпроп Ворошиловского Райпарткома
4. Клочко - заведующий учебной частью Укрпедина
5. Зубков - помощник директора по админхозчасти Укрпедина
6. Дмитренко - преподаватель ботаники Укрпедина
7. Луненок - директор Укрпедина (Героический человек, который с ампутированной ногой выдержал все пытки и избиения в застенках НКВД – В.С.)
8 Буцай - заместитель директора заочного сектора Укрпедина
9. Койнаш - бывший директор Укрпедина
10. Рудницкий - бывший заместитель директора Укрпедина
11. Сербский - преподаватель Укрпедина
12. Корданец - студент 4-го курса Укрпедина
13. Элькин - профессор психологии Укрпедина
14. Гриценко - преподаватель истории Укрпедина
15. Меламед - профессор диамата Укрпедина
16. Збандуто - помощник заведующего учебной частью Университета
17. Семенюк - 2-й секретарь Ворошиловского райпарткома».

На допросе 25 января 1938 года продолжалась разработка указанных выше тем:

"Вопрос: При каких обстоятельствах вы осуществляли вербовку новых членов в Вашу организацию?

Ответ: Луцкого и Демьяненко я знал несколько лет. Ранее они работали при горотделе Народного образования. Луцкий - сын кулака. Он был одним из авторов троцкистского труда "Программа по истории классовой борьбы", изданной методкомом Горнаробраза в 1932 - 1933 годах. Луцкий и Демьяненко были связаны с украинскими националистами в органах наробраза в Одессе - Руденко, Гудзь, Солтусом. Сблизились мы в 1936 году в Украинском Пединституте. Здесь я узнал, что Демьяненко является учеником известного украинского националиста Гордиевского. Я информировал о целях, задачах и террористических установках в организации. Луцкий и Демьяненко полностью признали эти установки.

29 января 1938 года: "Вопрос: Расскажите о том, когда и где Вы и другие участники Вашей контрреволюционной организации проводили антисоветскую вредительскую работу в вузах. Ответ: Наибольшая наша деятельность падает на Украинский Педагогический институт. Здесь все участники контрреволюционной работы были на своих постах. Мы имели в институте влияние. Мы вредительски преподносили студентам историю народов СССР, историю взаимоотношений России с ее соседями на западе и на востоке. Учебный педагогический процесс был так построен, что мы разлагали дисциплину студентов. Клочко давал антисоветские троцкистские трактовки на лекциях по вопросам гражданской войны, социалистического строительства. Нам помогали также расставленные нами же антисоветские кадры: националист Литовченко, бывший сионист Родак, бывший офицер Руденко и др. Часть из них - Виркау и Бойко - уже арестованы.(См. очерк, посвященный Н.Н.Виркау, во 2-й части книги – В.С.). Я заглушал критику, развалил профработу с целью проведения вредительтской
работы в институте."

Вероятно, количество добытых от С.Ф. сведений устраивало следователей, ведущих дело. Эти сведения вполне подпадали под расстрельные статьи кодекса. Однако, чтобы доказать существование "группового заговора", необходимо было использовать показания уже арестованных коллег С.Ф. и присоединить их к его делу.

Еще 17 ноября 1937 года был составлен протокол допроса руководителя кафедры украинской литературы Педагогического института, филолога Цыганенко
Юрия Ефимовича (1902 года рождения, уроженец села Продина Кобылянского района Полтавской области УССР, из кулаков, служащий, образование высшее, проживал по адресу: ул. Короленко, дом 30, кв. 20) : " Вопрос: Вы изобличены как участник контрреволюционной организации. Предлагаю дать правдивые показания. Ответ: Я действительно принимал участие в Украинской Контрреволюционной Националистической организации. Я чистосердечно намерен сообщить следствию об этом. Вопрос: Кем и когда Вы были завербованы в организацию? Ответ: Я был завербован в 1920 году Павлом Барабашем в Полтаве. Вторично я был завербован в 1933 году Кайнашем Петром Михайловичем - в то время заведующим учебной частью Пединститута.

Вопрос: Когда переехали в Одессу? Ответ: В Одессу я приехал в 1935 году по приглашению директора Пединститута Койнаша. Им же я был завербован в Организацию в 1933 году в Полтаве. Когда Койнаш уехал из Одессы, то руководство Организацией перешло к Фляксу С.С. В организацию входили Буцай, Грищенко П., Бойко В.И. и я - Цыганенко.
Вопрос: Покажите основные задачи и цели организации.

Ответ: Основной задачей Украинской националистической организации (УНО) было свержение Советской власти, отторжение Украины от Советского Союза и создание самостоятельного государства фашистского типа.

Работа велась по следующим направлениям:

а) Объединение украинских националистических кадров и расстановка их на ответственных участках идеологического фронта.

б) Расширение организации за счет вовлечения в ее состав новых членов.

в) Подготовка повстанческих кадров для организации вооруженного восстания.

г) Дискредитация Партии и Правительства с целью вызвать недовольство по отношению к правительству.

д) Подготовка террористических актов против руководителей партии и правительства».
19-20 января происходила запись протокола допроса заместителя директора Украинского Пединститута Ивана Наумовича Буцая (1903 года рождения, уроженец
Благодужово Харьковской области, украинец, бывший член ВКП(б) в 1936-1938, преподаватель):

"Вопрос: Вы арестованы за участие в антисоветской контрреволюционной организации. Предлагаю дать исчерпывающие показания.

Ответ: Признаю полностью себя виновным. Вопрос: Кем Вы были завербованы? Ответ: Я был завербован Койнашем Петром, бывшим директором Укрпедина в апреле 1936 года.

Вопрос: Что предшествовало Вашему вхождению в националистическую контрреволюционную организацию?

Ответ: В 1932 году, будучи в аспирантуре ВУАМЛИН'а в Харькове (кафедра покончившего с собой в 1933 году наркома Скрыпника - В.С.), я находился в связи
с ярыми националистами Сидоровичем (арестован в 1934 году) и Чебаненко (лектор Медина). Я выступал в защиту Скрыпниковской политики, обвиняя всех тех, кто пытался вести борьбу со Скрыпниковщиной. На собрании ВУАМЛИН'а я
выставлял Скрыпника как основоположника учения по национальному вопросу. Читая ленинизм на курсах, я извращал понятия в вопросе о трудностях 1933 года, но не был разоблачен. Меня поддерживал Клочко. В 1933 году я был переведен вместе с Клочко в Каменец-Подольский Педагогический институт.

В процессе преподавания Истории СССР, я протаскивал антимарксистскую трактовку родового строя по Покровскому, а также троцкистскую контрабанду, заключающуюся в том, что переходной период, якобы, не оканчивается в конце Третьей пятилетки, а продолжается и дальше, до победы коммунизма. За это бюро Каменец-Подольского РПК меня сняло с работы. При помощи Хвыли (из Наркомпроса) я был восстановлен на работу. Клочко также стоял на позициях контрреволюционного троцкизма. Вопрос: Расскажите о Вашей вербовке. Ответ: В 1935 году Каменец-Подольский Пединститут реорганизовали, и я вместе с Клочко был направлен в Одесский Пединститут. Директор Койнаш П.М. начал расспрашивать меня о моем прошлом. Он хорошо ко мне относился, и в 1936 году я начал посещать его квартиру. Койнаш писал тогда диссертацию по истории Украины ХV11 века, когда на Украине хозяйничали польские паны. Койнаш предлагал мне в апреле 1936 года участвовать в написании такой работы, где бы в завуалированном виде обосновывалось бы присоединение Советской Украины к Фашистской Польше. Я дал на это согласие. Но написать книгу Койнашу и мне не удалось в связи с его выездом в Киев.

В апреле 1936 года Койнаш у себя на квартире рассказал мне о существовании на Украине подпольной контрреволюционной националистической организации. По поручению Руководства Украинского Центра организации он возглавлял националистическую группу, существовавшую в Одесском Укрпедине. Организация ставила перед собой следующие цели и задачи:

а) Отрыв Украины от Советского Союза.

б) Создание самостоятельного Украинского государства под протекторатом Германии.

в) Реставрация помещиков и капиталистов

г) Блокировка с другими националистическими и Право-Троцкистскими организациями.

д) Проведение вербовочной работы для укрепления положения организации.

Лично на меня Койнаш возложил задачу протаскивать в лекциях по истории трактовки, прививающие студентам националистические взгляды. Вопрос: Каких вы знаете участников Вашей организации? Ответ: Мне известны следующие лица:

1.Цыганенко - руководитель кафедры украинской литературы.

2. Флякс - бывший руководитель кафедры педагогики, исключен из партии. В 1923 году он прибыл в СССР из Германии. Имел связь с Луненком, Клочко, вторым
секретарем Ворошиловского РПК Семенюком. У себя на кафедре Флякс держал польского перебежчика Родока и бывшего белого офицера Руденко.

3. Арнаутов - бывший член ЦК партии эсеров. Работал лектором по истории Украины. Он был близок с Луненком и Фляксом, а также с Гриценко – бывшим доцентом Истфака. Исключен из ВКП(б) как участник Петлюровского движения.

4. Койнаш Михаил - брат Петра Койнаша. Проводил контрреволюционную работу среди студентов.

5. Зубков - работал заместителем директора Укрпедина. Ранее уже арестовывался органами НКВД. Койнаш и Флякс устраивали вечеринки на дому, на которых бывали Трачевский , Чернявский и др. Вопрос: Расскажите, что известно Вам о Клочко. Ответ: Клочко Гаврила Кондратьевич - член контрреволюционной националистической
организации. Был завербован лично мной в мае 1937 года по заданию Койнаша. В 1932 году, будучи аспирантом ВУАМЛИН'а в Харькове, я и Клочко вместен с Чабаненко поддержали националиста Борева, и он был проведен руководителем
кафедры (в 1934 году Борев был арестован). Чабаненко - бывший секретарь парторганизации в то время.

В 1934 году Клочко, будучи секретарем парткома Зоотехнического института в Каменец-Подольске, получил партийное взыскание за контрреволюционный антисемитизм. В 1936 году Клочко получил взыскание за протаскивание в лекциях троцкистской контрабанды по вопросу о невозможности построения коммунизма в одной стране.

Клочко вызывал массовое недовольство студентов в целях вредительства. Он заставлял опоздавших на занятия студентов ожидать в коридорах стоящими на холоде.
Койнаш предложил мне начать работу по вовлечению Луненка. Я это поручил Клочко, так как он был ближе к Луненку, чем я. Я обратил внимание на Чебаненко
как на националиста. Луненок проводил работу по сохранению в институте контрреволюционных кадров. Немецкий шпион Флякс об этом знал.

Луненок держал на работе бывшего члена ЦК эсеров Арнаутова. Вопреки постановлению ЦК КП(б)У 19 мая 1937 года об укреплении отделов повышения квалификации педагогов, Луненок засорял их троцкистскими кадрами.

Были приняты Юз и Рабинович, причем Луненок в этом вопросе действовал заодно с Семенюком. До приезда в Одессу Луненок работал в Днепропетровске. Там он был
замешан в каком-то деле. Луненок руководствовался установками Семенюка. В Одесском Педине находился также ярый защитник Бунда Чернявский. Он блокировался с Койнашем и другими националистами. Вопрос: Расскажите подробно о блоке Вашей организации с Право-Троцкистским подпольем. Ответ: В мае 1937 года я связался с одним из активных участников Троцкистской организации Сахно, бывшим заведующим Отделом школ и науки Одесского обкома КП(б)У. Троцкистская организация, которую представлял Сахно, преследовала единую цель - насильственное устранение существующего руководства Партии и Советского правительства путем применения индивидуального террора. Вопрос: Расскажите о своей вредительской деятельности. Ответ: В своих лекциях студентам я говорил, что Киевская Русь – начало создания независимой Украины, я также выпячивал вопрос о Хмельницком. Но я замалчивал методы борьбы с националистическими партиями уклонистов, боротьбистов. Я воспитывал студентов в духе национализма. Работая в Обкоме КП(б)У в Отделе школ и науки под руководством Сахно, мне приходилось как инструктору обслуживать сельские школы. Я обследовал
деятельность Николаевского Горнаробраза, где установил факты вредительского характера воспитания детей, о чем доложил Сахно. Последний ограничился посылкой писем секретарям РПК. Так были мною и Сахно смазаны вредительские действия со стороны секретаря Николаевского горпаркома Григорьева - разоблаченного врага народа. С помощью Сахно я сохранил на работе заведующего РайОНО троцкиста Файнштейна, хотя у меня было много материалов о его троцкистской деятельности.
В отделе школ и науки в течение семи месяцев пролежало заявление Иржовой о творящихся контрреволюционных действиях в облнаробразе со стороны Исаева, Приходько и др. После их разоблачения я получил партийное взыскание.
Я принял на работу исключенных из партии за контрреволюционную деятельность Юз и Рабинович. В расстановке контрреволюционных кадров в Педине я также
принимал участие вместе с Клочко при помощи Семенюка. Клочко меня ставил в известность о своей контрреволюционной работе. Завербованный им Чебаненко, читавший диамат в ВКСТ имени Кагановича, протаскивал контрреволюционный троцкизм и национализм. Чабаненко во время самоубиства Скрыпника выражал соболезнование. Он заявлял тогда: "Наверно и мне туда дорога!"

30 января появился протокол допроса до ареста - второго секретаря Ворошиловского районного парткомитета - Тараса Ивановича Семенюка, 1901 года рождения, член ВКП(б) с 1927 по 1938 год. Как и большинство подобных протоколов допросов содержанием его явились признательные показания арестованного. Эти показания как правило давались как бы "в обмен" за то, что к допрашиваемой жертве не во всем объеме применялись пыточные методы: "

Вопрос Семенюку: Вам предъявлено обвинение в том, что Вы являетесь участником контрреволюционной националистической организации. Предлагаю дать чистосердечные показания.

Ответ: Категорически возражаю. Вопрос: Вторично предлагаю. Вы уличены рядом участников контрреволюционной организации и очными ставками с Буцаем и Фляксом.
Ответ: Я понял, что запираться абсурдно. Разрешите ответить?

Вопрос: Отвечайте!

Ответ: Я действительно являлся участником Контрреволюционной украинской
националистической организации.

Вопрос: Какие задачи ставились перед организацией?

Ответ: В процессе вербовки в контрреволюционную организацию Швец меня информировал о целях и задачах организации: отторжение Украины от Советского Союза и создание самостоятельного государства фашистского типа. Я был завербован Швецом Поликарпом Терентьевичем в 1937 году. П.Т.Швец работал заведующим отделом школ Горкома КП(б)У. Я разделял цели контрреволюционной организации. Мне было дано задание проводить агитационную работу, расставлять контрреволюционные националистические кадры так, чтобы были ими заняты все руководящие посты в городе.
Мною были завербованы:

Капустинский - секретарь парткома Госуниверситета, которого Швец выдвинул заведующим культпропом Райкома КП(б)У

Пустовит Савва Иванович - выдвинут мною секретарем Укрпедина и мною завербован…

Вопрос: Кого знаете из участников организации?

Ответ: Из участников я знаю Буцая, Клочко, Флякса, Луненка, Койнаша, Щербину, Ковтуна, Приходько, Гриценко. Украинская националистическая организация в борьбе с Партией и Советской властью вошла в блок с право-троцкистским подпольем в лице Сахно, Кузнецова и др.

Одновременно с допросами с 21 января по 9 марта между арестованными проводились очные ставки, которые как бы делали легитимными протоколы их допросов. На очных ставках чудовищные признания обычно получали полное подтверждение. Но бывали и исключения. Несмотря на то, что И.Н.Буцай утверждал на очной ставке, что лично завербовал Г.К.Клочко, а С.С.Флякс подтверждал, что был с ним "организационно связан", Г.К.Клочко отказался подтверждать эти показания. На очных ставках между Буцаем И.Н. и Фляксом С.С., между Буцаем И.Н. и Семенюклм Т.И., между С.М.Пустовитом и Семенюком Т.И. все "соучастники" подтвердили свои предыдущие показания. Однако на очной ставке между Семенюком Т.И. и Фляксом С.С. соглашавшийся до тех пор со всеми показаниями Т.И.Семенюк внезапно заявил, что он не был участником организации. При этом, как говорил С.С.Флякс на этой очной ставке, ему было известно о участии Семенюка:" Об участии Семенюка в организации узнал от Буцая. Помню, как враг народа Кузнецов на партсобрании заявил: "Из всех секретарей парторганизации я только могу положиться на Семенюка и Пустовита!""
Кроме допросов арестованных преподавателей Педина, на которых следователи использовали данные имевшегося у них "Акта", допрашивались и сами авторы этого документа - А.А.Петраш и Л.Л.Подольский.

В протоколе допроса А.А.Петраша ( 1903 года рождения, уороженец Бессарабии, украинец, член ВКПб с 1927 года, секретарь парткомитета Педина) 29 января 1938 года сказано: " Вопрос: С какого времени Вы знаете Клочко?
Ответ: Я знаю Клочко по совместному пребыванию в Каменец-Подольске, где Клочко был преподавателем Зоотехнического института, а я - студентом. Клочко читал диамат в Педине и Зоотехническом институте и протаскивал контрреволюционные идеи Скрыпника, с которым был тесно связан по работе в ВУАМЛИНе, где Клочко и Буцай были аспирантами кафедры Национального вопроса, которую возглавлял Скрыпник. Там же, в Кваменец-Подольске Клочко читал курс Истории народов СССР.

Буцай был связан со Скрыпником и покрывал контрреволюционные вылазки Клочко. Он также проводил линию "скрыпниковщины".

Все началось с пребывания Клочко и Буцая в качестве аспирантов кафедры Национального вопроса ВУАМЛИНа, возглавляемой Скрыпником. Ставленники Скрыпника насаждали в курсах соцэковских дисциплин контрреволюционные националистические идеи. Вопрос: Когда Вы встретились с Клочко в Одессе? Ответ: После расформирования Каменец-Подольского Педина я был переведен на учебу в Одесский Педин, где опять встретил "неразлучную двойню" - Буцая и
Клочко. Я столкнулся с целой серией вредительских актов, которые проводились во главе с бывшим директором Педина Койнашем Петром в составе Клочко, Буцай, Флякс, Цыганенко, Бойченко, Руденко и др. Особую роль во вредительских актах играли Буцай, Флякс и Клочко.

При пособничестве Второго секретаря Ворошиловского РПК Семенюка, который ранее работал секретарем парткомитета Педина, эта группа безнаказанно творила гнусные дела, вызывая недовольство у студенчества. Клочко, работая
заведующим учебной частью Института, составлял расписание так, что в процессе учебы была масса окон, что вносило дезорганизацию. Так подрывалась труддисциплина. Безобразия творились в учебных планах и программах и расстановке педагогических кадров в Институте, проводилась контрреволюционная идеологическая
работа, протаскивалась Скрыпниковская линия при поддержке Семенюка. В то время секретарем парткома был Семенюк, а Буцай был работником Отдела школ и науки Обкома КП(б)У.

На лекциях Клочко умышленно неточно формулировал Ленина о возможности построения коммунизма в одной стране как высшей стадии коммунистического общества, чем по сути сыграл на руку троцкистам, поставив под сомнение возможность построения социализма в одной стране.

В тот же день был допрошен Л.Л.Подольский (1914 года рождения, член ВКПб с 1932 года, секретарь комсомольской организации Педина, студент Педина с 1934 года):" Вопрос: Расскажите о контрреволюционных действиях Клочко. Ответ: Клочко систематически проводил на лекциях в курсе диамата контрреволюционные трактовки, прикрываясь Семенюком, Буцаем, Фляксом. Он был аспирантом в ВУАМИНе на кафедре, возглавляемой Скрыпиником. Он протаскивал троцкистскую трактовку о мелко-товарном укладе. Он также хотел изменить ленинскую трактовку о государстве и заменить контрреволюционной трактовкой Плеханова."

Показания Подольского и Петраша подтвердил в своих показаниях Василий Иванович Верескун, заведующий учебной частью Заочной части Пединститута (1898 года рождения, украинец, проживает по адресу: Малый переулок,
дом 7, кв. 1): " Вопрос: Расскажите о деятельности Клочко. Ответ: Со слов Рабиновича я знаю, что Клочко систематически протаскивает на лекциях контрреволюционные троцкистские трактовки. Он допускал вредительские вылазки:

а) В вопросах построения коммунизма в одной стране. Говорил, отвечая на вопрос студента :"Це безглуздя".

б) На вопрос о том, есть ли НЭП, отвечал, что НЭПа нет .
Он давал приказы, которые вызывали возмущение студенчества. Например, он дал приказ, чтобы после звонка все двери в институте закрывались, и всех оставшихся в институт не впускали. Так 40 студентов остались на улице на морозе."

Таким образом, все участники придуманной следователями "организации" были подготовлены для заседания "судтройки" и последующего расстрела. Как уже было сказано в очерке, посвященном историку Н.Н.Петринскому, Василий Алексеевич Арнаутов был расстрелян, согласно решению Военной коллегии, 22.09.38г, Николай Михайлович Гриценко был расстрелян 11.10.38г, Юрий Ефимович Цыганенко - 23.10.38г, Савва Иванович Пустовит - - 11.10.38г, Иосиф Яковлевич Чернявский - 19.10.38г., Семен Маркович Чебаненко - 11.10.38г, Тарас Иванович Семенюк - 11.10.38г., Владимир Иванович Бойко - 27.10.37г., Иван Наумович Буцай - 11.10.38г., Михаил Михайлович Койнаш - 30.12.37г, Иван Алексеевич Щербина - 18.01.38г, Трачевский Игнат Митрофанович - 29.10.37г.

Как видно, расстрелы большинства преподавателей Педагогического института были проведены в конце ежовщины. Изменение руководства НКВД повлекло за собой
пересмотр ряда дел. Среди оставшихся не расстрелянными были: последний директор Педина Арсений Онуфриевич Луненок, заведующий учебной частью Укрпедина Клочко Гавриил Кондратьевич и С.С.Флякс.

А.О.Луненок, будучи инвалидом, выдержал многочисленные издевательства и пытки и не подписал ни одного протокола с навязываемыми ему "преступлениями". Ему вернули партбилет и выпустили в январе 1940 года. Но выпускать всех арестованных не входило в планы следователей НКВД, хотя многие из них и были заменены. Корпоративные интересы требовали, чтобы дела по "контрреволюционным организациям" получили хотя бы какое-то продолжение в
виде осуждения оставшихся не расстрелянными "соучастников". В противном случае слишком многим пришлось бы нести ответственность за фальсификацию тысяч дел и неправедные казни.

Так в декабре 1938 года допросы С.Ф. возобновились. Отличие их от предыдущих состояло в том, что вопросы и ответы на допросах начали записываться и издевательства над арестованными в виде пыток как постоянный атрибут допросов прекратились.
Эти изменения заметны и по ходу новых допросов. На допросе 30 декабря 1938 года С.С.Флякса произошло следующее: "

Вопрос: В своих показаниях от 21 января 1938 года Вы показали, что вместе с Трачевским проводили вредительскую работу в Педине. Уточните Ваши показания, в чем конкретно выражается Ваша вредительская деятельность?

Ответ: Я никакой контрреволюционной деятельности никогда не проводил. Вопрос: Это противоречит показаниям о Вашей принадлежности к контрреволюционной националистической организации. Ответ: Я свои показания о принадлежности к контрреволюционной деятельности считаю вымышленными, а равно и лиц, которых я показал как участников контрреволюционной организации, я оговорил. Вопрос: Вы показываете неправду. Вас уличили в контрреволюционной деятельности ряд соучастников по контрреволюционной работе: Цыганенко, Буцай. Ответ: Мне не известно, почему эти лица показали о моей контрреволюционной деятельности.

Вопрос : Вы изобличены «Актом комиссии» по обследованию Вашей контрреволюционной деятельности в Педине.

Ответ: Прошу зачесть мне, в чем отмечена в «Акте» обследования моя антисоветская деятельность.

Вопрос: В «Акте» сказано, что Вы протаскивали контрреволюционный троцкизм в преподавании. Сказано, что рекомендовали врага народа Пистрака и рекомендовали его работу для изучения студентами, когда книга его была уже изъята. Ответ: Учебник Пистрака я не рекомендовал никогда студентам.

Вопрос: В «Акте» сказано, что Вы поддерживали осужденный Партией комплексный метод в преподавании. Ответ: Нет, я был против этого метода".

Как видно, из текста допроса, следователь уже не произносит голословных обвинений, а напирает на содержание "Акта", то-есть профессиональных недочетов в работе.

2 января прошло продолжение допроса:"

Вопрос: В «Акте» проверки сказано, что Вы создали лучшие условия врагам народа Руденко, Бойко, Цыганенко и др. Вы покрывали их в антисоветских обсуждениях постановления Советского правительства и ЦК ВКП(б) о лженауке - педологии.

Ответ: Этого не было. Ни на одном из собраний это не обсуждалось со стороны Бойко и Цыганенко.

Вопрос: Вы протаскивали Бойко, как сказано в «Акте», на руководящую работу в институте.

Ответ: Диссертации Бойко я не слушал и на руководящую работу его не выдвигал.

Вопрос: Почему в местком попадали все люди, которые были разоблачены как враги народа?
Ответ: Профком избирается на общем собрании, а не мною. Я не мог влиять на выборы месткома.

Вопрос: Вы покрываете профессоров Чернявского и Воробейчика, которые протаскивали троцкистские установки на лекциях.

Ответ: Я, наоборот, принимал активное участие в снятии Чернявского с работы и на партсобрании, и в месткоме, и КРК.

Вопрос: Какое вы принимали участие в компании Буцая и др., которые пытались оторвать еврейский сектор от общего педагогического процесса?

Ответ: Я в этом участия не принимал. Наоборот, я вел борьбу против этого. Вопрос: Расскажите о Вашей вредительской деятельности в институте в области планирования и обеспечении литературой, программами и помещением для занятий студентов. Ответ: Такой вредительской деятельности я не проводил, планированием я не занимался, программами и литературой студентов я как заведующий кафедрой обеспечивал, читальными залами студенты также были обеспечены.
Вопрос: По «Акту комиссии» также указано, что Вы всячески затрудняли бытовые
условия студентов путем задержки выдачи стипендий, снятием у отдельных студентов стипендии с целью вызова неудовольствия со стороны последних к Советской власти.

Ответ: Я к этому никакого отношения не имел, ответственности за это не нес. Вопрос: А как председатель месткома вы должны были этим заниматься? Ответ: Нет, у студентов был свой профком, поэтому я этим не должен был
заниматься.
Вопрос: Сколько раз у Вас на квартире организовывали банкеты и пьянки?

Ответ: У меня на квартире банкетов не было никогда."

Очевидно, чтобы спасти положение, следователи НКВД принимали судорожные меры по собиранию компрометирующих показаний не только на С.Ф., но и на А.О.Луненка, отказавшегося давать признательные показания вообще.
Это было проявлением подлинного героизма, поскольку Луненок был инвалид, у которого в 1917 году была ампутирована нога. Так, был допрошен член ВКПб с 1927 года аспирант Яков Иванович Кордонец:

"Вопрос: Расскажите о бывшем директоре Педина Луненке.

Ответ: В ответ на заявления студентов о том, что конспекты по отдельным дисциплинам, прочитанные врагами народа Фляксом, Гриценко, Буцаем надо просмотреть и дать на них критику, заявил, что враги не всегда действуют
открыто и конспектами этими можно пользоваться. В конспектах были случаи протаскивания контрреволюционных фашистских трактовок.

Луненок заявил с вредительскими целями, что зачеты по "Ленинизму", "Истории колониальных и зависимых стран", "Истории партии" сдаваться не будут. Но при вмешательстве Наркомпроса зачеты были сданы. Луненок зажимал критику и самокритику, не вскрывал последствий вредительства.

Он пытался сорвать работу на избирательных участках.

В январе 1938 года двери после звонка в институт были закрыты , что вызвало возмущение студентов."

27 декабря 1938 года состоялся повторный допрос свидетеля, заведующего учебной частью Заочного отделения Педина В.М.Верескун. Следователя Майского, допрашивавшего в январе 1938, года заменил новый
следователь - начальник 3 отделения 2 отдела УГБ Мошковский:

"Вопрос: Что Вы можете рассказать об антисоветской деятельности бывшего председателя месткома и заведующего кафедрой педагогики Укрпедина Флякса С.С.?

Ответ: Флякса знаю по совместной работе в Укрпедине с осени 1936 года. Со слов Родака и других преподавателей института мне известнол, что Флякс - эмигрант из Германии в 20-х годах. Несмотря на то, что он даже не был
кандидатом наук, но был на положении профессора. (Опять убеждаемся во всесилии зависти в небольших коллективах. См. очерк, посвященный С.В.Доничу во 2-й части книги. - В.С.). Флякс был связан с Бойко, Цыгененко, Клочко, Буцаем, Койнашем, которые разоблачены как враги народа. Вся "компания" была тесно связана между собой. Флякс был избран председателем месткома, его заместителем стал Цыганенко, зав. производственным сектором - Бойко, остальные были членами месткома. Флякс игнорировал заочное обучение, что привело к срыву работы на этом
участке. Флякс глушил сигналы студентов, которые поступали на Руденко, который срывал лекции. Несмотря на то, что Флякс научных работ не писал (Неправда! - В.С.),
а все же получал из фонда определенные суммы, а этому содействовали Клочко и директор Педина Луненок."

28 декабря показания давал свидетель Исаак Израилевич Родак, преподаватель Педагогического института (1890 года рождения, уроженец Польши, проживал по улице Пастера, 42, кв. 5):
"Вопрос: Что Вам известно об антисолветской деятельности бывшего преподавателя Пединститута Флякса?

Ответ: Моральный облик Флякса мне никогда не нравился. Он не допускал критики. Распределял нагрузку между собой и другими приближенными к нему работниками кафедры. При нем работал и имел нагрузку Руденко. Руденко критиковали за методологические извращения. Но получал Руденко от Флякса
нагрузку больше других. Он демонстрировал свое низкопоклонство и говорил: " Раз начальство хочет так, пусть будет так". Фляксу покровительствовали в течение ряда лет враги народа Семенюк, Луненок, Клочко и др. В соцсоревновании Флякс выводил свою кафедру на первое место, получал премии и т.д. Лекций своих сотрудников Флякс никогда не посещал, не проверял. Между тем этот человек претендовал на звание профессора. В своей диссертации Флякс был разоблачен как плагиатор.
У меня убеждение, что Флякс - человек нечистой совести и не заслуживает политического доверия. Врага народа Клочко Флякс характеризовал как, лодыря, но работал с ним в одной парторганизации института, где он же был
директором Немецкого педина.

Примерно в том же духе давал свидетельские показания преподаватель Василий Евстафович Демьяненко (1895 года рождения, уроженец города Борисполя, из рабочих):

"Вопрос: расскажите об антисоветской деятельности бывшего педагога Педагогического института Флякса.

Ответ: Фоякс мне известен как заведующий Школьного сектора Облоно. Он был прислан на эту должность из Харькова в бытность наркома Скрыпника. В Педагогическом институте он был руководителем кафедры педагогики.

Флякс покровительственно относился к личности Руденко. Когда в связи с раскрытием буржуазной националистической "харьковской идеологической школы" в местной газете появилась статья, сигнализирующая о том, что в Одессе есть представители этой организации, в частности, и в кафедре педагогики и указывалось, что руководитель кафедры Флякс безразлично к этому относится, то Флякс вполне открыто взял под свою защиту Руденко. В тоже время он добился исключения из института лиц, написавших эту статью (Видна борьба между участниками жизненной драмы, которая в коне концов приводила к человеческой трагедии в застенках НКВД - В.С.).

Благодаря Фляксу в Институте на кафедре росло влияние и значение Руденко. Флякс поручал Руденко наиболее ответственные работы, давал наибольшую нагрузку.
Все это производило странное впечатление. Было известно, что Руденко - бывший царский офицер (и тут контра в педагогике! - В.С.), извращает курс педагогики, читает с формально-методической стороны плохо. Иногда Флякс выступал против Руденко, но это все не мешало тому, что он его "горой" защищал! Флякс старался высмеять критику Руденко, как продукт невежества, защищал его перед администрацией.

Со стороны Флякса иногда приходилось слышать цинично откровенные антисоветские замечания. Например, он говорил, что за границей, в Германии на улицах больше порядка, чем у нас. Часто приходилось слышать от него антисоветские анекдоты, которые он рассказывал.

В конспектах лекций Флякса довольно много места отводится фашистской педагогике без достаточного марксистского анализа. В конспектах Флякса нет четкого вскрытия классового характера педагогики (И здесь все решает классовая борьба! - В.С.). Говоря о расовой фашистской теории, он не вскрывает ее научного содержания. Флякс, указывая, что "левые" извращали учение Ленина и товарища Сталина, стремясь снизить образовательный уровень трудящихся и разрушить школу как орган диктатуры пролетариата. Но он не упоминал о том, что "левые" являются врагами народа, носителями классово-враждебных контрреволюционных взглядов и действий. Флякс до прибытия в Одессу учился и работал в Харькове, близко общался с представителями так называемой "харьковской педагогической школы". В своих лекциях Флякс не показывает, что упомянутая "школа" являлась контрреволюционной националистической организацией. В ряде вопросов Флякс не вскрывает классово-враждебные взгляды "правых". Флякс указал на то, что "правые" отстаивали так называемое безрелигиозное воспитание, что по сути является на самом деле религиозным воспитанием.
Флякс не упоминает о том, что педагогическая теория и практика правых была направлена на реставрацию старой школы."

Как видим, допросы перешли как бы на теоретический уровень педагогики, где непросвещенному даже трудно найти элемент преступления. Именно на таком уровне начинались многие противоречия между членами педагогических
коллективов, результатом которых были допросы в НКВД.

28 декаброя 1938 года снова был допрошен один из авторов "Акта" студент Педина Лев Лазаревич Подольский (1914 года рождения, из кустарей, женат):

"Вопрос: Расскажите об антисоветской деятельности преподавателя Украинского Пединститута Флякса.

Ответ: Враг народа Флякс был избран председателем месткома при содействии своих подхалимов, которые впоследствии были разоблачены как враги народа.
Их власть создала атмосферу грубейшего зажима самокритики, издевательства над честными педагогами.

С легкой руки председателя месткома врага народа Флякса выуживались деньги при содействии врага народа бывшего директора института Луненка. Государственные средства разбазаривались тысячами. За счет этого всему профессорско-преподавательскому составу, особенно молодым научным сотрудникам не давались средства на проведение научной работы.

Флякс, будучи в Харькове в Научно-исследовательском институте Педагогики на кафедре педагогики стал членом националистического рефлексологического крыла.
Этот институт Педагогики был рассадником осужденных Партией и Правительством целых комплексов идеологических извращений и потому был распущен по постановлению Правительства. Из Харькова враг народа Флякс был переведен врагами народа Затонским и Хвылей, орудовавшими в Наркомпросе, в Одессу. (Сколько стандартных выражений у студента: "орудовали", "рассадник извращений", "враг". Сколько людских сил уходило на то, чтобы производить борьбу между "правыми" и левыми" в данном случае в педагогике! Но потом все споры решались НКВД. - В.С.).

Наркомпрос в лице врага народа Затонского назначил Флякса директором Немецкого Пединститута. За свое короткое пребывание директором в 1934 году враг Флякс укомплектовал штат института преподавателями Немецкого педина фашистами, которые впоследствии были разоблачены как враги народа. Враг народа Флякс при содействии врагов народа бывших директоров института Койнаша и Луненко выдвигал на руководящие должности в институте "своих" врагов народа. Например, был выдвинут деканом Исторического факультета видный эсер, член ЦК Эсеровской партии враг народа Арнаутов, которому была выдана хвалебная характеристика, что он является выдающимся деятелем народного образования. Флякс с другими врагами народа - Луненком, Клочко и Цыганенко – выдвинул известного меньшевика Сухова на пост заведующего кафедрой Экономической географии. Враг народа Флякс покрывал врага народа Чернявского, который протаскивал в своем преподавании троцкистские формулировки и ведя разлагательскую политику среди студентов. Будучи руководителем кафедры педагогики, Флякс умышленно растягивал курс педагогики, никогда его не заканчивая. В шкурных рваческих целях Флякс расширил количество часов на курс педагогики при содействии бывшего директора Луненка, используя свое служебное положение как председателя месткома. Флякс рвал с государства колоссальные суммы денег. Не имея ни одной научной статьи Флякс числил себя профессором. В карьеристических целях Флякс написал работу на доктора наук, которую списал в основном у Энгельса. "Учительская газета" разоблачила это как плагиат."

Полученных показаний, многие из которых, вероятно, диктовались следователями, хватало для осуждения С.Ф. Поскольку показания о принадлежности С.Ф. к
шпионской организации были им отвергнуты, а других подтверждающих данных добыто не было, то статьи, по которым обвинялся С.Ф., требовали переквалификации.
По этому поводу было 7 января 1939 года было принято постановление:

"Я, начальник 3-го отделения 2-го отдела УГБ УНКВД Мошковский, рассмотрев следдело по обвинению Флякса С.С., нашел: Флякс арестован 20 января 1938 года за принадлежность к контрреволюционной организации. Флякс дал показания, что был завербован в контрреволюционную шпионскую организацию в 1934 году Марией Гофман (осуждена). В 1935 году Флякс был перевербован в Контрреволюционную Украинскую националистическую организацию Трачевским (осужден).

Флякс изобличается в показаниях и очных ставках Цыганенко, Буцай, Семенюком и др.
Других данных, подтверждающих принадлежность Флякса к контрреволюционной шпионской организации, следователями не было добыто. Флякс проходит по показаниям осужденной Гофман.

Постановил: переквалифицировать обвинение Флякса и предъявить ему обвинение не по ст. 54-6, 54-8, а по ст. 54-8, 54-11 УК как участнику контрреволюционной
Террористической Украинской националистической организации."

Так новые следователи НКВД закрыли глаза на то, что и Украинской националистической организации на самом деле не было также, как и Немецкой шпионской организации. Но они не могли признать этот факт из шкурных побуждений: ведь в противном случае нужно было бы кому-то отвечать за расстрел И.Н.Буцая, И.М.Трачевского, С.И.Пустовита и многих, многих других.

16 января 1939 года был составлен протокол предъявления следствия, в котором отмечено, что "все обвинения по участию в контрреволюционной организации С.С.Флякс отвергает."

В показанном заключенному Обвинительном заключении повторяются старые мотивы следствия:" Вторым отделом УГБ вскрыта и ликвидирована контрреволюционная Украинская националистическая организация в Украинском Пединституте в Одессе. Одним из активных участников организации явился Флякс С.С. Арестован 20 января 1938 года.

Флякс был завербован в Украинскую националистическую террористическую организацию Трачевским (осужден).
(На местном жаргоне "осужден" как правило означало "расстрелян" - В.С.)

По заданию организации Флякс проводил контрреволюционную работу в Пединституте. Флякс разваливал учебный процесс. Флякс распространял среди
студентов контрреволюционные учебники. Флякс пропагандировал фашистскую агрессию, засорял руководимую им кафедру фашистским элементом - Бойко,
Цыганенко (осуждены), был связан с Петром Койнашем (осужден).

Будучи во главе месткома, Флякс глушил все сигналы, которые поступали от массы студентов и преподавателей о вражеской деятельности Бойко, Руденко и др.
Флякс сделал признание о том, что в 1934 году был завербован некой Гофман (осуждена) в шпионскую организацию, а также признался в своей принадлежности к
контрреволюционной Украинской националистической террористической организации Но впоследствии Флякс от своих показаний отказался.

Флякс изобличается показаниями Цыганеко, Арнаутова, Семенюка, Пустовита (осуждены) и очными ставками с Клочко, Буцаем, Семенюком (осуждены), свидетелями Подольским, Верескун и др., а также Актом комиссии по проверке его антисоветской деятельности в Педине.

Дело направить военному Прокурору для рассмотрения в суде Военного Трибунала."

16 февраля 1939 года помощником Военного прокурора 434-й Военной прокуратуры Киевского Особого Военного округа (КОВО) было принято Постановление, в котором говорилось: " Предварительное следствие по делу проведено с
исчерпывающей полнотой, Обвинительное заключение составлено в соответствии с материалами следствия.

Постановил: Обвинительное заключение, составленное начальником 3-го отделения 2-го отдела Мошковским, предать силу обвинительного акта. С.С.Флякса предать суду Военного Трибунала по ст. 54-8, 54-11".

На подготовительном заседании 434 Военной прокуратуры КОВО было решено заслушать дело С.С.Флякса в закрытом заседании в городе Одессе. На судебное заседание, состоявшееся 2 марта 1939 года, были приглашены свидетели: Петраш А.Л., Подольский Л.Л., Каневский (авторы "Акта" - В.С.), Кордонец Я.И., Верескун В.М., Родык И.М., Демьяненко В.Е.

Председательствовал на заседании Военного Трибунала военный юрист 3-го ранга Селиванов, членами трибунала были батальонный комиссар Синельник и старший лейтенант Салькова при секретаре Попове.

Работа трибунала началась с доклада секретаря о том, что в судебное заседание под конвоем доставлен подсудимый С.С.Флякс. Явились свидетели: Кордонец, Верескун, Подольский, Каневский, Родак, Демьяненко. Петраш на заседание не явился по неизвестным причинам. Совещаясь на месте, суд определил дело заслушать в отсутствии свидетеля Петраша.

Далее подсудимый Флякс заявил председательствующему: "Ходатайствую о вызове дополнительных свидетелей, которые дадут реабилитирующие меня показания:
сотрудника Педина Элькина, который до 1937 года обследовал мою кафедру и в курсе моей научной и преподавательской деятельности, профессора Потапова,
который также обследовал мою кафедру, сотрудника Педина Никифорова, который знаком с моей работой. Могут дать следсттвию показания по делу: Фаня Хинкус, которая знает о моей преподавательской и общественной деятельности, прошу вторично допросить Буцая, Семенюка, Цыганенко, которые якобы были "соучастниками" моей "контрреволюционной" деятельности с тем, чтобы они дали новые показания."

Суд, посовещавшись на месте, определил: Ходатайство подсудимого о вызове дополнительных свидетелей разрешить в процессе судебного следствия, а ходатайство о повторном допросе Буцая, Семенюка отклонить, так как последние осуждены (никто не говорил тогда о том, что они были расстреляны - В.С.).

Председательствующий оглашает обвинительное заключение и определение подготовительного заседания.

Подсудимый Флякс говорит: Обвинение мне понятно, виновным себя в предъявленном мне обвинении НЕ признаю, показания давать желаю. Посовещавшись на месте, суд определил начать с допроса подсудимого.

Выступление самого С.С.Флякса и свидетелей с изложением его теоретических и практических ошибок более напоминает научно-методическую партийную конференцию, чем заседание Военного Трибунала. Однако, такова была логика обвинения после исчезновения в небытии столпов ежовщины:

При исключении меня из партии, говорил подсудимый, - меня пытались обвинить за комплексную систему. Но эта попытка была не правильна, так как я еще в 1931 году в своей научной работе обсуждал комплексную систему и писал то, что вытекает именно из решений ЦК ВКП(б).

Далее С.Ф. говорил о ходе следствия: " В свое время на допросе я показывал о своей принадлежности к Украинской националистической организации. Впоследствии, 30 декабря 1938 года и 2 января 1939 года я отказался от показаний, данных мною в 1938 году как вымышленных мною, которые были даны мною в состоянии изнуренности (вполне дипломатическое признание, смелое для того времени. - В.С.) Если бы мне тогда предложили бы какую-то другую организацию, я бы подписал в протоколе допроса и это!
Впервые на вопрос следователя, кто меня завербовал, я ответил: "Никто"!

Следователь указал мне на Трачевского как на моего вербовщика . Я отрицал это и подписал протокол лишь тогда, когда следователь довел меня до состояния беспамятства. Следователь обрисовал Трачевского как видного украинского националиста. В показаниях осужденного Трачевского я нигде не фигурирую как им завербованный в "Контрреволюционную" организацию. Трачевский фигурирует лишь как мой вербовщик по моим вынужденным показаниям.

Клочко отрицал свою принадлежность к контрреволюционной организации и он отрицал мою принадлежность к организации. Но я дал ему очную ставку, где
показал, что мне известно со слов Буцая о принадлежности Клочко к контрреволюционной организации. Я не только не принадлежал к контрреволюционной организации и не проводил антисоветской работы, но никогда и по отдельным
вопросам не имел разногласий с Генеральной линией Партии. Мои "признания" вымышлены мною, дабы хоть сколько-нибудь облегчить свое состояние в тот момент.

Я гражданин СССР, родственников в Германии у меня не осталось. Мать умерла в 1924 году, а брат - в 1907 году.

На допросе 21 января 1938 года я остановился на Гофман, потому что это подсказал мне следователь. Она не была в моей квартире. Я ее знал только по Одесскому Педину. По требованию следователя показать о моей "шпионской"
деятельности я указал на нее, но я о ее шпионской деятельности ничего не знаю, и я не вербовал ее. С Трачевским я не был связан. Луцкого, Демьяненко и
других я не вербовал в Контрреволюционную организацию, а указал на них по требованию следователя."

Отвечая на вопрос, Флякс сказал: "Я отказался от своих показаний в моей принадлежности к контрреволюционным организациям как к вымышленным и данных мною в условиях крайней вынужденности. Когда я увидел перед собой более
объективного следователя, который записывал мои показания, чего не было ранее, я решил показать правду.

Прошу тщательно рассмотреть мое дело. За 14 месяцев пребывания в тюрьме я просмотрел весь свой жизненный путь и еще больше убедился, что у меня не было причин склоняться на контрреволюционный путь."

Далее были заслушаны показания 10-х свидетелей, как прибывших, так и вновь приглашенных. Свидетель Демьяненко Василий Евстафьевич рассказал подробности своих взаимоотношений с С.С.Фляксом: "В 1931 году я пришел в Одесский Педагогический институт. В 1934 году меня уволили потому, что якобы факультет наш перевели в Херсон. Но это была формальная причина для увольнения.

Еще была заметка в газете "Черноморская коммуна". Я просил восстановиться на работе, когда меня уволили после заметки в этой газете.

Флякс тогда резко выступал против Гордиенко и Руденко. Он способствовал продвижению Руденко, который, очевидно, с помощью Флякса добился звания профессора. Но Руденко был невеждой даже в области фактов, не говоря уже о их
содержании. Благодаря помощи Флякса Руденко полетел на аэроплане в Киев и оформился профессором. Как именно он это сделал, я не знаю. А Гордиенко Флякс уволил с кафедры.

Флякс пользовался авторитетом в институте, парторганизации и дирекции института. Авторитет покоился на настойчивости и самоуверенности Флякса.
(Вероятно, чувство зависти играло немаловажную роль и здесь - В.С.).

Мы с Фляксом были на одной кафедре. Жалоб я на него не слышал и не замечал его вражеской работы. Все вопросы он излагал на определенной политической высоте.

Будучи в командировке весной 1937 года, в связи с тем, что нам не удалось достать железнодорожной плацкарты, Флякс говорил мне: " Эх, в Германии в этом отношении порядки лучше!"

Специально организованная комиссия, куда входил и я, проверила около 15 студенческих конспектов лекций С.С.Флякса и установила, что "правым" в педагогике Флякс на своих лекциях не дал политической оценки. Фляксом не была вскрыта до конца сущность контрреволюционной теории Пистрака, который утверждал, что лучшей почвой для развития политехнизма являются единоличные хозяйства.

В конспектах студентов лекций Флякса мы не нашли также критики стремления "правых" не преподносить антирелигиозную науку детям.

Говоря о надклассовом характере "теории" Калашникова, Флякс не вскрывал ее контрреволюционную роль.

О Харьковской педагогической Националистической "школе" в конспектах лекций Флякса указано. Но там не вскрыта ее контрреволюционная сущность, хотя Флякс, живя в Харькове, соприкасался с лицами, преподававшими в этой "школе".

Говоря о взглядах Гитлера на воспитание, Флякс не вскрывал антинаучности расовой теории. Правда, может быть, этого не записали студенты! Почему Флякс не уволил Руденко - неизвестно. Беленсон он критиковал правильно.

У Флякса было много статей в газетах и журналах. Последняя его работа называлась "Энгельс о воспитании". В работе было много фактического материала.
Неожиданно в газете "За коммунистическое просвещение" я прочитал статью Пинкевича, в которой он рассматривал работу С.С.Флякса как плагиат с работы московского педагога Каменева."

Отвечая на вопрос, Флякс ответил: " Мы тогда не достали плацкарт, а потому я не мог говорить о каких-то удобствах в поезде.

В статье, о которой говорил Демьяненко, я упоминался как руководитель кафедры, не принявший мер к разоблачению врагов народа, засевших в моей кафедре."
Свидетель, один из авторов "Акта" Л.Л.Подольский, студент Пендина с 1934 года, секретарь комсомольской организации показал: " Я был членом парткомиссии по проверке партийности Флякса. Мы нашли три анкеты Флякса. В одной из них указано, что он немец, в другой - немецкий еврей, в третьей - еврей.

Был материал, что Флякс принадлежал к Харьковской Педагогической националистической школе, но нам это установить не удалось. В теории педагогики Флякс больше говорил о буржуазной педагогике и мало о Марксистско-ленинской педагогике.

Работая как член парторганизации ориентировал комсомол на отрыв от партии. На партсовещании Флякс выдвинул в местком кандидатуру Бойко, зная о сигналах, полученных на Бойко. Флякс занимал должность профессора, хотя звания профессора он не имеет. Флякс не давал уничтожающей критики учебнику Пистрака. Из стенограмм лекций и конспектов известно, что Флякс рекомендовал Пистрака после изъятия книги.

В газете "За коммунистическое просвещение" писалось, что Флякс перефразировал Энгельса и написал книгу. Он создал хорошие условия для врага народа Родака, а
честных работников, например, Демьяненко, снимал с работы. Флякс недостаточно критиковал враждебные теории. Например, Бойко читал доклад в Ленинграде, откуда Институтом был получен сигнал о протаскивании Бойко фашистской теории происхождения суффикса "унк". Но Флякс не снял за это Бойко с работы! Цыганенко Флякс устроил на Литературную кафедру.

Флякс даже не давал объяснения, когда его критиковали. Например, на реплику Корданца о недостатках его доклада месткому, он ответил: "Не так уж плох был доклад!" Флякс растягивал курс педагогики так, что на основоположников марксистско-ленинской педагогики не хватало времени."

Свидетель Каневский А.И., один из авторов "Акта" показал: "Я был при Фляксе студентом Истфака. Он три года читал нам педагогику. Но на марксистско-ленинскую педагогику времени оставалось мало.

Флякс рекомендовал студентам учебник Пистрака уже после его разоблачения. Он сказал студентам, что фактический материал из учебника Пистрака можно использовать. На 3-ем курсе Флякс предложил нам писать письменную работу.

В результате этого студенты два месяца были оторваны от занятий. Когда мы жаловались на него, то нам отвечали, что заведующий кафедрой единоначальник. Флякс высмеивал студентов, называя одного из них "Спиноза". Акт комиссии мы составили на основании материалов о связях Флякса с Харьковской Педагогической школой, о его связях с врагами народа."

По-моему, написание контрольных работ не помогает сдаче экзаменов."

Отвечая на вопрос, С.С.Флякс показал: "Пистрак был запрещен в сентябре 1937 года, а я его рекомендовал до мая 1937 года. С мая 1937 года я совсем не рекомендовал Пистрака."

На это Каневский ответил: "Кажется, Флякс рекомендовал Пистрака в 1938 году."
Флякс позволил себе пошутить: "Я арестован в декабре 1937 года. В 1938 году Каневский меня не слушал."

Но Каневский не унимался: "О плагиате Флякса писалось в газете "За коммунистическое просвещение" в 1937 году.

Преподаватель Воробейчик не рекомендовал классиков марксизма-ленинизма, а Флякс на это не реагировал».

Ответ Флякса был такой: "Я ездил в Москву, где была создана комиссия по вопросу о плагиате. Комиссия установила, что статья о плагиате - личное мнение
Пинкевича, который вскоре был арестован".

После такой полуученой дискуссии выступил свидетель В.М.Верескун: " Я встретился с Фляксом в октябре 1936 года в Педагогическом институте. Он произвел на меня впечатление человека с тяжелым характером. О контрреволюционной деятельности Флякса я ничего не могу сказать. Флякс недостаточно помогал мне в работе на Заочном факультете, хотя срывов в работе я не знаю."

Свидетель Корданец Яков Михайлович, аспирант, студент института с 1934 года, член ВКП(б), показал: "Я знаю, что Флякс рекомендовал в своем курсе Пистрака. Получив сообщение об аресте Пистрака, Флякс не сделал исправлений в своих лекциях.

Зажим самокритики Фляксом выразился в том, что Флякс однажды, говоря на лекции о неисполнении мною контрольной работы, заявил:" Корданец не написал контрольной работы. Наверно, он будет писать работу о профкоме!" Так Флякс
сказал потому, что я критиковал его за работу в месткоме».

Свидетель Родак Исаак Израилевич, преподаватель Педина, показал: "Из бесед с Фляксом в 1935 - 1936 учебном году я не знал, что на тему "О воспитании коммунистической морали" он считал необходимым отвести полчаса.

Флякс пытался изгонять с кафедры добросовестных работников. Он уволил Сыркину, которая сейчас работает в Госуниверситете и готовит диссертацию. Впоследствии Флякс ее снова приглашал в Педин, но она не согласилась. Флякс
изгнал с кафедры Демьяненко. Но Флякс выдвинул Руденко, который себя компрометировал на каждом шагу.

Флякс не согласился поставить мой доклад на научной конференции, но все же я доклад сделал, и он получил всеобщее одобрение. В лекциях Флякс не показывал того, как выросла современная педагогика.

Я предлагал поставить на кафедре вопрос о дисциплине, но Флякс не согласился на это.

Флякс написал работу на тему: "Роль иностранных языков в языке студента". Я думаю, что можно было бы написать работу и на более актуальную тему. В Киеве эту работу отвергли как кандидатскую диссертацию. Тогда Флякс послал другую работу :"Энгельс о воспитании". Мы читали в газете по поводу этой работы.

Флякс говорил, что он не мог ссылаться на других авторов, кроме классиков марксизма-ленинизма, так как не был гарантирован в том, что их "завтра не арестуют".

После перерыва на один час было удовлетворено ходатайство о вызове в заседание дополнительных свидетелей.

Свидетельница Хинкус Фаня Самойловна, 1894 года рождения, беспартийная, образование высшее, преподаватель Педина, показала: "Жалоб на Флякса я не слышала. При подведении итогов соревнования кафедра Флякса шла впереди."

Свидетель Потапов Петр Осипович, 1882 года рождения, профессор Педагогического института, показал: "Никаких явных отрицательных моментов в работе Флякса я не заметил. Флякс был назначен в 1934 году директором Немецкого Педагогического института. Флякс пригласил меня помочь ему в организации института.

Мы с Фляксом работали очень много днем и вечером. Особенно много работал Флякс. Флякс часто критиковал Руденко. Сам Флякс не мог уволить Руденко. Этот
вопрос окончательно решает дирекция.

О контрреволюционной деятельности Флякса я ничего не знаю и от студентов не слышал. Квалификационной комиссией по присвоению ученых званий Флякс был
определен доцентом."
Свидетель Никифоров Григорий Никонович, лаборант Педина, был исключен из членов ВКП(б) за связь с братом - врагом народа и за участие в Шляпниковской организации, показал: "О контрреволюционной деятельности Флякса ничего не знаю и не замечал. Были сигналы о Родаке. Родак говорил, что слова "Грызите гранит науки" высказаны товарищем Сталиным, но это на самом деле не подтвердилось. Программы для студентов передавались с опозданием, но в этом Флякс не виноват."

Присутствующий Родак сразу ответил: "Моя ошибка была установлена, но она была извращена Буцаем и Фляксом."

Свидетель Элькин Давид Генрихович, профессор психологии, беспартийный в то время. Профессор Д.Элькин показал: "Моя кафедра соревновалась с кафедрой Флякса. Обе они отмечались как лучшие, но какая лучше – трудно сказать. О проведении Фляксом враждебных теорий я не знаю. Я слышал от Демьяненко и Сыркиной, что им трудно устроиться на работе. Обвиняли в этом Флякса.

На пленуме кафедры Флякс дал отрицательную оценку Харьковской националистической педагогической школе. Тогда же он критиковал Руденко, Лозинского. Насколько решительной была эта критика, я сказать затрудняюсь, но она имела место.
Демьяненко превосходил Руденко, но был уволен Демьяненко, а не Руденко. При Трачевском Флякс работал завучем Педина. Гофман была на кафедре Флякса.
Сигналов о контрреволюционной деятельности Флякса я не слышал. Учебник Пистрака изъят после ареста Пистрака осенью 1937 года. Студенты вполне положительно относились к Фляксу, но отмечали его резкость. Часть коллектива
Флякса недолюбливала. Считали его дельным председателем МК. О работе Флякса в Харькове я не знаю."

В заключительном слове С.С.Флякс сказал: "Я был аспирантом Харьковского института Народного образования и состоял на партучете в парторганизации этого института. Я всегда стоял на линии , которой придерживалась вся парторганизация в целом. Соколянского, Залужного я жестко критиковал.

Прошу затребовать и приобщить к делу все характеристики, выданные мне по 1937 год включительно, а также конспекты моих лекций, которые покажут, что я всегда стоял на партийных позициях.

Пинкевич спустя несколько дней после опубликования статьи о "плагиате" был арестован. Ни с кем из среды врагов народа я не был связан. Я никогда не был не только участником, но даже в мыслях я не был антисоветски настроен. 14 месяцев я нахожусь под стражей. Это тяжело для меня и моей семьи. Прошу суд учесть и вынести приговор, который был бы приемлем."

В 21 час 30 минут суд удалился на совещание.

В 22 часа 30 минут был оглашен Приговор Именем Союза Советских Социалистических республик:" 2 марта 1939 года 434 Военный Трибунал Киевского Особого Военного
округа в закрытом заседании в городе Одессе под председательством военного юриста 3-го ранга Селиванова и членов ВТ - батальонного комиссара Стельник и
старшего лейтенанта Соткина рассмотрел дело Флякса Самуила Самойловича, арестованного за связь с врагами народа по ст. 54-8, 54-11 УК УССР, установил виновность Флякса в том, что он с марта 1935 года являлся участником
Контрреволюционной террористической националистической организации и на протяжении этого времени проводил антисоветскую работу в Пединституте, а именно: предлагал студентам контрреволюционный учебник Пистрака,
глушил сигналы о контрреволюционной деятельности Руденко, Бойко и др.

Приговорил: Флякса С.С. на основании ст. 54-8 УК УССР с санкции ст. 54-2 УК УССР подвергнуть лишению свободы сроком на 10 лет тюрьмы с поражением в правах на 5 лет.

Исчислять со дня взятия под стражу 20 декабря 1938 года.

Конфисковать у Флякса лично ему принадлежащее имущество. Приговор может быть обжалован в течение 5 дней путем подачи кассационной жалобы".

Вынесенный приговор явился свидетельством заметания кровавых следов сотрудников НКВД. Флякса С.С., как в свое время героя Дюма Эдмона Дантеса, упрятали надолго и безвозвратно, чтобы никто ничего не узнал о происшедшем в застенках
НКВД. Но тюремное заключение все же решили заменить пребыванием в ИТЛ.

Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР 23 апреля, рассмотрев кассационную жалобу Флякса С.С. на приговор 434 Военного Трибунала КОВО от 2 марта 1939 года, вынесла определение: "Признавая виновность осужденного Флякса С.С. доказанной, но не усматривая необходимости в применении к нему тюремного заключения, избранную в отношении его меру наказания заменить лишением свободы с отбыванием в ИТЛ на тот же срок. В остальном приговор о нем оставить в силе, а касжалобу его за необоснованностью отклонить". В деле имеется расписка Флякса об ознакомлении осужденного с последним документом.

После этого на 10 долгих лет С.С.Флякс был отправлен в Севвостоклаг МВД, дело его препроводили в архив, а Народному судье 29 участка города Одессы 19 сентября 1939 года военный юрист 2-го ранга, ВРИД председателя 434 Военного трибунала направил гневное письмо: " 25 мая 1939 года за N00452 в адрес судебного исполнителя 29 участка нами было направленно отношение с просьбой произвести конфискацию лично принадлежащего имущества у осужденного Флякс С.С., ранее проживавшего в г.Одессе в Сабанском переулке N2.

Несмотря на наше напоминание от 4 августа 1939 года N2439, суд. исполнитель до сего времени не ответил нам об исполнении нашего требования. Прошу принять меры о выполнении судебным исполнителем нашего требования
по вопросу конфискации имущества."

Судьба С.С.Флякса еще раз была к нему благосклонной: 20 января 1948 года ему удалось выйти живым из сталинского лагеря. В мае 1949 года УНКГБ по Одесской области для каких-то целей предприняло розыск С.С.Флякса и его семьи, но в Одесской области "Флякс установлен не был". Семья С.С.Флякса поселилась в городе Кисловодске, по улице Молотова, 30.

В период подготовки разоблачения "культа личности" дело С.С.Флякса было решено перепроверить. Проверка началась с нового допроса С.С.Флякса, который состоялся в Одессе 21 июня 1955 года. На этот раз С.С.Флякс отвечал без какого-либо принуждения. Он показал следующее: "Я был арестован органами НКВД 20 января 1938 года. До ареста работал в Пединституте и Госуниверситете.

Я заведовал кафедрой педагогики в Педине и в Университете. Имел ученое звание доцента. С 1925 года я был в ВКП(б). Неоднократно избирался в члены бюро
парторганизации и работал в сети партийного просвещения.

Вопрос: В Вашем деле имеется АКТ от 28 января 1938 года. АКТ подписан А.А.Петраш, Л.Л.Подольским, А.И.Каневским. В Акте указано, что Вы являетесь участником организации буржуазных украинских националистов и занимались
вредительством. Какие служебные должности занимали авторы указанного выше Акта?

Ответ: Все трое автора предъявленного мне Акта были студентами Одесского Украинского педина, имевшими партийные поручения.

Вопрос: В деле имеется протокол Вашего допроса от 21 января 1938 года. В этом протоколе записано, что Вы были завербованы для проведения шпионской работы в пользу Германии преподавательницей Гофман Мартой Андреевной в 1934 году. Затем Вы показываете, что в 1935 году Вы были завербованы в Украинскую националистическую организацию директором Украинского пединститута Трачевским
и по его заданию занимались вредительством. Далее сказано, что Вы лично завербовали в организацию преподавателя Демьяненко и заведующего практикой
института и Одесского Госуниверситета Луцкого. Соответствуют ли действительности эти показания?

Ответ: Показания от 21 января 1938 года не соответствуют действительности. Я был арестован 20 января 1938 года и посажен в тюрьму. Примерно первых 6-7 суток меня никто ни одного раза на допрос не вызывал. Первый раз меня на
допрос вызвали 26-27 января 1938 года в Областное управление НКВД. Следователь предложил мне писать. Я спросил, о чем писать? Он ответил, что я "знаю, о чем писать". Я писать отказался. Следователь ударил меня
ногой в живот, а затем ударил несколько раз по голове справочником по Москве. Он продержал меня до двух часов ночи, а затем приказал меня вывести из кабинета. Меня отвели в коридор первого этажа, где я находился часов до шести утра, а затем специальной автомашиной меня отвезли в тюрьму. Никакого протокола допроса во время первого вызова к следователю никто не писал.

В этот же день часов в 9 утра меня вновь повезли в Областное управление НКВД. Я там был часов до 18-19. Следователь меня не допрашивал. Вечером меня опять отвезли в тюрьму. На следующий день повторилось тоже самое. На третий день меня вновь привезли. Я ожидал до вечера, а вечером меня вызвал следователь.

Следователь предложил мне писать о контрреволюционной деятельности. Я заявил, что никогда контрреволюционной деятельностью не занимался. Тогда следователь приказал мне встать и так я простоял напротив стола следователя
четверо с половиной суток подряд. В комнате, где я стоял, дежурили три следователя. Затем я потерял сознание и очутился в тюрьме. В тюрьме мне разрезали ботинки, так как ноги были с очень большой опухолью, и я двое суток пролежал в камере. После двух суток меня вновь привезли
к следователю, который мне заявил, что я во время прошлого вызова что-то подписал, но что именно, он мне не сообщил. Изложенные обстоятельства в предъявленном мне протоколе допроса являются результатом фабрикации со стороны следователя.

Вопрос: На листах 28-40 материалов дела стоит Ваша подпись?
Ответ: Подпись на предъявленных мне материалах дела имеет сходство с моей подписью. Но нет сверху черточки. Возможно, эта подпись была учинена и мной, когда я был в бессознательном состоянии, которое проявилось в результате стойки в кабинете следователя в течение четырех с половиной суток.

Вопрос: С кем Вами были проведены очные ставки и подписывались ли Вами протоколы очных ставок?

Ответ: Очные ставки были проведены с Буцаем и еще с одним гражданином, которого я до очной ставки никогда не видел и не знал. Протоколы очных ставок в моем присутствии не писались, а следователь требовал, чтобы я подписал ранее им составленный протокол. Вопрос: Кого Вы помните из следователей, применявших в отношении Вас физические меры воздействия? Ответ: Я помню по фамилии следователей Казакевича и Майского. Остальных следственных работников, имевших отношение к моему следственному делу, я не помню. Вопрос: Вы признаете себя в чем-либо виновным по следственному делу 1938 года?

Ответ: По следственному делу 1938 года я виновным себя ни в чем не признаю. Вопрос: Кого Вы знаете на свободе из числа лиц, проходящих по делу как участников Украинской Националистической организации? Ответ: В Одессе работает в Госуниверситете заведующий кафедрой психологии Давид Генрихович Элькин. В.П.Луцкий работает в одной из школ города Одессы. Клочко работает в средней школе. Демьяненко работает в Госуниверситете преподавателем педагогики. Других я не помню. Об их судьбе в настоящее время данных не имеется."

Первым из свидетелей на этот раз 22 июля 1955 года выступал профессор Элькин Давид Генрихович, руководитель кафедры педагогики Одесского университета, проживает по адресу: Пролетарский бульвар, 12, квартира 96.
Показал: Флякса Самуила Самуиловича, точно не помню, знаю с 1930 - 1932 года. Сам я работал в Одессе с 1922 года в Институте Профессионального образования, а потом в Пединституте. Когда я работал в 1930 - 1932 годах в Институте Профессионального образования, туда на работу из Харькова приехал Флякс. Он поступил к нам преподавателем педагогики и заведующим кафедрой института. Затем он стал заместителем директора по научно-учебной части. Мне приходилось соприкасаться с ним по работе. К работе Флякс относился добросовестно, был членом партии, участвовал в общественной жизни, был председателем месткома. Примерно в 1938 году Флякс
был арестован и репрессирован. За что он был арестован - для меня неизвестно.

До 1955 года мне о судьбе Флякса ничего не было известно. В этом году я его встретил два раза. Первый раз на улице в Киеве в начале июля, когда я ездил на Психологическую сессию. Второй раз я встретил его в Одессе в конце июля в университете, где он просил дать ему характеристику, с какой стороны я его знал. Я дал ему характеристику как преподавателя педагогики.

Характеристику он просил для получения документов о восстановлении его прежних прав по работе. Репрессирован он был, как он говорил, по недоразумению и будет добиваться реабилитации. Больше разговоров не было.

Мне абсолютно не известно, существовала ли когда-либо Украинская Националистическая организация в Одесском Педине или в других организациях города в 1935 - 1938 годах. Является ли Флякс украинским националистом или
нет - для меня не известно. Я о такой организации никогда не слышал. С его стороны выступлений, суждений или других действий, направленных на пророчество идей украинских националистов я никогда не слышал. Он сам не украинец по
национальности. Койнаша я знал как директора Педина. Судьба его мне не известна. Я знаю, что Клочко был репрессирован. Зубков сейчас работает в Одесском
Политехническом институте. Он не арестовывался. Меламед был репрессирован, работает в РСФСР. Луненок работает в Педине. Он был освобожден. Збандуто работает. Демьяненко работает в Одессе."

1 августа и 9 сентября 1955 года показания давал испытавший арест НКВД на себе Арсений Онуфриевич Луненок ( 1894 года рождения, уроженец села Паулье Витебской области, русский, член КПСС, образование высшее, доцент
кафедры Всеобщей истории Госуниверситета, невоеннообязанный. Адрес: улица Кирова, 86, кв. 18): "Моя фамилия правильно Луненюк, а не Луненок. Я был директором Украинского Педагогического института в городе Одессе в
1937-1938 годах. Флякса знаю с 1935 года, когда я прибыл в Одесский Пединститут, где Флякс работал преподавателем и заведующим кафедрой педагогики.

В Педине я работал с 1935 года по настоящее время, не считая периода оккупации, когда я не был в Одессе. Репрессиям подверглись Койнаш, Клочко, Меламед, в 1938 году - Флякс. В отношении Флякса, - в его работе, выступлениях, лекциях и личных общениях мне никогда не приходилось чего-либо замечать, что указывало бы на его принадлежность или связь с националистами.

Однажды был такой факт, что работник НКВД Калюжный требовал от меня дать компромат на Клочко. Я ничего плохого за Клочко не замечал и поэтому материалов на Клочко не дал. Но все равно Клочко был арестован. Со мной по этому поводу Калюжный говорил как с директором Пединститута. С органами НКВД я не сотрудничал. Клочко после реабилитации в 1945 году с возмущением говорил, что Флякс оговорил его в процессе следствия.

Помню другой случай по поводу деятельности Калюжного.

Секретарь комсомола, студент Подольский в 1937 или 1938 году зашел ко мне в кабинет и показал бумагу, на которой было ряд вопросов, требующих дать материалы о вредительской и националистической деятельности Клочко. При этом Подольский мне сказал, что сотрудник НКВД Колюжный в приказной форме требует написать компромат на Клочко. Подольский говорил мне, что он заявлял Калюжному, что за Клочко ничего плохого не замечалось. Тогда Калюжный потребовал от него написать что-либо компрометирующее про Клочко.

Хотя за Клочко мною ничего плохого не замечалось, Подольский вместе с Петраш и Каневским (все они - студенты Педагогического института) составили
«Акт», где указывалось о националистической "деятельности" Клочко. Этот «Акт» Подольский дал мне прочесть и просил подписать "для солидности",
так как я был тогда директором Пединститтута. Акт я не подписал, ибо там была сплошная ложь. Подольский отдал этот Акт Колюжному без моей подписи.

Вопрос: Из допросов стало известно, что Вас арестовывали органы НКВД. Поясните.

Ответ: Я осужден не был , но арестовывался. В 1938 году, примерно в середине лета, я был арестован органами государственной безопасности. Меня через несколько дней после ареста вызвал на допрос работник УГБ Фадеев. Он приказал мне написать о своей контрреволюционной деятельности. Писать на себя ложь я не мог. Я написал данные о своей трудовой деятельности. Фадеев взял написанное мной объяснение, порвал и бросил. Ударив меня по щеке, Фадеев заявил, что не это ему нужно. Фадеев заставил меня долго стоять, что было для меня крайне мучительно, так как я ИНВАЛИД и не имею одной ноги. Нога у меня была ампутирована в 1917 году.

Через некоторое время участие в следствии стал принимать Калюжный, который отличался особым зверством . Этот Калюжный сразу ударил меня каменным прессом. Я потерял сознание. Подобные пытки и Фадеев устраивал часто, но я виновным себя ни в чем не признавал, так как никаких преступлений не совершал. От меня требовали признать мое участие, т.е., что я принадлежу к организации Украинских буржуазных националистов.

Так продолжалось каждый день беспрерывно в течение двух месяцев. После пыток меня увозили в бессознательном состоянии. Месяца через два, видя, что от меня нельзя добиться самооговора, меня перестали тревожить. Пробыв под стражей 9 - 10 месяцев, меня освободили.

Перед освобождением меня в общих фразах допросили о незаконных методах ведения следствия и сказали никому об этом ничего не рассказывать. Меня восстановили в партии, вернули партбилет, дали путевку в санаторий. Я подлечился и снова стал работать в Пединституте.

Незаконные методы ведения следствия применялись не только против меня, но и в отношении других лиц, которые мне рассказывали об этом. Майский и Казакевич, я думаю, не отличались от Фадеева в положительную сторону.
В 1940 году на работников НКВД Одесской области велось уголовное дело: на Калюжного и др., всего человек 15. Меня вызывали на допрос во время проведения следствия по делу Калюжного. На суд меня не вызывали, но я слышал, что наши и другие работники НКВД были осуждены. Работников Майского и Казакевича я не знал." (Калюжному был вынесен смертный приговор, который вскоре был заменен на 10 лет ИТЛ - В.С.).

Начальник Учебного управления Одесского Политехнического института Зубков Иван Дмитриевич 12 августа 1955 года показал на допросе, что, работая с
1935 года в Одесском Пединституте, он не замечал, чтобы кто-либо из работников придерживался бы националистических взглядов или допускал националистические выступления. "Со стороны С.С.Флякса каких-либо поводов, чтобы можно было бы подумать о принадлежности его к националистам, не было."
И.Д.Зубков хвалил П.М.Койнаша Петра Михайловича как "честного советского работника. В 1935 году его перевели в Наркомпрос УССР и там через год он был арестован. Я знал его хорошо, националистом он не был."

Свидетель Корданец Яков Михайлович, работавший директором средней школы рабочей молодежи N7 города Одессы, показал: " С 1935 по 1938 годы я учился в
Одесском Пединституте. Сначала я учился в Каменец-Подольском Пединституте, а затем меня перевели в Одесский Пединститут, в котором я учился со второго
курса и до окончания. Обучаясь в Пединституте, я по совместительству был председателем профкома студентов. Преподавателей Одесского Педина я знал хорошо.
В 1937 - 1938 годах Меламед преподавал диамат, Луненок - новую историю, Збандуто - педагогику, Сербский - русскую литературу (См. о нем очерк в 1-й части книги – В.С.), Демьяненко - педагогику, Луцкий был руководитель практики студентов, Флякс заведовал кафедрой педагогики. Знал я и студентов: Подольского, Каневского и др. Приходилось иметь с ними служебные отношения. Мне ничего не известно о существовании в Одесском Пединституте организации украинских националистов. Были арестованы Клочко, Флякс, Луцкий, Койнаш, Буцай, Цыганенко, Сухов. Флякс, Луненок, Клочко были из мест заключения отпущены.

В то время аресты в Пединституте были не редко, и мне как секретарю парторганизации, когда я был одно время на этой должности, приходилось писать на арестованных характеристики. Часто были случаи, что работники государственной безопасности приходили и ДИКТОВАЛИ, как писать. Особенно часто от меня требовали писать, что
такой-то арестованный является националистом. Я отказывался писать. В частности, на Флякс, на Клочко я писал. На директора Луненка я отказался писать.

Я вызывался свидетелем по делу Флякса. В суде я подтвердил то, что писалось в данной мною характеристике. Что я писал в характеристике на Флякса, не помню. Но на самом деле Флякс в принадлежности к националистам мною замечен не был. Там же в суде выступали студенты Пединститута Подольский, Каневский, Петраш, Артеменко. Петраш и Подольский погибли во время войны. Каневский работает в Винницком Пединституте.

Я вызывался на допрос по делу Луненка. Я не мог сказать о нем чего-либо плохого, но меня ЗАСТАВИЛИ писать показания на Луненка и Клочко. Писал я под диктовку допрашивающего, хотя сам я с написанным мною согласен не был. Что я там писал - теперь уже не помню. Тогда же я был введен в камеру на допрос обвиняемого Луненка, от которого работник следствия требовал показания. Луненок нужных следователю показаний не давал (Видимо, это свидетельство героизма со стороны инвалида, не имеющего ноги, человека, не отмеченного никакими наградами по этому поводу. - В.С.).

Тогда при мне следователь стал избивать Луненка. Я заявил, что уйду оттуда, из камеры. Тогда Луненка избивать перестали.

Сейчас в Одессе из бывших работников Пединститута проживает Элькин Г.Д.".
Повторно 3 сентября 1955 года был допрошен и вышедший на свободу бывший "враг народа" Гавриил Кондратьевич Клочко, который тогда работал уже не в вузе, а преподавателем истории в школе N121 города Одессы:

"В 1935 году из Каменец-Подольска я был переведен в Одессу на работу в Педин на должность преподавателя диамата, где работал до 20 января 1938 года,
до ареста. Мне абсолютно не известно об организации украинских националистов. Будучи арестованы, Буцай и Чебаненко оговорили меня и мне предъявили обвинение во вредительстве, что я враг народа, участник националистической организации и пр. Буцай работал преподавателем истории. На следствии он говорил, что "он меня завербовал и дал мне задание". Чебаненко в камере мне рассказывал, что его вынудили давать на меня показания уличающего характера. Следователи Фадеев и Майский применяли незаконные методы ведения следствия.

Как-то Майский ударил меня кулаком в лицо, и я потерял сознание. Он меня постоянно оскорблял нецензурными словами. Фадеев избивал меня очень часто. Каждые сутки я простаивал у Фадеева на допросах по несколько часов. Спать не приходилось, так как только приведут в камеру, - снова вызывают на допрос. И так весь период следствия. Я вину не признавал, так как никаких преступлений не совершал.
Осенью 1938 года Выездной сессией Военной Коллегии Верховного суда я был осужден на 12 лет заключения с поражением в правах на 5 лет с конфискацией имущества. Свою вину в суде я отрицал, но все же был осужден на 12 лет. Я припоминаю, что на предварительном следствии я имел очную ставку с Фляксом, который ссылался на Буцая, что ему известно, что я принадлежу к организации украинских националистов. Я его показания отрицал.

15 мая 1941 года приговор по моему делу был отменен с возвращением дела на доследование. Через 40 дней началась война. Несмотря на отписку прокурора, я содержался под стражей, никакого доследования не было. Только к 1945 году мое дело было прекращено, и я был освобожден из-под стражи. Флякса я знал. Своим поведением Флякс не давал повода предположить, что он связан с украинскими националистами."

Ставший доцентом кафедры психологии и педагогики Василий Евстафьевич Демьяненко показал на допросе 5 сентября 1955 года: " В Одесском Педине я работал с 1930 по 1941 год в качестве преподавателя педагогики.

Я знал многих преподавателей Педина. При мне до 1935 года директором Пединститута работал Трачевский. Трачевский был хороший работник, преданный Советскому государству. Своим поведением Трачевский не давал повода заподозрить его в преданности к Украинскому буржуазному национализму.

До 1938 года в Педине работал Флякс Самуил Самуилович. Как работник был знающий свое дело человек. Своей работой, поведением Флякс не давал повода заподозрить его в склонности к буржуазному украинскому национализму. Мне не известно, существовала ли вообще Украинская организация националистов. Я этого не замечал. Данные о том, что якобы Флякс завербовал меня в контрреволюционную организацию украинских националистов я не подтверждаю. Флякс меня не вербовал в организацию ОУН. Я никогда в ней не состоял. Флякс не делал попыток завербовать меня.
Меня вызывали в суд свидетелем по делу Флякса. Я говорил, что Флякс дружил с Руденко, про которого говорили, что он - офицер Царской армии, допускал
ошибки педагогического характера. Ничего не было, что могло бы вызвать подозрение в неблагонадежности Флякса. Если мои показания на суде записаны иначе, то считаю их неверными."

На допрос в качестве свидетеля был приглашен заведующий кафедрой педагогики в пединституте города Сумы Василий Павлович Луцкий (1903 года рождения, уроженец села Жабокрачка Ободовского района Винницкой области, член КПСС с 1948 года, образование высшее-педагогическое): "С Фляксом я работал примерно с 1932 по 1933 годы в Педине.

Мое мнение заключается в том, что Флякс не входил в националистическую организацию. Лично я не был завербован и никаких попыток завербовать меня не было. Никаких вредительских заданий Флякс мне не давал."

На допрос в качестве свидетеля был приглашен Степан Федорович Збандуто, работавший на месте С.С.Флякса заведующим кафедрой педагогики и психологии Педина: "Я работал в Одесском Педине с 1930 по 1932 годы и с 1935 по настоящее время. Сам я лично никогда в Организации украинских националистов не состоял. К уголовной ответственности органами я не привлекался. Был ли Флякс в такой организации мне не известно. Поводов для подозрения Флякса в принадлежности к организации Украинских буржуазных националистов не было. С хорошей стороны знаю Луцкого, Луненка, Зубкова, Койнаша, Клочко, Рудницкого, Гофман. До войны я не наблюдал каких-либо националистических вылазок и со стороны Сербского. Репрессированы были Койнаш, Клочко, Меламед, Луненок.

М.А.Гофман была репрессирована, судьба ее - не известна. Луцкий был арестован, пробыв под следствием месяцев 6. Сейчас он работает в городе Сумы заведующим кафедрой педагогики в Педине. Меня вызывали по делу Луцкого в органы УГБ. Следователь требовал от меня дать показания о национализме Луцкого. Но я заявил, что мне абсолютно ничего об этом не известно."

Во время проверки дела С.С.Флякса были составлены и приобщены справки о уже расстрелянных "соучастниках". Кроме того, под гриформ "секретно" была дана информация о наказании следователей, которые применяли "незаконные методы следствия".
Так, 2 августа 1955 года Управление Комитета государственной безопасности дало справку о следователях Казакевиче и Майском. Со ссылкой на какого-то работника в справке говорится, что А.И.Майский, работавший начальником 4 отделения 4 отдела УГБ УНКВД Одесской области, привлекался за нарушение соцзаконности в Киеве в 1939 или 1940 году.

С.М. Казакевич, работавший оперуполномоченным 3-го отделения 4-го отдела УГБ КУНКВД был откомандирован в распоряжение отдела кадров НКВД УССР. О привлечении его к ответственности никому не было известно.

Под особым контролем приведен обзор архивного дела по обвинению Игната Митрофановича Трачевского (1898 года рождения, уроженец уроженец Савранского района Одесской области, из крестьян, образование высшее, имел
звание доцента, арестован 3 сентября 1937 года как участник контрреволюционной Националистической организации).

В постановлении о привлечении в качестве обвинения в так называемом "Заключительном постановлении" , составленном вместо (!) обвинительного заключения, указывается, что Трачевский - активный украинский националист. Якобы Трачевский был вовлечен в контрреволюционную организацию Украинских националистов в 1931 году националистом Гудзем. Постановлением Тройки при УНКВД по Одесской области от 29 октября 1937 года осужден к ВМН.

По делу были допрошены Дмитрий Иванович Солтус, Павел Александрович Самулевич, Павел Иванович Гудзь, которые якобы признали свою принадлежность к организации
украинских националистов. В числе других лиц назвали и Трачевского как активного участника ОУН .

По делу Трачевского Флякс С.С. не проходит."

В секретной обзорной справке по делу бывшего заведующего кафедрой Педагогического института профессора Цыганенко Юрия Ефимовича представлено следующее:
"Цыганенко Ю.Е. был арестован органами НКВД 29 октября 1937 года. Был допрошен по делу лишь один раз 17 ноября 1937 года. На этом допросе Цыганенко "признал" себя виновным в том, что являлся участником Украинской контрреволюционной националистической организации, что в эту организацию он был завербован в 1920 году в Полтаве, а затем вторично был завербован в 1933 году Петром Михайловичем Койнашем.

В Одессу Цыганенко приехал в 1935 году по приглашению Петра Койнаша. В Украинскую националистическую организацию в Одессе якобы входили: Койнаш П.,
Флякс С.С., Зубков И.Д., Буцай, Гриценко, Бойко и др.

Руководителем организации был Койнаш Петр Михайлович, а после его переезда на работу в Киев - Флякс С.С.

По решению Наркома Внутренних дел СССР и прокурора СССР от 23 января 1938 года Цыганенко Юрий Ефимович был расстрелян (Протокол N747 от 10 января 1938 года)."

В обзорной справке по делу бывшего заместителя директора Педагогического института, преподавателя марксизма-ленинизма Буцая Ивана Наумовича говорится, что последний был арестован органами НКВД 9 января 1938 года.

"Первый раз он был допрошен 19-20 января 1938 года. В протоколе допроса указано, что Буцай И.Н. якобы признает себя виновным в том, что являлся участником
контрреволюционной украинской националистической организации, в которую был завербован бывшим директором Одесского Украинского Пединститута Койнашем Петром в апреле 1936 года. На допросе 25 января 1938 года Буцай показал, что второй секретарь Ворошиловского райкома партии Семенюк мешал разоблачению участников организации
Арнаутова, Флякса, Юз, Рабинович, Родака, Чернявского и др. 11 октября 1938 года дело Буцая И.Н. было рассмотрено выездной сессией Военной Коллегии Верховного суда СССР. В суде Буцай виновным себя НЕ признал и заявил, что в антисоветской организации он не состоял, что на предварительном следствии он себя оговорил, что он никогда не был участником антисоветской организации и сам никого в таковую не вербовал.

Военная Коллегия признала Буцай Ивана Наумовича виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 54-7, 54-8, 54-11 УК УССР и приговорила его к расстрелу. В этот же день Приговор был приведен в исполнение."
В обзорной справке по делу бывшего 2-го секретаря Ворошиловского райкома партии города Одессы Семенюка Тараса Ивановича сказано следующее: " Семенюк Т.И. был арестован органами НКВД 28 января 1938 года.

В протоколе допроса 30 января 1938 года в начале замечено, что Семенюк категорически отрицает предъявленное ему обвинение и заявляет, что участником контрреволюционной организации он не был. Но затем заявил, что он видит "бесполезность дальнейшего запирательства" и дает признательные показания.

Семенюк признает, что является членом Украинской националистической организации. Завербован в 1937 году заведующим отдела школ Одесского горкома
партии Швецом Поликарпом Терентьевичем.

Со слов Швеца Семенюк знал, что участниками организации являются: Буцай, Клочко, Флякс, Луненок, Койнаш, Щербина, Ковтун, Приходько, Грищенко. На последующих допросах 20 февраля, 5 марта, 27 апреля 1938 года Семенюк в отношении Флякса никаких показаий не делает.

Допрошенный 11 октября 1938 года на судебном заседании выездной сессии Военной Коллегии Верховного суда СССР Семенюк Т.И. виновным себя в предъявленном обвинении не признал и заявил, что в антисоветской организации
он не состоял, что на предварительном следствии он оговорил себя и других, дав ложные показания о своем участии в антисоветской организации. В последнем слове он просит суд ПОВЕРИТЬ ему, что он ни в чем не виновен.

Военная Коллегия признала Семенюка виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 54-7, 54-8, 54-11 УК УССР и приговорила его к ВМН с
конфискацией имущества. В тот же день Приговор был исполнен "

Наконец, под особым контролем 19 октября 1955 года было составлено секретное "Заключение" по делу С.С.Флякса: " 15 октября 1955 года Военный прокурор Главной Военной Прокуратуры (ГВП), подполковник юстиции Нарбут, рассмотрев дело по обвинению С.С.Флякса и материалы проверки по его делу, нашел:
2 марта 1939 года 434 Военный Трибунал Киевского Особого Военного Округа осудил по ст. 54-8, 54-11 УК УССР к 10 годам тюремного заключения, с поражением в правах на 5 лет с конфискацией имущества Самуила Самуиловича
Флякса, до ареста - заведующего кафедрой педагогики в Одесском Пединституте.

ВТ признал гражданина Флякса виновным в том, что он с марта 1935 года являлся участником контрреволюционной националистической организации и с этого времени по день ареста проводил антисоветскую работу в Педагогическом институте, а именно: предлагал студентам контрреволюционный учебник и глушил сигналы о контрреволюционной деятельности Бойко, Руденко и др.

В дальнейшем прокуратура Военной Коллегии Верховного суда СССР своим определением от 23 апреля 1939 года изменила приговор, заменив осужденному Фляксу тюремное заключение лишением свободы в ИТЛ на тот же срок. В остальном
приговор оставлен в силе.

Флякс не признал в предъявленном обвинении, что он участвовал в контрреволюционной националистической организации.

Приговор основан на показаниях членов националистической организации Буцай,
Семенюк, показаниях свидетелей Петраша, Подольского Л.Л., Каневского А.И. и на Акте обследования работы Буцая, Флякса , Клочко. В показаниях свидетеля Петраша не приведено конкретных фактов вредительства со стороны Флякса. Говорится лишь о недовольстве студентов Фляксом. В показаниях свидетеля Каневского указано, что Флякс критиковал учебник Пистрака недостаточно.

Свидетель Подольский Л.Л. показал, что С.С.Флякс мало внимания уделял критике буржуазной педагогики.

На суде свидетели Хинкус, Потапов, Никифоров дали Фляксу положительную характеристику.

Проверка по делу Флякса, проводимая на основе ст. ст. 365, 370 УПК УССР, показала, что по делу Трачевского Флякс С.С. не проходит. На суде Семенюк виновным себя не признал. Буцай на суде показал, что оговорил себя и других.

Флякса не допрашивали 7 дней после ареста и следователи добились признательных показаний избиениями. Из показаний Луненка следует, что его следователи Фадеев и Майский избивали. Свидетели Демьяненко и Луцкий, хотя проходили
по делу, НЕ АРЕСТОВЫВАЛИСЬ и Луцкий не допрашивался.

Акт проверки контрреволюционной деятельности С.С.Флякса не может иметь силы доказательства, так как составлен некомпетентными в вопросах преподавания
студентами. Кроме того, Акт был составлен под нажимом работника НКВД Калюжного.

Бывший директор Педагогического института Луненок показал, что секретарь комсомольской организации Педина Подольский заходил к нему как к директору и показал вопросник, в котором требовалось дать материалы о вредительской и националистической деятельности Клочко. Подольский сообщил Луненку, что сотрудник НКВД Калюжный в приказной форме требует, чтобы он написал компромат на Клочко и просил Луненка подписать составленный Акт из солидарности. Луненок не подписал Акт, так как в нем была сплошная ложь.

Полагал бы по вновь открывшимся обстоятельствам дело Флякса С.С. представить в Военную Коллегию Верховного суда СССР с предложением: Приговор Военного Трибунала 434 КОВО от 2 марта 1939 года и Определение Военной Коллегии
Верховного Суда СССР от 23 апреля 1939 года по делу Флякса С.С. отменить и дело производством прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления."

Военная Коллегия Верховного суда Союза ССР в составе Председателя полковника юстиции Артюхова и членов подполковников юстиции Шевеленко и Иваненко
3 ноября 1955 года вынесла следующее Определение:

... "Дополнительная проверка материалов дела С.С.Флякса показала, что положенные в основу обвинения факты не соответствуют действительности.
Свидетель А.О.Луненок показал наличие незаконных методов ведения следствия. Бывший заведующий учебной частью Одесского Педагогического института Клочко Г.К. показал, что в 1938 году следователи Фадеев, Майский избивали его до потери сознания, требуя от него показаний о том, что в Институте существовала организация украинских националистов, в которую входил он и Флякс. Работники Педина Элькин, Зубков, Корданец, Збандуто, Демьяненко, Луцкий не арестовывались. Несостоятельность обвинения Флякса в проведении им антисоветской деятельности обоснована доводами, изложенными в Заключении.

Принимая во внимание, что добытые данные по делу свидетельствуют о том, что следственные материалы органами расследования были фальсифицированы, и
что Приговор в отношении С.С.Флякса основан на несоответствующих действительности материалах, принимая во внимание, что новые открытые обстоятельства не были известны суду при вынесении Приговора, Военная Коллегия Верховного суда Союза ССР, руководствуясь ст. 365, 370 УПК УССР определила: Приговор Военного трибунала 434 КВО от 2 марта 1939 года и Определение Военной Коллегии Верховного суда СССР от 23 апреля 1939 года в отношении Флякса Самуила Самуиловича по открывшимся новым обстоятельствам отменить и дело о нем на основании п "д" ст. 4 УПК УССР дальнейшим производством прекратить."

13 февраля 1956 года С.С.Фляксу была устно объявлена копия Определения Военной Коллегии Верховного суда СССР, согласно которому Приговор в отношении Флякса по делу был отменен, а дело производством прекращено.

Так С.С.Фляксу удалось дать еще одну расписку о том, что в течение 18 лет его обвиняли напрасно и ложно.
Ему также выдали справку о том, что 20 января 1938 года у него было изъято Свидетельство об окончании Педагогического института от 9 мая 1932 года, в дальнейшем утерянное в делах НКВД.

В заключение приведем письмо, полученное автором от сына С.С.Флякса Делоглана Бориса 19 мая 2003 года из Кисловодска, а также текст собственноручно написанной С.С.Фляксом Автобиографии:

Здравствуйте, Владимир Александрович!

Ваше письмо как луч света в поистине Темном царстве! Просто не верится, что есть еще порядочные люди.

Посылаю автобиографию отца, написанную его рукой и, поскольку в нее не вошла последующая жизнь, дописываю: после работы в Одесском госуниверситете, он
работал в Ивано-Франковском Педагогическом институте, зав. Кафедрой педагогики, а затем по выходе на пенсию переехал с матерью в город Кисловодск, где и закончился его путь в 1987 году. Посылаю Вам также фото, где я маленький с ним, а также он с матерью.
К месту сказать, что после ареста отца нам с матерью тоже не поздоровилось (мне тогда было 5 лет), и мать вынуждена была со мной уехать в Кисловодск (где жила ее мать и моя бабушка). У меня есть материалы судебного дела, где я признан как пострадавший, материалы были высланы на Украину, что я считаюсь родственником и сам пострадавший от репрессии, есть и ответ из прокуратуры Украины. Если Вам нужны эти бумаги, я их вышлю. Если есть еще вопросы - я отвечу.

С уважением к Вам и "Одесскому Мемориалу".

Здоровья Вам всем и помните, что кроме таких людей как Вы, никто (в первую очередь правительство) этим не интересуется.
Борис Делоглан

АВТОБИОГРАФИЯ
Флякса Самуила Самуиловича

Родился 24 октября 1904 года в городе Бейзене, Верхняя Силезия. Отец и мать работали на Конфекционной фабрике закройщиками в том же городе.

В 1905 году отец умер. С 1910 по 1917 год учился в Народной школе, а с 1917 по 1920 год учился в Учительской семинарии.

Учительскую семинарию закончил на отлично, что дало мне возможность от Филантропического общества помощи бедным место в Бреславскую высшую Педагогическую школу - Естественно-исторический факультет. Закончил в 1923
году. Учась в Вышей Педагогической школе, одновременно работал и репетитором.

В 1919 году вступил членом Союза Юных спартаковцев, который в 1920 году был переименован в Коммунистический союз молодежи. В работе Союза принимал активное участие.

В 1923 году по решению ЦК Комсомола Германии я был направлен в Москву на учебу в Коммунистический университет народов Запада. Был зачислен на
специальные высшие курсы при Коммунистическом университете, которые закончил в 1924 году.

После окончания Курсов ЦК ВЛКСМ был мобилизован на комсомольскую работу в Донецкий губком комсомола, в котором работал до 1925 года, то-есть до ликвидации губерний. Там же, в городе Артемовске в 1925 году вступил кандидатом в члены ВКП(б). В связи с ликвидацией губерний, ЦК КП(б)У был командирован на работу в Коросеньскую окружную инспектуру народного образования - инспектором соцвоса. Одновременно работал учителем обществоведения в семилетней школе, активно участвовал в работе комсомола, был членом Окружкома ЛКСМ. В 1927 году был переведен в члены ВКП(б) в городе Коростене.

В 1927 году ЦК КП(б)У был командирован в Мелитопольскую окружную инспектуру народного образования старшим инспектором методистом. В Мелитополе также
работал учителем семилетки и преподавателем педагогики в Педагогическом техникуме. В работе партийной организации принимал активное участие, был пропагандистом - руководил политическими кружками.

В 1929 году ЦК КП(б)У был отозван в город Харьков для работы в Наркомпросе Украины в качестве старшего референта - методиста ГУС. В том же 1929 году
сдал экзамены и был принят аспирантом Харьковского Научно-исследовательского института Педагогики по секции теории и истории педагогики и школьной дидактики. В Харьковском институте профессионального образования работал ассистентом по педагогике и в опытной школе.

После окончания Научно-исследовательского института Педагогики в 1932 году в 1932 году ЦК КП(б)У и Наркомпросом УССР был направлен в Одесский институт
Профессионального образования заведующим кафедрой педагогики и доцентом (Следует отметить, что Институт Народного образования, заменивший Новороссийский университет в 1920 году, был разбит на три вуза в 1930 году: Физхиммат, Соцвоспитания и Профобразования. Но в марте 1933 года была опять возобновлена деятельность Университета и образовались Одесские педины – Украинский, Немецкий и Еврейский. - В.С.)
С 1933 года работал в Педагогическом институте доцентом и заведующим кафедры Педагогики и психологии. Имею печатных работы в области педагогики и методики. В 1934 году был утвержден в ученом звании доцента педагогики.

В 1938 году был арестован и осужден. В 1955 году Верховная Коллегия Верховного суда СССР меня полностью реабилитировала, также восстановлен в члены КПСС.
В настоящее время работаю доцентом педагогики в Одесском государственном университете. Имею тесную связь с учительством и со школой. Принимаю активное
участие в партийной и общественной работе. Взысканий и нарушений дисциплины не имею.
Июль 1961 год. Подпись С.С.Флякса.

5. ВСЕОБЩИЙ "ДЕФИЦИТ"
(по воспоминаниям и материалам архивно-следственного дела Зусмана Г.А.,
предоставленным М.М.Бирман.)

Член общества "Одесский Мемориал" Мина Марковна Бирман рассказала
историю и предоставила автору свой конспект архивно-следственного дела
Зусмана Григория Адольфовича (Абрамовича). В "Одесском Мемориале" М.М.Бирман занималась делами репрессированных при царе политкаторжан. Ее рассказ я записал, объединив с данными архивно-следственного дела:

«Григорий Абрамович Зусман был приятелем моего отца. В царское время отец проводил революционную деятельность в Варшаве. Он состоял в Социалистической Еврейской рабочей партии СЕРП. Теперь эта партия называется "Авода".

Мою мать звали Софья (Сура) Мортковна (1896 -1961), а отца Мортко Моисеевич Бирман (1887 -1976). Отчество матери совпало с именем отца. Моя мать, когда в России совершалась революция, была курсисткой Высших медицинских курсов при Одесском университете, а отец был по специальности заготовителем-обувщиком.

В 1912 году проводилась конференция Еврейской социалистической рабочей партии (СЕРП) и все участники этой конференции были арестованы. Арестованных евреев-революционеров судили и в 1913 г. выслали в Сибирь "на вечное поселение".

Мой отец и его приятель Г.А.Зусман были "сопроцессники", так как судились по одному и тому же судебному процессу. Будучи высланными, они поселились в селе Бирюльки под Иркутском, а потом нелегально работали в Иркутске в подпольной типографии РСДРП.

Но со временем за типографией была установлена слежка. Тогда они вынесли
шрифты и разобрали типографскую машину, но вынести ее не успели. Их снова
царские власти арестовали. Мой отец и Г.А.Зусман просидели в тюрьме в Иркутске 7 месяцев, но их не судили за недостаточностью улик, а выслали на новое место ссылки. В Иркутске на них было заведено в жандармерии дело.

В архиве Иркутского жандармского управления член общества "Одесский Мемориал" С.Г.Матвеева нашла копию фотографии моего отца того времени. В ссылке мой отец жил в селе, но заболел туберкулезом. Г.А. Зусман был моложе отца на 5-6 лет и был здоров. Он ушел работать на Ленские золотые прииски. Таких ссыльных на приисках на работу принимали с удовольствием. Они работали приказчиками и счетоводами.

Г.А.Зусман работал на Ленских золотых приисках счетоводом до 1915 года.
В 1915 году он перебрался во Владивосток и бежал в Америку, в США. Там он жил до февраля 1917 года. Когда в России произошла революция, Г.А.Зусман вернулся на Дальний Восток и принимал активное участие в установлении там Советской власти.

В то время на Дальнем Востоке были интервенты: японцы, американцы. Там сожгли в топке паровоза революционера С.Лазо. Г.А. Зусман был в партизанском отряде, о котором пели: "И на Тихом океане свой закончили поход..." Именно с такого, как Г.А.Зусман, партизана А.Фадеев писал портрет Левензона в своей книге "Разгром".

После перехода в Красную Армию Зусман Г.А. считался уже членом большевистской Коммунистической партии. Партийный стаж ему считали с 1918 года.

На Дальнем Востоке в то время была образована "Дальневосточная Союзная
республика", которая в 1922 году вошла в Советский Союз. Г.А. Зусман работал
в армии комиссаром по снабжению.

После образования Советского Союза Г.А.Зусмана направили учиться в
Военно-хозяйственную Академию. Но с 4-5 курса его сняли и направили в Англию заниматься дипломатической, торговой и разведывательной деятельностью в пользу СССР.

С окончанием НЭПа, в 1927 г. Г.А.Зусмана вызвали из-за границы. Он работал в Харькове, потом в Киеве и в Одессе. В Одессе он был членом Обкома партии и заведовал Облторготделом. Сотрудничал с 1-м секретарем обкома партии Евгением Ильичем Вегером.

Жена Г.А.Зусмана - Сарра Самойловна, кажется, из Харбина, - была, как и он,
в партизанском отряде на Дальнем Востоке в армии Дальневосточной республики. У Зусманов было двое детей: сын Иосиф 1919 и дочь Алла 1921 г.р.

Мой отец после ссылки работал по своей специальности. После революции
1917 года он не вернулся в Варшаву. Он поехал в Москву, а потом в Одессу, где
были обувные фабрики. Моя мать в то время была курсисткой Высших женских Медицинских курсов при Университете. Когда мой отец приехал в Одессу, ему на вокзале стало плохо. Кто-то моей матери сказал, что на вокзале валяется амнистированный бывший политкаторжник с кровохарканьем. Моя мать взяла его к себе в дом и вместе с бабушкой выходили. Так он остался жить у матери.

В Одессе были тогда гайдамаки, французы, добровольцы. В 1919 году мелкие
еврейские партии организовали объединенное подполье - "Комфербанд". Было решено: все, кто может, должны записаться в Красную Армию. А кто не смог уйти в армию - ушли в подполье. С 1919 года все комфербандовцы считались членами Компартии. Мой отец был членом Обкома партии "Комфербанд".

В 1920 году в Одессе сбросили добровольцев и установилась советская власть. Отец работал заведующим Еврейской секции при Губкоме. Почти половина населения Одессы была еврейской. Мой отец сотрудничал с Тарасом Костровым (он же Александр Сергеевич Мартыновский), который позже в Москве организовал "Комсомольскую правду". В числе "25-тысячников" отец ездил на село для осуществления коллективизации. Мать в 1930 году была направлена на учебу в Консервный институт. Потом после окончания института она работала экономистом в отделе горсовета. Отец принимал участие в организации строительства Комбикормового, работал заведующим хозяйства завода.

Мой отец, как и Г.А.Зусман, был членом Общества политкаторжан. Бывшие
политкаторжане сотрудничали друг с другом. Кроме моего отца, приятелями
Г.А.Зусмана были члены общества политкаторжан Заславский, Вишневский и другие. В биографическом справочнике членов Общества политкаторжан и
ссыльнопоселенцев, изданного в Москве в 1934 году (Издательство "Каторга и
ссылка"), который хранится у нас, о моем отце сказано следующее:

"Бирман Мортко Моисеевич, 1887 г.р., еврей, сын еврейского учителя, заготовщик. Родился в местечке Вольчин Гродненской губернии, самоучка. В 1905 году вошел в организацию Сионистов-социалистов в Варшаве. Работал в организации под кличкой "Мортко" на разного рода подпольной работе.

Краткосрочно арестовывался в 1905-6 г.г. Был членом Комитета партии ПСС (или СЕРП. - В.С.) . 26 апреля 1912 г. был арестован.
24 сентября 1913 г. был осужден по части 1-й 102 статьи Уголовного
уложения Варшавской судебной палатой за принадлежность к партии СЕРП в ссылку на поселение бессрочно. Поселение отбывал в Киренском уезде Иркутской губернии. В 1915 г. переехал в Иркутск. Работал в подпольной типографии РСДРП. 19 марта 1915 г. был снова арестован. После 7-и месяцев заключения был выслан в село Качул Иркутской губернии, откуда в феврале 1916 г. бежал в Иркутск, где жил до 1917 г. Член ВКП(б), пенсионер. Членский билет Общества Политкаторжан № 417".

В том же справочнике о Г.А.Зусмане сказано следующее:
"Зусман Григорий Абрамович - еврей, сын служащего, приказчик. Родился в 1891г. в городе Бела Седлецкой губернии в Польше. Образование домашнее. В 1908 г. вступил в организацию ПСС (или СЕРП) в городе Варшаве, где работал под кличкой "Парижер". Арестован в 1912 году на конференции ПСС в Варшаве. 24 сентября 1913 года Варшавской судебной палатой по 1 части 102 статьи УК приговорен к ссылке на поселение за принадлежность к СЕРП. В 1914 году сослан в село Бирюльки Иркутской губернии. В 1915 году арестован в Иркутске по делу "Молодой Сибири", но за недостатком улик после 8-и месяцев заключения был выслан на место приписки. В 1916 году бежал в Америку, откуда вернулся в 1917 году после Февральской революции. Член ВКП(б). Членский билет члена Общества политкаторжан № 1210»»

Политкаторжане и другие революционеры, которые реально создавали Советское государство, в дальнейшем стали жертвами этого государства. Свержение кого-либо из "Политбюро", стоявших на пути становления "Великого вождя", приводило к возникновению волны репрессий против его окружения и даже просто общавшихся с ним людей. Далее цепная реакция арестов продолжала расширяться. Каждая волна арестов имела свои особенности. Так, начавшись с ареста Якира, волна арестов поглотила секретаря Одесского обкома и докатилась до рядовых работников
советских учреждений.

Даже царские политкаторжане - одесситы Вишекамень, Вишневский, Дубровский, Кричевский, Заславский - были расстреляны НКВД. От оставшихся в живых членов семей "врагов народа" требовали "полного разоружения" и признания того, что они ничего не имеют общего со своими родственниками - "врагами народа".

Такие признания звучали по радио и на открытых партийных и комсомольских
собраниях в учреждениях, вузах и школах. По воспоминаниям М.М.Бирман
от ее знакомой С.Радионовой после ареста ее отца потребовали признать на
комсомольском собрании, что она "ничего общего с ним не имеет".
Сказав вначале эту фразу, она внезапно поправилась и сказала: "Нет, он всегда
был честный человек". Ее исключили из комсомола и из вуза.

В протоколах допросов в НКВД обычно фигурировали дежурные "признания" в подготовке вооруженного восстания против Советской власти, присоединения Украины к капиталистическим государствам, признания в принадлежности к террористическим организациям и вредительстве, хотя на самом деле даже в помыслах арестованных приписываемые им преступления никогда не существовали.

Рассмотрим материалы дела №5052-П Зусмана Григория Адольфовича по данным записок Миры Марковны Бирман.

3 июля 1937 года оперуполномоченный 1-го отделения 4-го отдела УНКВД по
Одесской области Гольдштейн "рассмотрел материалы дела по обвинению Зусмана Григория Адольфовича, 1894 г.р., еврей, гражданин СССР, член ВКП(б) с 1918 г., заведующий облвнуторга, адрес: бульвар Фельдмана, 4, кв. 9. Обвиняется в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 54-8, 54-11 УК УССР, выразившиеся в том, что он являлся участником Троцкистско-террористической организации, что подтверждается показаниями осужденного участника этой организации Манюрина-Броварского. Постановил: избрать методом пресечения способов уклонения от суда и следствия - содержание под стражей в Одесской тюрьме". Постановление, кроме Гольдштейна, подписали начальники отделения и отдела УНКВД, а также заместитель начальника облуправления НКВД по Одесской области Левоцкий.

Постановление об аресте Г.А.Зусмана 6 июля 1937 года было принято прокуратурой Военного Трибунала Киевского Военного округа бригвоенюристом Черномазовым. Ордер на арест и обыск выдан 5 июля 1937 года. При обыске на квартире были изъяты паспорт, партбилет, членский билет облисполкома, билет общества политкаторжан, членский билет Харьковского горсовета, 4 блокнота, книги на иностранном языке, ручка, фотоснимки, пишущая машинка и др. За справками было рекомендовано обращаться на ул. Энгельса 40 б. При личном обыске ничего не обнаружили.

7 июля арестованного Г.А.Зусмана, согласно выписке из протокола заседания бюро Сталинского районного комитета КП(б)У, исключили из партии в связи с арестом. Одесский обком КП(б)У прислал начальнику управления НКВД по Одесской области Левоцкому расписку в получении партбилета арестованного вместе с выпиской из протокола о его исключении из партии.

21 июля 1937 г. оперуполномоченный 4-го отдела УГБ по Одесской области
сержант госбезопасности Кордун принял постановление о привлечении Г.А.Зусмана к уголовной ответственности. Кордун якобы установил, что Зусман Григорий Адольфович - активный участник контрреволюционной Троцкистско – террористической организации.

Постановлением от 27 августа 1937 года содержание обвиняемого Г.А.Зусмана
под стражей было продлено до 6 октября 1937 года. Среди подписей под последним постановлением была подпись и заместителя начальника 4-го отдела УГБ В.Ф.Калюжного, который по отзывам своих коллег особо отличался в
изобретательности использования пыточных методов и создания легенд о
всевозможных контрреволюционных организациях.

Специальным постановлением от 28 августа 1937 года составленный специально как "шпаргалка" на допросах Г.А.Зусмана Акт спецкомиссии Одесского Облвнуторга был приобщен к следственному делу и было признано, что изложенные в Акте данные "характеризуют состояние Одесского облвнуторга и конкретную вредительскую деятельность обвиняемого".

Под этим постановлением стояли подписи оперуполномоченного Кордуна,
начальников отделов УНКВД по Одесской области Коваленко и Спектора , а также заместителя начальника облуправления НКВД Бабича.

В Акте от 27-28 августа 1937 года о ревизии деятельности Облвнуторга,
подписанного сотрудниками этого учреждения Подмазко, Мазур, Познанским, Божко, Тарнавским, было сказано: "Враг народа Зусман снижал в заявках необходимое количество товаров первой необходимости, не боролся за получение товаров по этим заявкам. Товарооборот за 1-й квартал 1937 года выполнен на 83%, что особенно наглядно характеризует вредительство.

В 1-м квартале 1937 года по сравнению с 4-м кварталом 1936 года планы
товарооборота были занижены.

Наркоматвнуторг давал неконкретные установки по дислокации торговой сети.
Зусман всячески тормозил эту работу. Потом эта работа потеряла актуальность
из-за отсутствия финансово-материальной базы. План капитального строительства срывался. Было выделено по первому варианту 720 тысяч рублей на строительство, а освоено 484 тысячи. Срыв капстроительства не давал возможности развернуть торговую сеть.

Вредительство Зусмана Г.А. выражалось и в том, что во вновь организованный
отдел торговли он поставил на руководство одного из основных отделов товарища Забиро, совершенно не способного руководить таким отделом.
Комиссия считает, что этими фактами не исчерпывается вредительская деятельность врага народа Г.А.Зусмана и определяет всю его деятельность на протяжении всей его работы как вредительскую".

Допросы Г.А.Зусмана проводились 10, 11 июля, 14 и 28 августа 1937 г.,
очные ставки состоялись, согласно материалам дела, 27 августа.

На допросе 10 июля 1937 г. обвиняемый Г.А.Зусман рассказал, что до 1918
года он был членом Еврейской социалистической партии, что он после революции учился в Военно-хозяйственной академии и работал в составе Лондонского торгпредства.
В протоколе допроса от 10 июля Г.А.Зусману приписываются следующие "признания": "С 1925 по 1927 годы я работал в Лондоне в торгпредстве по линии конторы "Льно-пенька". Торгпредом в Лондоне был Хинчук, в прошлом правый меньшевик. Полпредом был Красин , который все время болел. Заместителем полпреда был Розенгольц. После смерти Красина полпредом приехал работать Раковский. По линии "экспортлеса" работал Шукет, на закупке медикаментов там был Биргенгоф. Позже он стал наркомздравом Крыма. От товарищей я знал о приезде к Раковскому Пятакова и об их активной троцкистской работе.

В 1927 году я был отозван в Москву и продолжал работать в "Экспорт-льне".
В Москве, в Льнотресте я попал в ожесточенную борьбу с партией со стороны
Правых. Руководителем Правых был Борис Кушнир - председатель Льноцентра. Он и привлек меня в эту троцкистскую группу, в которую входили Кушнир, бывший эсер, председатель Экспортльна, Жихин - старший инженер по экспорту, Нечаев - старший инженер, Леонтьева Мария – научная сотрудница, агроном, Алексеев Николай - инженер, теперь заместитель Заготльна в Москве, Темп - специалист по льну и я - Зусман.
Все были членами ВКП(б). Мы собирались на квартирах (В протоколе, согласно примечания М.М.Бирман, было рукой Зусмана зачеркнуто слово "явочная" квартира и оставлена просто "квартира" ) и обсуждали политические вопросы в антипартийном духе. Мы говорили о положении на селе, о том, что политику надо менять, иначе значительная часть населения нас сметет. Говорили об установках от Рыкова и Летавы, с которым он был связан. К Рыкову приезжали из Ленинграда зиновьевцы, бывал у него и сам Зиновьев.
В 1928 году я работал в Берлине по экспорту льна. В 1930 году возвратился в
Москву и связался с Кушниром, бывал у него. В этот же период я связался с
троцкистом Гольденбергом, который был заместителем председателя "Экспортльна" и был связан с Одессой. Я никого из Одессы не знал, но Гольденберг слыл одним из руководителей одесских троцкистов.

В 1933 году я переехал в Харьков и работал заместителем Наркомсовхозов. Я
связался с троцкистом Айзенбергом - начальником политсектора ОблЗУ, а потом заместителем Наркомторга Украины. С ним мы вели беседы о бюрократической иерархии. Потом он связал меня с троцкистской группой из работников партаппарата - Радков, Ермаков, Генкин - работник горпарткома, секретарь Дзержинского РПК Васильков, секретарь Ленинского райкома Левкович Мария, председатель городского комитета комсомола Блинов (позже - председатель облсуда), с которыми мы вели антипартийные разговоры. В 1934 году все переехали в Киев, так как столицу УССР перевели туда.

Ведя антипартийные разговоры, мы обсуждали возможность дискредитации Косиора (Косиор Станислав Викентьевич (1889 – 1939))с тем, чтобы на 1-го секретаря был выдвинут Постышев (Постышев Павел Петрович (1888 – 1940)), который хорошо к нам относился, не замечая нашего троцкистского нутра (Подобные определения наталкивают на очевидный факт фальсификации протокола допроса, составления его следователями НКВД, что случалось в подавляющем большинстве случаев. - В.С.).

В марте 1935 года я переехал в Одессу, где по работе был связан с заместителем председателя Облисполкома Каргой С.А., вторым секретарем обкома Голубом Ф.Я. и с первым секретарем обкома КП(б)У Вегером Е.И.

С Каргой я подружился, говорил с ним о зажиме демократии в партии и т.д.
В октябре 1935 года Карга завербовал меня на борьбу с бюрократическим
руководством партии. Он говорил, что в партии имеется группа захвативших
руководство, в то время как Рыков, Зиновьев, Бухарин, Пятаков и еще десятки
талантливых руководителей отстранены от руководства страной и с ними жестоко расправятся. Особенно злобно Карга говорил о товарище Сталине. Карга сказал, что необходимо консолидировать все силы для борьбы. Он говорил, что имеется Троцкистская организация, которая занимается этим и что в руководство этой организацией входят он, Карга, а также также Вегер и Бурлаков - заведующий отделом местной промышленности.

Я дал согласие на участие в этой организации. Я был в кабинете у Вегера,
который в осторожной форме сказал, что ему известно о моем разговоре с Каргой. Через 2-3 недели Карга предложил мне связаться с П.В.Бурлаковым. (О судьбе заместителя председателя Облисполкома Самуила Абрамовича Карги и его жены см. очерк "Расстрел редактора "Черноморской коммуны" в 3-ей части книги "Реквием ХХ века". Павел Васильевич Бурлаков - начальник Облместпрома - расстрелян в Киеве 15.07.37 г. - В.С.).

Через пару дней Бурлаков у меня в кабинете сказал, что он создал в целях
вредительства "узкие места" на Гвоздильном заводе и др. Он предложил мне сделать тоже самое в товарообороте в Одессе".

На вопрос о личном участии во вредительской работе Г.А.Зусман на допросе
якобы ответил следующее: "Я лично занимался вредительской работой: уменьшал заявки на дефицитные товары. Кроме того, я не полностью распределял имевшиеся пищевые продукты.

Я лично вовлек в контрреволюционную организацию директора пищеторга
Павлова-Пинкуса и директора универмага Телиса. Я рассказывал им о борьбе с
руководством партии, которое не может вывести страну из того тяжелого положения, в котором она находится. Такой разговор был в начале 1937 года. Оба вовлеченных согласились войти в контрреволюционную организацию".

Допрос вели оперуполномоченный 4-го отдела Кордун с помощником Григоренко и заместитель начальника 4-го отдела Федоров.
Как видим, на допросе Г.А.Зусман якобы "признается" в создании дефицита
по линии внутренней торговли товарами. Советские граждане во все периоды
советской власти чувствовали (вспомним выступления по этому поводу Аркадия Райкина!) всеобщий "дифцит" и, как казалось, он имел искусственное
происхождение, вызванное хитрыми торговыми работниками.

Из материалов данного дела Г.А.Зусмана также на первый взгляд такая мысль как бы подтверждается его признательными показаниями. Но более строгое рассмотрение данного вопроса показывает, что без "дефицита" товаров советская торговля никак обойтись не могла даже теоретически. "Дефицит" был в основе планов, был запроектирован планами пятилетки, всеобщей ураниловкой, всем общественным строем. Вероятно, негласная политика коммунистической власти заключалась в том, чтобы всегда в стране чего-то не хватало. При этом "совслуж", простаивая в очередях за овощами, молоком или яйцами начинал больше ценить свое начальство и "великого вождя", которые не дают ему помереть от голода и все же отпускают необходимые товары. При этом он и более ревностно занимался добыванием "зряплаты" на своем рабочем месте. Однако следует отметить, что "дефицит" можно было «достать без проблем» в обкомовских буфетах и других номенклатурных распределителях, особенно в эпоху "развитого" социализма.

На допросе 11 июля 1937 г. Г.А.Зусман подтвердил, что его якобы вовлек в
контрреволюционную организацию Карга. В то время Карга и его жена уже
покончили жизнь самоубийством в своей квартире. В посмертной записке Карга
написал, что ни в чем перед партией не виноват. Как следует из протокола
допроса, в руководство "контрреволюционной организацией" входили Вегер, Голуб, Бурлаков, Карга и др.

14 августа Зусмана вынудили опять давать "признательные" показания: "Я
занимался дискредитацией партии и правительства. Так передо мной поставил этот вопрос Е.И.Вегер. Я уменьшал заявки на дефицитные товары. Это уменьшение заявок вызывало большие очереди в магазинах. Магазины строились только в центре города. В сельскую местность не завозили хлеб, от этого возникали перебои с хлебом. Развитие технических сельскохозяйственных культур срывалось. Спецфонды обезличивались, срывалось их развитие. Особенно это касалось Херсонской группы районов. Все это вело к дискредитации всей системы советской торговли. Срывалось и Спецпостановление об обеспечении хлебом учителей, работников МТС, служащих .

На последнем допросе Зусман должен был "признаться", что покровительствовал троцкистам: " Я ходатайствовал о восстановлении троцкистов в партии. Я выдал 300 рублей на лечение своих заместителей. Один из них был меньшевик-бундовец, а за другого я ходатайствовал о восстановлении его в партии. Женщине, которая провожала в ссылку Радека, Каменева и Смилгу, я дал путевку в санаторий".

Для применения расстрельной статьи УК требовались также "изобличения свидетелей". В качестве таковых выступили сослуживцы Г.А.Зусмана: заведующий культпропагандистским отделом обкома КП(б)У Евсей Михайлович Манюрин-Броварский (расстрелян в Москве 28.03.37 г.), бывший заведующий Совторготделом Обкома Клиновский Никита Арсеньевич (по данным председателя общества "Одесский Мемориал" Н.Н.Данилова Н.А.Клиновсий был расстрелян 31.03.38 г.), управляющий конторы Союзного объединения «Заготзерно» Шая Рафаилович Котен (По данным председателя редколлегии «Одесского Мартиролога» Л.В.Ковальчук расстрелян 17.11.37 г.).

Были использованы также показания Евгения Ильича Вегера, бывшего 1-го секретаря Обкома партии. В показаниях на допросе арестованного номенклатурного работника Шувалова Михаила Сергеевича от 20 июля 1937 года было сказано, что он «прощупывал Зусмана еще до ареста». Однако из материалов дела Г.А.Зусмана не известно, какую роль играл Шувалов М.С. в “обезвреживании контрреволюционной Организации”. Дела самого Шувалова в архиве не оказалось.

Показания против Зусмана Г.А. дали также якобы завербованныме им же в
контрреволюционную Организацию директор горпищеторга Леонид Филиппович Павлов-Пинкус (был осужден на 10 лет ИТЛ) и директор универмага Давид Петрович Телис (расстрелян 18.01.38 г.).

На допросе 9 января 1937 года признательные показания был вынужден давать
бывший заведующий пропагитотделом обкома КП(б)У Евсей Михайлович
Манюрин-Броварский, 1901 г.р., уроженец Черкасс, с высшим образованием.
С 1916 по 1920 годы он был членом еврейской партии ЕСДРП (Паолей-Цион), с 1920 по 1922 был членом Киевского горкома партии Паолей-Цион вплоть до ее ликвидации, с 1922 по 1936 годы - член КП(б)У.

Отвечая на вопросы, Е.М.Манюрин-Броварский показал следующее:"Признаю себя виновным в участии в контрреволюционной организации. Я был завербован бывшим секретарем обкома партии, потом работавшим в Харькове секретарем горкома, когда секретарем обкома был Демченко. Я лично начал контрреволюционную работу из-за снятия меня с работы в ЦК КП(б)У и переходе на районную работу. Лично знал из участников Троцкистской террористической организации секретарей обкома, бывшего директора Укрконсервтреста, бывшего ректора Госуниверситета Шмидта, исключенного из партии за троцкизм, Зусмана - заведующего Облвнуторга в Одессе и других.

О террористической работе организации сообщил мне в 1934 году секретарь
обкома. Я эти условия принял и одобрил. Мне известно, что против тов. Сталина и других руководителей готовился заговор. Я это знал из разговора 20 июля 1937 года от Шувалова.

Среди лиц, с которыми я был связан, был начальник облместпрома Бурлаков. Я с ним работал в ЦК КП(б)У, где он был заместителем заведующего Промтранспортного отдела. Тогда за связи с активными троцкистами я был освобожден из аппарата ЦК.

С Зусманом я виделся в январе и феврале текущего года. Зусман жаловался на
недоверие к нему и рассказал о получении им партийного выговора за дачу
характеристики троцкисту".

В материалах архивно-следственного дела имеется справка о персональном
партийном деле Г.А.Зусмана, начатого 14 ноября 1935 года и оконченного
9 декабря того же года. Формулировка партийного взыскания гласит: " За
небрежное хранение партийных документов поставить на вид".

Далее обвиняемый Манюрин-Броварский на допросе показал: "На основании ряда фактов я знал, что директор Одесской конторы промбанка допускает сознательное тяжелое финансовое положение на стройках, приводящее к срыву строительных работ и, следовательно, к недовольству в виде забастовок, как это имело место в Херсоне 21 июня и 2-го июля 1937 года на строительстве Крекинг-завода и Завода стеклотары. Вместо того, чтобы быстро развязать финансовый узел между заказчиком и подрядчиком, Промбанк стал на формально-бюрократические позиции и не выдал своевременно средств, из-за чего была задержана выплата заработной платы".

На допросе бывшего заведующего Совторготделом обкома КП(б)У Николая Арсеньевича Клиновского 19-20 августа 1937 года было показано: "Я переехал в Одессу и принял поручение секретаря обкома. В Одессе я по указанию секретаря обкома Вегера вошел в связь с рядом руководящих работников. Со слов участников контрреволюционной организации в Одессе Зусман - заведующий Облвнуторга - проводил вредительскую работу при помощи ряда других работников его системы. Осенью 1936 года Зусман сообщил мне, что им проводится вредительская работа при участии директора Союзторга, исключенного из партии как троцкиста, заведующего бюро цен Облвнуторга, директора Одесского пищеторга Павлова-Пинкуса и директора Хлопкоторга.

По моим указаниям Зусман организовал вредительство, вызывая с одной стороны затоваривание, а с другой стороны - недостаток ассортимента товаров. Им были вызваны в городе даже хлебные очереди, ликвидированные вмешательством ЦК КП(б)У и личным приездом тов. Косиора".

На допросе 17 сентября 1937 года директор Горпищеторга Павлов-Пинкуса
показал следующее: "Признаю себя виновным в том, что в работе с Зусманом
делал все, что он велел. Знал, что взгляды Зусмана о товарном голоде являются
демагогическими. Знал, что от нас зависит добиться увеличения фондов снабжения города, что растут большие очереди у магазинов.

Мы с Зусманом говорили, что партия показала себя не способной руководить
страной, благодаря чему страна переживает трудности. Зусман информировал меня, что во главе Троцкистской организации стоит Вегер и что контрреволюционная Организация не остановится перед методами индивидуального террора".

В показаниях Шаи Рафаиловича Котена было указано, что разнарядки на выдачу муки и крупы, которые выдавал Облвнуторг, были занижены . "Зусман занаряжал неправильно". "Бобринецкий район получал муки на 10 тысяч тонн больше, чем ему было нужно, а Компанеевский - менше, чем нужно. Жители из Компанеевского района шли в Бобринец за хлебом".

На очных ставках Михаила Сергеевича Шувалова и Никиты Арсеньевича Клиновского с Григорием Адольфовичем Зусманом его "контрреволюционная деятельность" была подтверждена. Так М.Д.Шувалов показал 27 августа 1937 года: "Зусман проводил контрреволюционную работу, нарушал положение о торговле и распределении товаров. В Херсоне запретил расширение торговли на окраине города. Зусман был лично связан с руководством Киевской Троцкистской организации. Благодаря этому в 1934 году он был взят на работу в КП(б)У и этим же руководством был направлен на работу в Одессу". Эти показания Г.А.Зусман подтвердить отказался.

Н.А.Клиновский на очной ставке в ответ на вопрос заявил: "По моим указаниям
Зусман занимался затовариванием и не давал создать хлебные запасы на
хлебозаводах. Он не разворачивал торговой сети в окрестностях города,
искусственно преуменьшал планы потребностей Одесской области, вызывая этим недоснабжение населения и создавая большие очереди.

Осенью 1936 года Зусман меня информировал о выполнении моих указаний, указав, что работа им проводится при участии Союзторгпорта, директора Одессеого пищеторга Павлова-Пинкуса, заведующего бюро цен Облвнуторга и директора Хлебной конторы". В ответ на вопрос: "Подтверждаете ли Вы показания Клиновского?", - Зусман ответил уклончиво: " То, что работал по указаниям Клиновского, полностью подтверждаю".

Вместе с разбором "преступлений" Г.А.Зусмана в Одессе, Киеве и Москве
велось следствие по ряду дел, имевших некоторое отношение к делу заведующего облвнуторга. Из обзорных справок по этим делам можно убедиться в масштабе развернутой НКВД компании против "соучастников контрреволюционных организаций", сфальсифицированных работниками НКВД по подсказке из "руководящих кругов". Аресты и расстрелы на местах являлись отголосками борьбы за становление пьедестала для "великого вождя".

Кроме того именно на арестованных работниках можно было свалить органические пороки советской системы, очереди у магазинов и всеобщий дефицит, нехватку самого необходимого для жизни советского человека.
Волны, возникавшие при арестах соперников "мудрейшего", вовлекали все новые жертвы. Поэтому вместе с древними римлянами идущие на расстрел как простые советские граждане, так и руководящие работники партийных и советских органов могли воскликнуть: "Ave Caesar, morituri te salutant"
("Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть тебя приветствуют").

Рассмотрим сведения из приведенных в деле Зусмана обзорных справок.

В справке по делу расстрелянного бывшего директора универмага Давида
Пентровича Телиса, 1903 г.р. сказано следующее: «Телис арестован 28 ноября
1937 г. Ему было предъявлено обвинение по ст. ст. 54-7, 54-8 и 54-11 УК РСФСР. 17 января 1938 года дело слушалось Военной Коллегией Верховного суда СССР под председательством диввоенюриста Орлова. Суд признал Телиса виновным в том, что с 1936 года он являлся активным участником контрреволюционной организации и был связан с троцкистом Г.А.Зусманом. Телис Д.П. был осужден к ВМН и на следующий день расстрелян».

Тем самым Верховный суд страны показал свою заинтересованность в уничтожении работников, подобных Телису с тем, чтобы можно было бы найти легкое оправдание в непреодолимых сложностях жизни этого якобы социалистического общества.

Основанием для осуждения Телиса послужили показания Зусмана Г.А., допрошенного 10 июля 1937 года, также показания Гай Льва Николаевича, допрошенного 20 ноября 1937 года и Заславского Иосифа Моисеевича, допрошенного 20 ноября 1937 года. Зусман показал, что лично вовлек Телиса и Павлова-Пинкуса в организацию. По словам Гая Клиновский упомянул, что Телис и Заславский - "свои люди".

Заславский Абрам Исакович, 1875 года рождения, бывший участник
Днепропетровской меньшевистской организации, назвал ряд участников
контрреволюционной организации, но откуда ему это все было известно, не сказал.
На допросе 4 декабря 1937 года Заславский подтвердил, что вовлек его в
организацию Зусман, что он готовил еще троих человек в Организацию, но
завербовать их не успел.

В обзорной справке на Бурлакова Павла Васильевича, 1902 г.р., бывшего
заведующего отдела местной промышленности Обкома, бывшего члена Президиума Облисполкома, сказано, что он был членом ВКП(б) с 1920 года. Был арестован 12 апреля 1937 года по ст. 54-10 и 54-11. 23 апреля 1937 года Бурлакову предъявлено обвинение в участии в Троцкистской организации и организации Правых. С 1932 года являлся активным участником террористической организации. Бурлаков распространял контрреволюционные слухи о вмешательстве СССР во внутренние дела Испании. Против Бурлакова были даны показания Биднера Давида Абрамовича от 16 февраля 1937 года.

Бурлаков на допросе 19 апреля 1937 года категорически отрицает свое участие
в контрреволюционной организации. На очных ставках с другими обвиняемыми
не признал себя виновным. Признал себя виновным только в том, что доверился
Голубу, который насаждал свои кадры. 14 июня 1937 года Верховная Коллегия
Верховного Суда Союза ССР под председательством диввоенюриста Рычкова Бурлаков Павел Васильевич был приговорен к ВМН и на следующий день расстрелян.
В справке на Спиридона Ивановича Погребного - бывшего ответственного секретаря Одесского облисполкома (расстрелян в Киеве 15.07.37 г. - В.С.) говорится, что он "еще в 1915 году, состоя в РСДРП(б), имел разногласия с партией. В 1917 г. примкнул к меньшевикам. В 1928 г. опять примкнул к большевикам. В 1933 г. познакомился с Бурлаковым и примкнул под его влиянием к контрреволюционной организации Правых. Никаких показаний о Зусмане и других партработниках Погребной не дал.

В обзорной справке на Вегера Евгения Ильмча сказано, что он "был членом
ВКП(б) с 1917 года, работал первым секретарем Одесского Обкома КП(б)У.
Обвинялся в том, что с 1935 года, являясь участников террористической
Организации, установил связь с одним из руководителей военно-фашистского
заговора - Якиром. Тогда же связался с консулом одной иностранной державы и
передавал ему сведения о работе ВПК в Одесской области. В 1936 году создал
террористическую группу для совершения актов против руководства ВКП(б) и
Советского правительства. Вовлек в организацию Каргу, Погребного,
Лянного, Исаева и др. В эту организацию входил Брейтман, которого под нажимом Косиора пришлось исключить из партии. Затем удар пал на Манюрина-Броварского, затем на Голуба. Все это было написано в Заявлении Вегера на имя Ежова.

На допросах 20 июля 1937 года и 2 августа 1937 года Вегер подтвердил все, о чем писал в Заявлении на имя Ежова и в показаниях, никем не подписанных.
В имеющейся в деле рукописи от имени Вегера сказано, что в организацию его
вовлек Якир весной 1936 года.

На допросе 8 октября 1937 года Вегер изменил свои показания и указал, что состоял в контрреволюционной организации еще до встречи с Якиром, с 1934 года. Его привлек в организацию Рыков. С Якиром Вегер установил связь как член организации в конце 1936 года. Вегер указал, что об объединении Организации он получил указания от Рыкова, а Якир одобрил его деятельность. Этот допрос 8 октября 1937 года был у Вегера последним.

Вегер не называл в своих показаниях Зусмана, Шувалова, Бойко, Клиновского,
Гай, Заславского. На судебном заседании от своих показаний на предварительном следствии Вегер отказался". Справка подписана помощником военного прокурора Одесского Военного округа полковником юстиции Быстрым.

(Согласно сообщения Управления регистрации и архивных фондов ФСБ Российской Федерации Вегер Евгений Ильич, уроженец Москвы, 1899 г.р., на момент ареста 25 июня 1937 года проживал в гостинице "Националь" в Москве, по ул.Горького, д.11, кв. 235. По приговору Военной Коллегии Верховного суда СССР от 27.11.37 г. по статье 58 п.п. 6, 8, 11 УК РСФСР за участие в "шпионско-диверсионной вредительской организации" осужден к расстрелу с конфискацией имущества. Приговор приведен в исполнение в тот же день. Реабилитирован определением Военной Коллегии Верховного суда от 14 марта 1956 г.

По данным М.М.Бирман в известном "Доме на набережной" в Москве жил отец Вегера Е.И. и две его сестры, которые также подверглись репрессиям. - В.С.).

В выдвинутом 22 сентября 1937 года по делу Зусмана Григория Адольфовича
Обвинительном заключении было сказано: «Обвиняемый был арестован 6 июля 1937 года как активный участник Троцкистской террористической организации с 1936 года. Был завербован Каргой, бывшим заместителем председателя Облисполкома , который умер. (На самом деле застрелился - В.С.)

Обвиняется а) как активный участник контрреволюционной Троцкистской
организации, организованной Зиновьевым, осуществившей 1 декабря 1934 года
убийство Кирова. б) Лично вовлек - завербовал в организацию директора пищеторга Павлова-Пинкуса и директора универмага Телеса. в) Проводил вредительскую работу в областной торговле, вследствие чего подлежит суду Военной Коллегии Верховного суда СССР в порядке применения закона от 1 декабря 1934 года».

24 сентября 1937 года состоялось Подготовительное заседание Военной Коллегии Верховного суда СССР. Было решено дело заслушать в закрытом судебном заседании без участия обвинения и защиты и без свидетелей на основании Постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года. Такое решение в то время не оставляло никакой надежды на спасение обвиняемого.

Согласно принятому ритуалу Г.А.Зусману была вручена копия Обвинительного
заключения и получена от него расписка о том, что он знаком с решением о
предании его суду Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР.

25 сентября 1937 года состоялось закрытое судебное заседание Военной
Коллегии Верховного Суда СССР. Председательствовал на заседании диввоенюрист А.И.Орлова, членами Коллегии Верховного суда являлись бригвоенюрист Козловский и военный юрист 1-го ранга Климир. На суде Г.А.Зусман заявил, что виновным себя не признает и от своих показаний на предварительном следствии отказывается. Неправильные показания обвиняемый подписывал потому, что его "утомили допросы".
Он "в антисоветской организации не состоял, никого не вербовал и вредительством не занимался".

В последнем слове Зусман просил дать ему "умереть честным человекам, а не
"врагом народа", каковым он на самом деле не является". Однако в принятом
Приговоре было сказано: "Доказано, что Зусман завербован в 1936 году Каргой.
Занимался вредительством, завербовал в контрреволюционную Троцкистскую
террористическую Организацию директора универмага Давида Петровича Телиса и директора пищеторга Павлова-Пинкуса. Суд приговорил З.А.Зусмана к расстрелу. Приговор окончательный и подлежит на основании закона от 1 декабря 1934 года немедленному исполнению".

Согласно приложенной справке приговор в отношении Зусмана Григория
Адольфовича был приведен в исполнение в городе Одессе 26 сентября 1937 года.

Репрессии против семьи Г.А.Зусмана на этом не прекратились.
Когда Г.А. Зусмана арестовали, его жена направила сына Иосифа в Москву, где был дом царских политкаторжан, построенный на паи. Иосиф Зусман там укрылся и не был арестован вместе с семьей. Дочь Аллу, как вспоминает М.М.Бирман, с матерью также арестовали и они сидели в Одесской тюрьме.

Когда Ежова убрали, 29 апреля 1939 года выпустили из тюрем детей "врагов народа" . Тогда выпустили и Аллу Зусман, а его вдова Сарра Самойловна Зусман, осужденная на 8 лет ИТЛ (См. "Одесский Мартиролог, Одесса 1997 г. - В.С.), была в заключении более 6 лет как член семьи "врага народа".

М.М.Бирман рассказывала автору и о своем отце: «Моего отца 8 июня 1938 года также арестовали за "связь с врагом народа Зусманом". Мне тогда было 15 лет. Отец был арестован еще и как член Общества царских политкаторжан. Еще в 1937 году его исключили из партии. Исключили из партии и убрали с работы и мою мать. Мы с матерью остались без средств к существованию. Все это обосновывалось "связью с врагом народа Г.А.Зусманом".

Страх перед возможными доносами, репрессиями сохранился навсегда. Не даром моя мать учила детей ничего не высказывать во дворе, чтобы соседи не знали, что происходит дома. Но и в тюрьме попадались разные люди. Когда мой отец попал в тюрьму, то арестованный сокамерник, бывший сотрудник НКВД освободил ему нары и дал знак ни о чем не говорить, так как велось прослушивание.

Моего отца выпустили после замены власти в руководстве НКВД в октябре
1939 года. Он пробыл в тюрьме 2 года и 3 месяца».

Сразу после освобождения дочь Зусмана Алла Горигорьевна в июне 1940 года
обратилась в Главную Военную прокуратуру с просьбой сообщить о судьбе отца и просила пересмотреть его дело. Но ответ был категоричен: "Оснований к вынесению Протеста на приговор Военной Коллегии не найдено".

21 мая 1951 года члены семьи Г.А.Зусмана - жена Сарра Самойловна и дочь Алла Браун, проживавшие в Москве, направили жалобу в МГБ СССР по поводу того, что их намечали к выселению из города "как членов семьи врага народа".
Следдело Зусмана Григория Адольфовича в связи с этим снова начало изучаться компетентными органами.

10 сентября 1952 года отдел "А" МГБ СССР получил справку по делу Зусмана
в связи с полученным запросом. В справке говорилось о том, " что с 1917 по 1922 г. Г.А. Зусман был комиссаром снабжения Дальневосточной дивизии. Затем до 1924 года он учился в Военно-хозяйственной Академии. С 1925 по 1927 годы он был в Англии и работал там в конторе "Лен и пенька".

С 1928 по 1930 годы он находился в Германии и был директором конторы "Лен и пенька" в городе Берлине. Затем с 1932 по 1934 годы Зусман командировался в Германию и Японию . Арестован в Одессе, когда работал директором Облвнуторга. Жена Сарра Самойловна ходатайствует о снятии судимости с Г.А.Зусмана".
С просьбой о пересмотре дела в Прокурору Одесского Военного округа 13 сентября 1955 года обратился и сын Г.А.Зусмана Иосиф Григорьевич.

В Заявлении И.Г.Зусмана выражалась просьба сообщить о том, где находится его отец и за что он был осужден.

Дело Зусмана Г.А. было направлено на проверку. 27 февраля 1956 года
по делу Зусмана Г.А. дал показания свидетель Рудов А.В., работавший
начальником окружной Торговой базы: "Я работал через 2 -3 месяца после Зусмана начальником Облвнуторга до октября 1941 года. Все было, как и при Зусмане, до 1940 года. Когда стали увеличивать товарные фонды центральные организации, то Облвнуторгу разрешили завозить товары из Бессарабии после того, как она была присоединена к СССР. Сейчас фондовые товары распределяются независимо от заявок Облвнутторга. Также было и при Зусмане. Таким образом, заявки на товары, которые давал Г.А.Зусмана НЕ МОГЛИ играть существенного значения. Обвинение Зусмана в предумышленном занижении заявок НЕ СОСТОЯТЕЛЬНО.
О подписавших Акт обследования знаю. Один из подписавших умер. Двое были
арестованы в 1937 году, двое - Божко и Мазур - живут в Одессе. Божко работает
директором Одесского холодильника, Мазур работает в Союзоблгалантерее".

Показания от 28-29 февраля 1956 г. Мазур - одной из составительниц Акта
комиссии, на основании которого допрашивался Г.А.Зусман: " После ареста
заведующего Облвнуторга Зусмана А.Г. меня вызвали секретарь парторганизации, начальник спецчасти и заместитель заведующего Облвнуторга Божко, которые завили, что нам предложено в течение дня представить органам МГБ материалы о вредительстве Г.А.Зусмана. "В противном случае все будут рассматриваться как пособники врага
народа". Я с 1936 по 1939 годы была секретарем комсомольской организации
Облвнуторга. Когда работники НКВД предложили нам подобрать материал,
компрометирующий Г.А.Зусмана, то выяснилось, что они такими материалами НЕ располагают. Мы стали срочно подбирать факты и я как секретарь комсомольской организации этому способствовала. Это был первый год моей практической работы.

После ареста Зусмана были арестованы один за другим трое заведующих
Облвнуторга. Работая с 1944 по 1950 годы заместителем заведующего отдела торговли Обкома партии, а с 1950 до 1952 - заведующим этого отдела Горкома партии, я поняла весь абсурд обвинения Г.А.Зусмана. Кроме того, на должность начальника отдела работник Забиро был назначен не Зусманом, в чем того обвиняли в Акте, а на самом деле этот работник был прислан парторганами. В 1940 году произошло улучшение в снабжении промышленными и продовольственными товарами".

Вызванный на допрос в качестве свидетеля начальник планового отдела
Одесской электростанции А.С.Рубинштейн показал 2 марта 1956 г. : "С 1934 по 1941 годы я работал начальником Планово-финансового отдела Облвнуторга. Раболтал и при Зусмане. Акта обследования не составлял, с его содержанием не был знаком, хотя и знал о нем со слов работника своего отдела Тарнавского.
Ознакомившись с этим Атом сейчас, в 1956 году, могу сказать, что расхождение между заявками и утвержденными планами было очень незначительное, всего 0.6 - 0.3 % . Заявки Зусмана полностью соответствовали директивам Партии и Правительства. Между планом товарооборота и покрытием его товарной массой не было никакой увязки. Если бы заявки Г.А.Зусмана были бы удовлетворены хотя бы на 50%, то потребность населения была бы полностью удовлетворена. Выделение фондов Наркомвнуторгом срывало план выполнения товарооборота. Утверждение авторов Акта о занижении Г.А.Зусманом заявок Горпищеторга не соответствует действительности, так как Горпищеторг являлся самостоятельной организацией и заявки составлял сам. К этим заявкам Зусман отношения не имел. Если бы заявки Горпишеторга удовлетворялись бы полностью, то они обеспечивали бы потребности населения и сейчас, хотя город за это время вырос.

Не соответствует правде то, что Зусман устроил некого Забиро. Зусман
категорически возражал против него. Однако на его трудоустройстве настоял
Обком. Забиро имел дореволюционный стаж. Сам он был честный, но склонный к выпивке. В отделе были квалифицированные работники, и работа отдела была
не блестящей, но и не разваливалась. Акт 27-28 августа 1937 года доказывает
не вредительство Зусмана, а его блестящую работу".

1 марта 1956 г. был допрошен свидетель Божко Александр Николаевич, член
ВКП(б) с 1919 г., заместитель директора Одесского Хладокомбината: "В 1936 и
до 1939 года я работал заместителем заведующего Облвнуторга. С начала
1936 года и по июль 1937 года был заведующим Облвнуторга Зусман. В его
действиях ничего не было контрреволюционного, антипартийного. Как торговый работник он был плохой, с торговлей не знаком (Все бывшие партизаны, работавшие на номенклатурных должностях были плохо знакомы с условиями работы на вверенных им предприятиях и учреждениях, но зато они были подкованы политически, были "сознательными". - В.С.).

Заведующий Облвнуторга Снитков хорошо знал работу. После ареста Зусмана Снитков еще работал пару месяцев, а затем и он был арестован.

До работы в Облвнуторге я работал председателем РИКа. Работу торговли знал плохо, подготовки не имел. После ареста Зусмана секретарь парторганизации Подмазко и начальник спецотдела Познанский сказали, что работники НКВД велели проверить вредительскую деятельность Зусмана. Не знаю, работники ли НКВД составили комиссию или ее составили Подмазко и Познанский, которые сообщили мне, что если мы не сдадим компрометирующего материала на Г.А.Зусмана, то будем рассматриваться как пособники врага народа. В составленном нами Акте отражены только недостатки. Теперь выводы о вредительстве я подтвердить не могу".

7 марта 1956 года по делу Г.А.Зусмана помощником военного Прокурора Одесского Военного Округа было принято специальное Постановление, в котором отмечалось, что члены комиссии, составлявшие Акт о работе Облвнуторга а 1937 году, за исключением Тарнавского, были некомпетентны, вследствие чего составленный ими Акт не может внушать доверия".

С целью проверки выводов Акта комиссии 1937 года была назначена новая комиссия в составе Мельничук Петр Алексеевич - директор техникума Советской торговли, Нудельман Илья Ефимович - начальник Планового отдела Облисполкома, Кветный Михаил Маркович - начальник Хлебо-фуражного отдела Облисполкома.

Вывод новой комиссии был следующий: «Комиссия в 1937 году была составлена из лиц, некомпетентных в вопросах организации и планирования и не может служить основанием для оценки деятельности Облвнуторга».

13 мая 1956 г.в Енисейске по поводу проверки дела Г.А.Зусмана был допрошен осужденный в 1937 году бывший начальник Одесского Горпищеторга Леонид Филиппович Павлов-Пинкус. Приведем выдержку из протокола допроса: «Вопрос: Когда Вам стало известно о контрреволюционной деятельности Зусмана? Ответ: Этого никогда не было известно. В 1937 году на очной ставке я категорически опроверг показания Г.А.Зусмана о том, что он в присутствии следователя Кушнира заявил, что дал такие показания. Вопрос: Подтверждаете свои показания от 10 сентября 1937 года о вредительстве? Ответ: Не подтверждаю эти показания. Вредительством я не занимался. Показания от 10 сентября 1937 года давал под физическим воздействием. Вопрос: Почему Вы свои показания подтвердили 28 сентября 1937 года
перед сессией Военной Коллегии Верховного суда СССР? Ответ: За несколько часов до суда следователь Кушнир вызвал меня и заявил, что если на Военной Коллегии я не признаю свои показания, то буду уничтожен. Если же я признаю себя виновным, то останусь жив".

Случайно в деле расстрелянного партаппаратчика Бориса Соломоновича Фрейдина автор обнаружил письмо отбывающего наказание Леонида Павлова своей матери из Владивостока от 10 июля 1939 года: «Дорогая мамочка! 9 июня мы выехали из Тобольска к северу. Еду в лагерь в лагерь Владивостока. Рад, что в лагере буду иметь возможность работать. Из Тобольска с 1938 года написал три заявления. Два – в ЦК ВКП(б) на имя Сталина. Я – жертва клеветы и обмана. Невинно сижу в тюрьме два года. Клеветникам удалось обвинить меня в преступлениях и меня исключили из рядов партии большевиков, хотя я отдал партии полжизни. Оклеветал меня Зусман (к тому времени уже был расстрелян) и Иванченко. Сын Леня.». Так Л.Ф.Павлов-Пинкус был уверен, что его оклеветали такие же как и он невинно осужденные «сопроцесники».

В деле Зусмана Г.А. имеется и Определение Верховного Суда СССР на Приговор от 28 сентября 1937 года по делу Л.Ф.Павлова-Пинкуса, 1900 г.р., по которому он был осужден на 10 лет ИТЛ. В Определении сказано следующее: "Судом было установлено, что приговор по делу Л.Ф. Павлова-Пинкуса основан на непроверенных и противоречивых показаниях арестованных по другим делам. Проверкой установлено, что предъявленное Павлову-Пинкусу обвинение не доказано и не может быть оставлено в силе. Так, на предварительном следствии допрошенный Зусман (ВМН) показал, что он завербовал якобы Павлова-Пинкуса. Однако в суде Зусман от показаний отказался. Из показаний заведующего совторготдела Обкома Клиновского (ВМН) следовало, что он завербован в антисоветскую организацию Вегером, а сам завербовал Зусмана и Павлова-Пинкуса. Однако Вегер виновным себя не признал и в суде показания Клиновского не подтвердил. Показания Клиновского не подтвердил и Зусман. Что касается Павлова-Пинкуса, то он на первоначальном допросе признал, что был завербован Зусманом. Затем на очной ставке с Зусманом отказался от показаний, но через 2-3 дня на очной ставке с Клиновским
вновь подтвердил, а потом вновь отказался от своих показаний.

На допросе 13 мая 1955 он показал, что оговорил себя в результате мер физического воздействия. В деле есть Акт, подписанный Божко, Дублевым и Пинкевичем, в котором говорится, что Павлов-Пинкус искусственно создал перебои с хлебом и построил овощную базу рядом с угольным складом. Но Свидетели Сигал, Спивак, Рудов показали, что в период работы Павлова-Пинкуса Одесский Горпищеторг являлся передовым на Украине, а овощеная база была построена лет за 10 до начала работы Павлова-Пинкуса.

Суд определил:Приговор Военной Коллегии Верховного суда СССР от 28 сентября 1937 года и постановление особого совещания от 17 апреля 1949 года в отношении Леонида Филипповича Павлова-Пинкуса отменить, а дело за отсутствием состава преступления прекратить".

В 5 октября 1955 году, согласно приложенной в деле справки, был реабилитирован Е.М.Манюрин-Броварский, а 2 февраля 1956 года был реабилитирован "за отсутствием состава преступления" Н.А.Клиновский.

В тоже время бывшие следователи НКВД Кордун и Федоров, согласно справке от 22 марта 1956 г., "были осуждены за фальсификацию следственных дел и применение пыток и избиений, заставлявших подследственных оговаривать себя".

Из Управления КГБ было получено сообщение о том, что "других компрометирующих документов на Г.А.Зусмана, кроме материалов архивно-следственного дела, не обнаружено".

На основании всех собранных материалов приговор по делу Г.А.Зусмана был опротестован и 4 июня 1956 года Военной Коллегией Верховного суда СССР в Москве было принято Опредедение за № 411-09502/56, в котором говорилось:
"Г.А.Зусман осужден по ст. 54-7, 54-8 и 54-11 к ВМН. Арестован 6 июля 1937 г. В суде виновным себя не признал. Основанием к осуждению явились показания Манюрина-Броварского, Шувалова, Павлова-Пинкуса, Клиновского и Акта от 27-28 августа 1937 г. Поступила жалоба сына - Иосифа Зусмана с просьбой о пересмотре дела.

Установлено, что Вегер Е.И., якобы руководивший контрреволюционной организацией, а также Манюрин-Броварский, Павлов-Пинкус и Клиновский, изобличавшие Зусмана на следствии, реабилитированы. Телес, якобы завербоваенный Зусманом, виновным себя на суде не признал. Мазур, составлявшая Акт 27-28 августа 1937 года, показала, что Акт был составлен по требованию сотрудников НКВД. Этот Акт по экспертизе не соответствует действительности. Следователь Кордун за избиения арестованных осужден .

Таким образом, приговор Военной Коллегии Верховного суда СССР от
25 сентября 1937 года следует отменить и дело производством за отсутствием
состава преступления прекратить".

Вдова Г.А.Зусмана Сара Самойловна Зусман 17 июля 1956 года получила справку о его реабилитации с решением о прекращении ведения дела ее мужа.

Однако сообщать о расстреле Г.А.Зусмана Верховный суд не стал и С.С.Зусман была сообющена через ЗАГС очередная ложь о том, что ее муж «скончался в процессе отбывания наказания 14 июля 1939 г.». Так судебные органы не только скрыли истинную причину смерти ни в чем не повинного человека, но снова явились как бы соучастниками его расстрела.

Как вспоминает Мира Марковна Бирман, арест отца повлиял на последующие
события и в жизни ее семьи. Правда, отцу дали возможность работать контролером в сберкассе. Отца и мать восстановили в членстве в партии. Но самой М.М.Бирман не выдали диплома об окончании Заочного отделения института связи, несмотря на то, что она окончила полный курс этого института, работая в Махачкале на Кавказе, куда получил назначение ее муж.

В Махачкале М.М.Бирман работала старшим техником в аппаратурном зале телефонной станции. Возвртившись в Одессу, она не могла в течение двух месяцев устроиться хоть на какую-нибудь работу по специальности, не могла представить справки с места работы, и ее исключили из института перед самым выпуском.

[Marra]

Еврейское высшее образование в Одессе (1917-1930-е гг.): история, опыт, традиции
В. В. Левченко
https://www.migdal.org.ua/migdal/events ... s/6/17449/

► Показать

Образование является одним из важнейших компонентов повышения национального самоуважения, сохранения и обогащения этнокультурного и социально-экономического достояния любого народа. Важнейшую роль образованию придавали и придают евреи, для которых понятие «образование» имеет многоплановое значение. Помимо классического восприятия «образования», для евреев оно в первую очередь неразрывно связано с религией, которая ведёт к духовному обогащению нации, что в свою очередь передаёт смысл всего её бытия (с точки зрения иудаизма «еврейское образование» – это изучение Торы, что согласно традиции является смыслом и предназначением Израиля).

Ещё одним фактором этнического самосознания евреев «образования» является организация и функционирование комплекса национальных школ – от детских садов до высших учебных заведений, что также является характерным компонентом этноидентичности.

Первая треть XX века внесла много нового в сложившуюся веками систему традиционного еврейского образования. Появились новые виды еврейских учебных заведений, формы и направления в обучении. Именно на системе образования наиболее ярко отразились социально-экономические и политические события этого времени, которые внесли радикальные изменения в жизнь евреев бывшей Российской империи, в том числе и Одессы.

Изучая систему образования и культурно-политические условия развития еврейской педагогической мысли в Одессе в этот период, нельзя не обратить внимание на их региональные особенности. Развитие образования и педагогики в Одессе имели большое влияние со стороны культурных условий, национальных традиций и политической направленности власти, которая в это время находилась в городе.

К 1917 г. Одесса была одним из крупнейших в России центров еврейского образования. Стараниями ученых, просветителей, религиозных и общественных деятелей, литераторов, благотворителей, была создана система образования, которая включала хедеры, три Tалмуд-Торы (одной из них заведовал Менделе-Мойхер-Сфорим), ешиву, гимназии, общеобразовательные и профессиональные училища, торговые, акушерские и стоматологические школы, разнообразные курсы. В целом картина национальной системы образования евреев в Одессе была позитивной за исключением одного момента – отсутствие еврейского высшего учебного заведения. Хотя в систему высшей школы Российской империи входило одно заведение такого уровня – двухгодичные еврейские педагогические курсы, которые были открыты обществом распространения просвещения между евреями в России в 1907 г. в Гродно для подготовки кадров еврейских учителей и были рассчитаны приблизительно на 40 человек1. Выпускники же одесских еврейских училищ в основном имели возможность получить высшее образование в нееврейских высших учебных заведениях – в том числе университетах Дерпта (Тарту), Москвы, Харькова и Одессы2.

Осуществляя приём в высшую школу евреев, преимущественно из богатых буржуазных семей, царское правительство пыталась сократить и это количество, ибо в его глазах «…еврейская молодёжь в основной массе была подвержена революционным настроениям». В связи с этим в каждом высшем учебном заведении были установлены процентные нормы, а в некоторые из них евреи вообще не допускались (Московский сельскохозяйственный, Петербургский электротехнический и др.). Процентная норма для евреев, поступающих в Новороссийский университет, в начале столетия составляла 10 % и только в 1916 г. доля студентов иудейского исповедания поднялась до 33 %3.

После Февральской революция и согласно последовавшему за ней закону о гражданском равноправии евреев в Российской империи, впервые в их истории им была предоставлена полная свобода культурного и общественного развития4, в том числе и получения высшего образования. В связи с этим в Одессе произошла вспышка еврейского ренессанса – возрождались еврейские политические партии, стали появляться многочисленные еврейские газеты и периодические издания, основывались издательства, выпускавшие книги на иврите и на идиш. Одним из первых нововведений в 1917 г. в области высшего образования было создание студентами евреями Союза «Хахавер», отделения которого имелись в высших учебных заведениях Одессы5. Так же за короткий период 1917-1919 гг. была расширена сеть еврейских учебных заведений и культурно-воспитательных учреждений – от детских садов до педагогических курсов.

Одним из таких заведений стали Одесские еврейские фребелевские курсы (ОЕФК), организованные летом 1919 г.6. Основным методом обучения на курсах являлась практическая подготовка, которая проводилась в организованных при них детских садах. Подобный детский садик существовал и при ОЕФК. Оба учреждения были расположены в здании по улице Жуковского, 347. Из-за смены власти в августе 1919 г. (город заняла добровольческая армия А. И. Деникина) ОЕФК прекратили свою работу. Таким образом, работа первого еврейского высшего учебного заведения в Одессе, открытого на частные средства, была непродолжительной.

С установлением в феврале 1920 г. советской власти в Одессе вся общественная и культурная жизнь еврейского населения была подчинена государственным и партийным структурам. Такой структурой являлась еврейская секция при губернском комитете ВКП(б), главной целей которого было «коммунистическое воспитание еврейских народных масс». Евсекция провозгласила создание новой социалистической еврейской культуры, которая должна была базироваться на языке идиш. В связи с этим повелась борьба с иудаизмом и еврейской духовной жизнью, что в первую очередь коснулось языка иврит (см. доп. 1). Работа евсекции носила перевоспитательный характер, и вначале 1920-х гг. она превратилась в центр, вокруг которого концентрировалась жизнь и культура евреев в регионе8. В марте 1920 г. для решения вопросов образования всех уровней евсекция создала при Одесском губернском комитете народного образования (Губнаробраз) еврейское бюро. По его инициативе были открыты десятки еврейских учебных заведений всех уровней, в том числе в июле 1920 г. (приказ Губнаробраза № 88) были национализированы и переведены в его ведение ОЕФК, которые к этому времени самостоятельно возобновили свою работу9.

Уже в августе того же года ОЕФК были включены в состав Одесского института народного образования (ОИНО), который размещался в зданиях по улицам Старопортофранковской, 26 и Манежной, 32. Новый институт был создан в июле 1920 г. на базе существующих украинского учительского института им. И. Франка и украинского фребелевского института10. Институт народного образования был новой формой высших учебных заведений в системе советской высшей школы. Соответственно заданиям новой власти об увеличении числа квалифицированных работников разных специальностей в кротчайшие сроки они должны были обеспечить учителями все типы учебных заведений.

С включением в состав ОИНО студентов и преподавателей ОЕФК, они были сразу выделены в самостоятельную структурную единицу института – еврейский отдел11, кроме которого также существовали украинский и русский. Во главе каждого отдела стояла комиссия в составе председателя и секретаря. Первым руководителем еврейского отдела был С. К. Фишман12. На комиссию возлагались исполнительные функции решений Совет института, который составляли все преподаватели и ассистенты. С губернским управлением высшей школы комиссия поддерживала отношения только через Президиум Совета ОИНО13. Секретарём Президиума и членом Совета ОИНО являлся известный в Одессе преподаватель и общественный деятель, в 1906-1917 гг. директор коммерческого училища – И. Р. Раппопорт14.

В первом учебном году на первом семестре еврейского отдела обучение проходило 45 человек15. Преподавателями еврейского отдела, после проведения двух пробных лекций (одна по назначению Совета института, вторая по личному желанию) были утверждены И. Д. Дуб, Б. З. Динабург, Г. И. Лурье, Л. Є. Левинсон, Ф. Я. Менчиковский, И. О. Синявер, М. Я. Цузмер, С. К. Фишман и Н. М. Шульман, которые имели опыт работы в средних учебных заведениях16. Для разработки учебных программ Совет ОИНО организовал предметную комиссию. Основной методикой преподавания предметов был лабораторно-семинарский метод17.

Контингент студентов еврейского отдела, как и всего института в целом, по образовательному цензу был разнообразным. Все поступающие в институты подвергались коллоквиуму по программе не выше курса бывшего начального училища. Студенты, переводившиеся из других учебных заведений от сдачи коллоквиума освобождались18. 27 августа по приказу (№ 16) губернского управления высшими учебными заведениями для проведения коллоквиума и приема студентов в ОИНО учреждалась комиссия в составе профессоров Р. М. Волкова (председатель) и В. Ф. Кагана, преподавателя С. К. Фишмана и двух представителей революционного студенчества. Так же был утвержден список преподавателей приглашенных президиумом института для проведения коллоквиума по еврейскому отделению. В его состав вошли И. Д. Дуб, Г. И. Лурье, М. Я. Цузмер (запасные Грингольц, Б. З. Динабург, Л. Е. Левинсон, С. К. Фишман, С. И. Штейнберг)19. По результатам коллоквиума на еврейский отдел было принято 45 человек на 1 семестр (по материалам ЦГАВО Украины принято 44 человека20) и 5 человек на 3 семестр. В связи с недостаточным количеством студентов принятых на 3 семестр, занятия на нём не были начаты21.

В начале 1921/22 учебного года в состав ОИНО были включены студенты, профессорско-преподавательские кадры, учебно-вспомогательные заведения, закрытых весной 1920 г. историко-филологического и физико-математического факультетов Новороссийского университета, которые до этого времени на протяжении одного учебного года находились в составе Одесского гуманитарно-общественного института. В результате этих действий структура института была реорганизована, вследствие чего еврейский отдел вошёл в состав факультета социального воспитания (ФСВ)22. Деканом отдела был избран М. Я. Цузмер23. По результатам нового приёма студентов состав еврейского отдела ФСВ пополнили 44 человека: 15 принято на первый курс (для сравнения на укр. 14 человек и рус. – 48) и 29 на подготовительный курс (укр. – 19, рус. – 55)24. На второй триместр этого учебного года в январе 1922 г. планировалось принять по 100 человек на подготовительный курс и первый курса еврейского отдела (равно как и на другие национальные отделы)25. Но в середине года учебный процесс был прерван приказом Главного комитета профессионально-технического и специально-научного образования УССР о проведении перерегистрации студентов, целью которой было улучшения социального состава студентов путём очищения института от вражеских советской власти элементов. В результате этих действий за академическую задолженность и политическую безграмотность из общего количества студентов института (1236 человек) было исключено 575 человек, что составило 46,5 %26.

По итогам перерегистрации и результатам нового приёма (принято 136 человек, всего по институту 816 студентов) на 1 октября 1922 г. первый и второй курсы русского и еврейского отделов ФСВ составили всего 45 студентов. В связи с этим все три отдела ФСВ как структурные единицы института были ликвидированы, а работу продолжил единый ФСВ, под общим руководством декана, профессора П. В. Тихомирова. В начале 1923/24 учебного года деканом был назначен профессор Д. К. Третьяков27.

Таким образом, созданный в 1920 г. на базе еврейских фребелевских курсов еврейский отдел ОИНО вследствие реорганизационных мер, которые коснулись всей системы высшей школы Украины, после двух лет существования как самостоятельной структурной единицы, был трансформирован в общий состав ФСВ.

В первой половине 1920-х гг. советская власть активно осуществляла программу «национального государственного строительства», сформулированную в декретах ВЦИК и СНК. Руководство этим проектом на местах осуществлял еврейский подотдел Отдела национальных меньшинств НКВД УССР, созданный в мае 1921 г.28. Вследствие проведения активной работы отдела в области политики коренизации в Одессе была открыта сеть еврейских высших учебных заведений: отдел музыкально-драматического института, отдел ФСВ ОИНО, педагогический техникум, сельскохозяйственный техникум (Новополтавск, Одесская область)29.

Ведущее положение среди них занимал еврейский отдел ФСВ ОИНО, который осенью 1923 г. согласно постановлению НКП УССР «…для удовлетворения интересов еврейской национальности в области образования»30 возобновил свою работу. По структуре, учебному процессу и преподавательскому составу он вполне мог быть самостоятельным высшим учебным заведением. Но осторожность большевистского руководства в решении национального вопроса не давала возможность предоставить евреям, равно как и другим народам, частичной автономии хотя бы даже в сфере образования.

По положению НКП УССР (см. доп. 2) еврейский сектор (в некоторых документах сохранялось прежнее название – отдел) состоял из двух факультетов (основного и рабочего) и имел возможность организовывать методические комиссии и учебно-вспомогательные заведения. Основной факультет готовил преподавателей общеобразовательных дисциплин для всех типов школ. Сектор находился под непосредственным руководством Правления ОИНО и возглавлял его заведующий (И. И. Капович31 – 1923-1929 гг., Б. М. Меламед32 – 1929-1930 гг.). Руководство сектором осуществляло бюро, которое соответствовало структуре и правам факультетской комиссии. В состав бюро входили по три представителя педагогического персонала от основного и рабочего факультета, и по одному студенту от каждого факультета. Сектор имел штат преподавателей, которых бюро приглашало на общих условиях и через Правление института подавало их кандидатуры в НКП УССР на утверждение.

После возобновления в декабре 1923 г. работы еврейского сектора его учебный план согласно с общим планом ФСВ был рассчитан на три года. В 1923/24 учебном году существовал только один первый курс из 75 мест, которые по распределению НКП УССР были предоставлены работникам детских заведений с практическим стажем работы из семи губерний: Одесской – 40 человек, Подольской – 10, Полтавской, Екатеринославской, Черниговской, Киевской и Волынской по 533. В последующих учебных годах общее количество студентов сектора варьировалось: 1925/26 – 243; 1926/27 – 116; 1929/30 – 40834.

С 1924/25 учебного года сектор делился на специализации: агробиологическую, социально-экономическую и технико-математическую. Для разработки учебных планов (см. доп. 3), программ, вопросов методики и педагогической практики в секторе работали три предметных комиссии: биолого-математическая (с 1926 г. естественно-математическая, а с 1928 г. биологическая) – председатель М. П. Козак, члены И. Д. Дуб, Л. И. Рубенчик, А. М. Лилиенблюм, З. И. Приблуда, Ф. С. Хинкус, И. М. Срибнер; педагогическая (с 1927 г.) – председатель С. Х. Билов, члены И. И. Капович, И. И. Пуриц, Ц. Э. Лукачер, К. П. Любарский, И. Д. Дуб, М. П. Козак, М. Б. Шапиро, Я. Б. Резник; обществоведческая – председатель Я. Е. Мерзон, члены И. И. Капович, С. Х. Билов, С. С. Дложевский, В. Я. Герасименко, К. П. Любарский. В 1928/29 учебном году последняя комиссия была поделена на социально-экономическую (председатель Я. Е. Мерзон) и обществоведческую (председатель Г. Г. Берзевици)35.

Студенты еврейского сектора для осуществления учебного процесса пользовались всеми учебно-вспомогательными заведениями института. С 1926/27 учебного года в связи с загруженностью некоторых из них (ботаническая лаборатория, анатомический и зоологический кабинеты и др.) студентами факультета профессионального образования для практической работы студентов еврейского сектора была создана отдельная биологическая лаборатория (руководитель М. П. Козак), в которой проводились практические занятия по зоологии, ботаники и анатомии. Для приобретения лабораторией заграничного оборудования НКП УССР было выделено 600 руб.36. Литературную базу для учебной и научной подготовки студентов и преподавателей сектора обеспечивала Одесская еврейская академическая библиотека им. Менделе-Мойхер-Сфорим37. В основном это были книги и журналы на идиш, изданные в советский период38. Однако такое положение дел полностью не исключило проблем с обеспечением учебными пособиями на национальном языке.

В 1928/29 учебном году на ФСВ с 3 курса студенты продолжали обучение по фуркациям (специализация): биологическая, социально-экономическая и математическая. Так же на факультете были открыты младшие концентры (нулевой курс)39.

Несмотря на то, что вторая половина 1920-х гг. время расцвета еврейского образования, на практике имела место и дискриминация представителей этой национальности при их приёме в учебные заведения, что было в известной мере обусловлено курсом на украинизацию. В 1928 г. НКП УССР предложил приёмным комиссиям институтов и техникумов «при проведении приёма ежегодно вести линию на увеличение процента украинцев». Некоторые партийные и советские работники выражали опасение, что «еврейская работа ослабляет украинизацию», а так же ими не упускался из виду начатый процесс репрессий против сионистов.

В конце 1920-х гг. советское руководство продолжило эксперименты в сфере национального высшего образования. 10 августа 1928 г. постановлением коллегии НКП УССР были произведены изменения в сети высших учебных заведений Украины на 1928/29 учебный год. Эти изменения коснулись и одного из еврейских вузов – был ликвидирован еврейский отдел Одесского музыкально-драматического института. Вместо него было решено организовать еврейский отдел при драматическом факультете Киевского музыкально-драматического института40. Так же был реорганизован еврейский кинотехникум точной механики, который в конце 1928 г. осуществил первый выпуск 28 техников41.

Через год, в сентябре 1929 г., был ликвидирован еврейский педагогический техникум (ул. Чичерина). Студенты техникума (2 курс – 36 человек, 3 курс – 38, 4 курс – 32) были зачислены на младший концентр еврейского сектора ФСВ ОИНО. Институту средств на обслуживание дополнительного числа студентов выделено не было. Занятия проводились в зданиях по улицам Щепкина, 2 и Пастера, 42, в которых часть студентов проживала на протяжении всего учебного года42.

В это же время происходила пролетаризация вузов, чего не избежал и еврейский сектор. Во время весеннего набора 1930 г. в состав студентов отдела без экзаменов было принято 15 комсомольцев – вожатых юных пионеров (по распределению НКП УССР было выделено 60 мест)43.

За десятилетнюю историю существования еврейского сектора ФСВ ОИНО преподавание предметов для его студентов вели более сорока преподавателей евреев: штатные профессора С. Х. Билов (еврейская литература, исторический материализм), И. Д. Дуб (математика), М. П. Козак (зоология, анатомия, биология), Я. Е. Мерзон (история), И. А. Хаит (система образования), И. А. Хмельницкий (право), М. Б. Шапиро (дефектология, рефлексология); внештатные профессора Г. М. Беркович (ботаника), И. И. Герлих (политэкономия); штатные преподаватели Я. Д. Брун (астрономия), И. И. Габер (геометрия), Е. О. Зейлигер-Рубинштейн (дошкольное воспитание), Л. Е. Левинсон (физика), А. М. Лилиенблюм (химия), Г. И. Лурье (история, политэкономия), Ф. Я. Менчиковский (химия), А. М. Мерхер (обществоведение), И. О. Пуриц (трудовое обучение), Л. С. Рубинштейн (музыка), И. О. Синявер (лепка и рисование), А. Н. Фрумкин (химия), Ф. С. Хинкус (ботаника, анатомия, зоология), М. Я. Цузмер (биология и общее мироведение), С. А. Шейнис (биология), Н. М. Шульман (еврейский язык и литературу), Е. И. Эльштейн (психология); внештатные преподаватели А. Е. Блюмин (биология), А. О. Бужевич (история), О. Л. Вайнштейн (история), Б. Б. Гринберг (еврейский язык и литература), И. И. Капович (политэкономия, исторический материализм), Ц. Е. Лукачер (изобразительное искусство), К. П. Любарский (еврейский и немецкий языки), Б. М. Меламед (исторический материализм), Т. Я. Молчадский (политэкономия), И. А. Нейман, Пинес (история), З. И. Приблуда (физика), Я. Б. Резник (история педагогики), Л. И. Рубенчик (биология), И. М. Срибнер (физиология), Талалай (еврейский язык), М. Б. Тункельройт (история), С. Г. Уманский (английский и немецкий языки), Т. М. Хаит (обществоведение), М. Л. Ципис (история), С. И. Штейнберг (техническая графика)44 и др.
Большинство преподавателей имели классическое высшее образование, которое получили в вузах России и Европы. Новороссийский университет окончили О. Л. Вайнштейн, И. И. Габер, И. Д. Дуб, И. И. Капович, Ф. Я. Менчиковский, И. Р. Раппопорт, А. Н. Фрумкин, М. Я. Цузмер. В этом же университете начинали учиться Л. И. Рубенчик и Л. Н. Рубинштейн, но после реорганизации системы высшей школы диплом о высшем образовании получили в ОИНО. Одесские высшие женские курсы окончили Е. О. Зейлигер-Рубинштейн, Л. С. Рубинштейн, С. А. Шейнис и Е. И. Эльштейн. Престижное образование на философском факультете Берлинского университета получил Б. М. Меламед. Базовым образованием для С. Х. Билова было высшее педагогическое, а М. Л. Ципис получил образование в Московском коммерческом университете. Лекции на высших курсах востоковедения в Петербурге прослушал Я. Е. Мерзон. Виленский учительский институт окончил И. А. Хаит. Юридическое образование получили – Г. И. Лурье в Варшавскому университете и И. А. Хмельницкий в Петербургском университете. Л. Е. Левинсон окончил Петербургский технологический институт, а Ц. Е. Лукачер – Мюнхенскую художественную Академию искусств. Философский факультет Парижского и Цюрихского университетов окончила И. О. Синявер. Выпускниками исторического отделения ФПО ОИНО стали А. О. Бужевич и Т. М. Хаит.
В ОИНО проводилась активная научная работа по изучению истории и культуры евреев. Вначале 1927/28 учебного года для студентов последнего курса был открыт семинар повышенного типа по истории еврейской культуры. В его состав вошли руководитель С. Х. Билов (еврейская литература) и члены Я. Е. Мерзон (еврейская история) и К. П. Любарский (еврейский язык). В этом же учебном году (7 октября 1927 г.) на заседании Правления ОИНО ректор Т. М. Внуков предложил заведующему И. И. Каповичу рассмотреть вопрос о введении в план семинара социально-экономической истории Украины (руководитель М. Е. Слабченко) предмет «История евреев на Украине». И уже 28 октября 1927 г. руководством ОИНО, после докладов профессоров И. И. Каповича и М. Е. Слабченко, было принято решение о создании при Одесской секции Харьковской научно-исследовательской кафедры истории украинской культуры ОИНО подсекцию истории евреев. Профессорам Я. Е. Мерзону и М. Є. Слабченко было рекомендовано подобрать состав аспирантов45. Однако из-за личного конфликта видного историка М. Е. Слабченко с инициаторами создания подсекции она свою работу так и не начала.

Перед началом 1930/31 учебного года в связи с увеличением сети средних учебных заведений большим числом педагогических кадров НКП УССР произвёл реорганизацию системы педагогического образования. Следует добавить, что в этом же году ЦК ВКП(б) упразднил еврейские секции во всех республиках СССР. Согласно постановлению НКП УССР высшие учебные заведения педагогического образования разделялись на высшие и средние педагогические школы. К первым относились институты, а ко вторым техникумы и курсы46. В связи с этим трансформационным мерам подвергся и ОИНО. Еврейский сектор вместе с другими отделами ФСВ, на той же структурной основе составили новый Одесский институт социального воспитания (ОИСВ), который просуществовал до 1933 г. В этот период еврейский сектор состоял из четырёх отделений: историко-экономического, литературного, агробиологического и технико-математического. На базе химического и физико-математического отделений ФПО ОИНО был создан Одесский химико-физико-математический институт (ОХФМИ)47, в составе которого так же было выделен еврейский отдел.

Норма осеннего приёма 1930 г. в еврейские высшие учебные заведения Одессы была распределена следующим образом: еврейский отдел ОФХМИ – физическое отделение 30 человек, математическое – 30; еврейский отдел ОИСВ – историко-экономическое отделение 30, литературное – 30, агробиологическое – 60, на технико-математический набор не предусматривался. Одновременно с двумя институтами в Одессе действовал и еврейский педагогический техникум (школьное отделение 60 человек, дошкольное – 30, внешкольное – 30, политпросвещения – 30), в то время как в Виннице и Житомире действовали только техникумы с еврейскими отделами48.

На протяжении 1932/33 учебного года реорганизация сети еврейских секторов педагогических институтов было продолжена49, а в следующем учебном году состоялась очередная и последняя реорганизация национальных высших учебных заведений. В результате, которой приемником еврейских вузов Одессы стал еврейский сектор (факультеты исторический, языка и литературы, естественный, физико-математический) Одесского украинского педагогического института (ОУПИ, 1933-1938)50 и переведённый в Одессу в 1934 г. Новополтавский сельскохозяйственный института, созданного в 1929 г. на основе одноимённого техникума. Преподавание предметов для студентов еврейского сектора (заведующий Р. И. Юз) ОУПИ осуществляли: профессора Э. А. Гороховская, И. Д. Дуб, М. П. Козак, А. М. Лилиемблюм, И. Я. Чернявский; доценты М. И. Дмитриенко, Р. И. Мардер, Б. М. Меламед, Э. С. Рабинович, И. И. Родак, Л. Г. Стрижак, Р. А. Херсонский, К. М. Шраго; лекторы А. Е. Блюмин, Я. М. Котляр, Лебединский, Мардер, И. А. Нейман, К. С. Фукс, Ф. С. Хинкус, Л. К. Эрман51 и др.

В 1938 г. вышло Постановление ЦК КП(б)У «О реорганизации национальных школ в Украине», которое отмечало, «что в связи с обострением классовой борьбы в ходе социалистического строительства в республике появился ползучий националистический уклон… Национальные учебные заведения превратились в рассадники буржуазно-националистического влияния на учащихся. Функционирование этих школ признавалось вредным и необязательным явлением». Результатом чего стало насильственное свёртывание проявлений еврейской общественной жизни и национальной культуры, в том числе и образования. Ещё до конца тридцатых годов сравнительно активно действовали учебные и культурные учреждения на языке идиш, но затем и это поле еврейской культуры было выжжено.

В 1930-е гг. тяжелая волна репрессий захлестнула Украину. Не обошла она стороной и национальную школу. Репрессивным методам были подвергнуты многие преподаватели евреи, среди которых так же представители еврейских высших учебных заведений Одессы – С. Х. Билов, Г. И. Лурье, Б. М. Меламед, А. М. Мерхер, Т. Я. Молчадский, Л. Г. Стрижак, И. Я. Чернявский и др. Почти все они были арестованы по обвинению в контрреволюционной деятельности, участии в троцкистских или диверсионно-террористических организациях, шпионаже в пользу фашистской Германии или других европейских разведок, подготовке антисоветского восстания с целью отделения Украины от СССР. В результате надуманных обвинений они были подвергнуты разного рода незаконным наказаниям.

Одним из первых эта тяжёлая участь постигла Леона Генриховича Стрижака (1886-1937) – судебной тройкой он был приговорён к расстрелу52. Мордух Бенционович Тункельройт (1896-1938), арестованный 26 ноября 1937 г., решением закрытого судебного заседания выездной сессии военной коллегии Верховного суда СССР в Киеве 10 апреля 1938 г. был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. В тот же день приговор был приведён в исполнение53. Арон Моисеевич Мерхер (1899-1978) и Товий Яковлевич Молчадский (1892-19??) были приговорены к отбыванию наказания в исправительно-трудовых лагерях, соответственно к 10 и 3 годам54. Вместе с первым свободу на долгие десять лет потеряли преподаватель техникума Хейфец Хаим Герш Лейбович, директор вечерней школы Миндель Исак Ильич и др. 23 февраля 1938 г. арестован, а в декабре 1939 г. осуждён к 5 годам исправительно-трудовых лагерей Борис Моисеевич Меламед. Григорий Исаакович Лурье (1878-1938) был арестован в Москве 3 марта 1938 г., а 17 сентября 1938 г. решением закрытого судебного заседания выездной сессии военной коллегии Верховного суда СССР был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор был исполнен в тот же день в Москве (Комунарка)55. Иосиф Яковлевич Чернявский (1896-1938), арестованный 10 апреля 1938 г., спустя полгода – 3 октября так же был приговорён к расстрелу, приведённому в исполнение 19 октября56. Во второй половине 1950-х гг., в период хрущёвской оттепели, все они были реабилитированы.
Борьба советской власти с еврейской национальной школой в 1930-х гг., на рубеже 1940-50-х гг. переросла в точечную борьбу с представителями национального образования. Наглядным примером этому служит ситуация с Соломоном Хаимовичем Биловым (1888-1949), который в период Великого террора так же был арестован и на протяжении многих месяцев подвергался допросам со стороны сотрудников НКВД. В 1939 г. по окончании режима «ежовщины», С. Х. Билову, как и некоторым другим повезло, его дело было прекращено. Во время войны он находился в эвакуации, а после освобождения Украины от нацистов он вернулся в Киев и продолжил преподавательскую деятельность. В январе 1949 г. в молохе борьбы с космополитизмом был арестован член-корреспондента АН Украины, директора Кабинета еврейской культуры Э. Г. Спивака (1890-1950). К следователям госбезопасности в качестве свидетеля начали вызывать и С. Х. Билова. После очередного вызова в МГБ у него случился инсульт и 23 марта 1949 г. он умер.
Таким образом, в конце 1930-х гг. в Одессе, как и по всей Украине, было окончательно ликвидировано еврейское высшее образование. Только в начале ХХІ века еврейская высшая школа начала возрождаться. В 2003 г. в Одессе был открыт Еврейский университет, который за последние почти 70 лет стал первым еврейским высшим учебным заведением, а в сентябре 2007 г. начал свою работу Еврейский финансово-экономический университет. Летом 2007 г. 28 четверокурсникам Еврейского университета были вручены первые дипломы бакалавров. Ректор Марк Дреерман подчеркнул, что сравнивая современный одесский еврейский университет с существовавшими в Одессе на рубеже 1920-30-х годов еврейскими высшими учебными заведениями, кроме как языка преподавания – идиш – в них не было «ничего еврейского»57. С этими словами автор позволит себе не согласиться. Несмотря на строгую советскую идеологическую ориентированность системы высшего еврейского образования в то время, единственной её отличительной особенностью было не только принятие идиш как языка преподавания, а ознакомление молодого поколения евреев с национальной культурой и традициями, которые, в частности, сохраняли и несли представители преподавательского состава.

Приложение58 1

От губнаробраза приказ № 3159
В дополнение к приказу № 2 объявляется: впредь до реорганизации школ по принципу материнского языка и трудовому, до установления учебных планов, преподавание в еврейских учебных заведениях всех типов на древне-еврейском языке немедленно отменяется: древне-еврейский язык как предмет преподавания, является необязательным. Преподавание его может вестись во внеурочные часы и оплачивается на общих основаниях о необязательных предметах. Во всех еврейских школах, национализированных и субсидируемых, где не имеет место еврейский язык (идиш) или преподаётся в недостаточном количестве часов, таковой вводится в количестве 6 недельных уроков в каждом классе и оплачивается на общих основаниях об обязательных предметах. Все вышеуказанное привести в исполнение к 10 апреля, о чём по исполнении довести до сведения еврейской секции при губнаробразе в трёхдневный срок.
Зав. губнаробразом Я. Ряппо
От губнаробраза приказ № 4160
Представителями сионистской и других клерикальных еврейских организаций путём публичных выступлений в синагогах, а так же распространения анонимных листков ведётся агитация против приказа Губнаробраза от 6 апреля за № 31 о древне-еврейском языке…
Зав. губнаробразом Я. Ряппо

Приложение 2
Положення про Євсектор Одеського ІНО від 24/VІІІ – 28 р. № 35401/421д61
1) Для задоволення інтересів єврейської національности в освітніх справах, при Одеському ІНО існує сектор єврейської педагогічної освіти (євсектор).
2) Євсектор складається з основного факультету та рабфаку. Основний факультет готує викладовців загально-освітніх дисциплін як для установ Соцвиху, так і для масових шкіл профосу.
При ньому можуть бути відкриті інші установи педагогічної освіти.
3) Викладання в установах євсектора провадяться єврейською мовою.
4) Євсектор має на меті:
а) Підготовку кваліфікованих робітників для праці в освітніх установах з єврейською викладовою мовою;
б) Бути господарсько-педагогічним осередком для робітників народної освіти, що викладають єврейською мовою, концентруючи навколо себе єврейські науково-педагогічні сили;
в) Сприяти підвищенню кваліфікації теперішніх робітників по народній освіті, організуючи курси перепідготовки, консультаційні бюра, семінари підвищеного типу з ріжних дисциплін та інш;
5) Євсектор входить в ІНО, як його складова частина, має й організовує циклові методкомісії та навчально-допоміжні установи, зв’язані з спеціяльними завданнями сектора.
6) Всі органи євсектора працюють в контакті і тісному звязку з відповідними органами інших відділів ІНО.
7) Євсектор знаходиться під безпосереднім керовництвом Правління ІНО. На чолі євсектора стоїть його декан.
Керування сектером з’осереджується в бюрі, що відповідає обов’язкам та правам фак. комісії. В склад бюро входять представники педперсоналу як основного, так і робітничого факультету по 3 педагога, по одному студенту від кожного факультету.
8) Євсектор знаходится в звязку з відповідними органами інституту через своїх представників, а також має свого представника в правлінні інституту з ухвальним голосом.
9) Сектор має свої штати викладачів, затверджені НКО. Кандидатів на вільні вакансії запрошує бюро євсектора на загальних умовах та через Правління інституту подає до НКО на затвердження.
10) Євсектор утримується по кошторису інституту.
Заст. Наркома Освіти Полоцький
Заст. Зав. Упрофосвіти Нефоросний

Чтобы ставить отрицательные оценки, нужно зарегистрироваться+7Интересно, хорошо написано
1Мац Д. 1-ый Всеукраинский еврейский съезд по просвещению // Путь просвещения. – 1922. – № 3. – С. 369; Краткая еврейская энциклопедия. – Т. 6. – Стлб. 49-53
2 Котлер И. Очерки по истории евреев Одессы. – Иерусалим, 1996. – С. 21
3 Иванов А. Е. Высшая школа России в конце ХІХ – начале ХХ века. – М., 1991. – С. 285-289
4Очерки по истории еврейского народа / Под ред. С. Эттингера. – Тель-Авив, 1972. – С. 637
5 Очерки по истории еврейского народа / Под ред. С. Эттингера. – Тель-Авив, 1972. – С. 637
6Очерки по истории еврейского народа / Под ред. С. Эттингера. – Тель-Авив, 1972. – С. 637
7Государственный архив Одесской области (ГАОО). – Ф. Р-150. – Оп. 1. – Д. 3. – Л. 113.
8Котлер И. Очерки по истории евреев Одессы. – Иерусалим, 1996. – С. 33
9ГАОО. – Ф. Р-150. – Оп. 1. – Д. 3. – Л. 7, 113.
10Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины (ЦГАВО Украины). – Ф. 166. – Оп. 2. – Д. 293. – Л. 29, 72
11Материалы по данной теме были представлены автором в статье: Єврейський відділ факультету соціального виховання Одеського інституту народної освіти в системі вищої школи УСРР (1920-1930 рр.) // Південь України: етноісторичний, мовний, культурний та релігійний виміри. Матеріали Міжнародної науково-практичної конференції. Одеса, 26 жовтня 2007 р. – Одеса, 2007. – С. 267-274
12Фишман Соломон Калмонович (1886-19??) – товарищ (заместитель) председателя Совета ОИНО. В институте работал короткое время. В Одессе проживал по адресу: ул. Базарная, д. 5.
13ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 399. – Л. 10-11.
14ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 1. – Л. 38 об.-39
15ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 399. – Л. 15-16, 24
16ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д.399. – Л.12
17ЦГАВО Украины. – Ф. 166. – Оп. 2. – Д. 293. – Л. 74
18Губупвуз // Советское строительство. – 1920. – № 4-5. – С. 50
19Губупвуз // Советское строительство. – 1920. – № 4-5. – С. 50
20 Губупвуз // Советское строительство. – 1920. – № 4-5. – С. 50
21ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 399. – Л. 15
22ЦГАВО Украины. – Ф. 166. – Оп. 3. – Д. 349. – Л. 114.
23Цузмер Моисей Яковлевич (1884-19??) – окончил физико-математический факультет Новороссийского университета. В ОИНО преподавал биологию и общее мироведение. В Одессе проживал по адресу: ул. Суворовская, д. 23, кв. 6. В 1922 г. с семьёй переехал в Москву. Профессор Московского педагогического института им. В. И. Ленина; автор многих учебников по биологии для средней школы и высших учебных заведений. Во время войны (от 9 мая 1942 г.) заведующий кафедрой естествознания и химии Оренбургского институт усовершенствования учителей.
24ЦГАВО Украины. – Ф. 166. – Оп. 2. – Д. 293. – Л. 1, 18.
25ЦГАВО Украины. – Ф. 166. – Оп. 2. – Д. 293. – Л. 18
26ЦГАВО Украины. – Ф. 166. – Оп. 3. – Д. 349. – Л. 114
27ЦГАВО Украины. – Ф. 166. – Оп. 3. – Д. 349. – Л. 114-116
28Чирко Б. В. Національні меншості на Україні в 20-30-х рр. // Український історичний журнал. – 1990. – № 1. – С. 52-53
29Бюллетень НКП УССР. – 1924. – № 3-4. – С. 1-10
30ЦГАВО Украины. – Ф. 166. – Оп. 6. – Д. 4661. – Л. 78, 85
31Капович Исай Исаевич (1896-19??) – родился в Бессарабской губернии, учился в Кишенёвском коммерческом училище и на историко-филологическом факультете Петербургского университета (не окончил). С 1917 г. член Бунда, а 1921 г. – КП(б)У. Член губернского бюро еврейской секции Одесского губернского комитета КП(б)У.
32Меламед Борис Моисеевич (1896-1978) – с 1912 г. по 1919 г. член Бунда. В 1920 г. вступил в коммунистическую партию в Берлине, куда в административном порядке был выслан правительством Литвы. Высшее образование получил на философском факультете Берлинского университета (1920-1924). В сентябре 1924 г. вернулся в СССР, а с конца 20-х гг. преподавал в ряде вузах Одессы. В 1950-х гг. доцент кафедры философии и проректор по учебной работе Одесского государственного университета им. И. И. Мечникова (данные биографии Б. М. Меламеда предоставил Э. П. Петровский).
33А. П. Одеська єврейська вища педагогічна школа // Шлях освіти. – 1924. – № 8. – С. 219.
34ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 20. – Л. 2 об.; Д. 619. – Л. 145; Список інститутів, технікумів та робфаків. За даними на початок 1926-27 уч. р. – Х., 1926. – С. 8-9
35ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 583. – Л. 112-112 об.; Д. 620. – Л. 107
36ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 597. – Л. 189; Д. 734. – Л. 18-18об
37Чацкий А. Саул Боровой о еврейских книжных сокровищах Одессы // Мигдаль Times. – 2003. – № 40
38Боровой С. Воспоминания. – М.-Иерусалим, 1993. – С. 111.
39ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 724. – Л. 64 об.
40Бюллетень НКП УССР. – 1928. – № 34. – С. 7.
41Шквал. – 1928. – № 29. – С. 6.
42ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 724. – Л. 67, 102 об.-103
43Бюллетень НКП УССР. – 1930. – № 18. – С. 8-9.
44ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 1. – Л. 8-55; Д. 5. – Л. 1; Д. 17. – Л. 134-136; Д. 399. – Л. 2-3, 13-14; Д. 599. – Л. 15-15 об.
45ГАОО. – Ф. Р-1593. – Оп. 1. – Д. 622. – Л. 34; Д. 660. – Л. 20, 34
46Бюллетень НКП УССР. – 1930. – № 26. – С. 1-3
47Бюллетень НКП УССР. – 1930. – № 27. – С. 1-3
48Бюллетень НКП УССР. – 1930. – № 33. – С. 4-5; № 40. – С. 3-6
49Бюллетень НКП УССР. – 1932. – № 40. – С. 4-5
50ГАОО. – Ф. 20. – Оп. 1. – Д. 88. – Л. 291-299
51ГАОО. – Ф. 20. – Оп. 1. – Д. 88. – Л. 334-336; Материалы фонда музея истории евреев Одессы «Мигдаль-Шорашим».
52Боровой С. Воспоминания. – М.-Иерусалим, 1993. – С. 379; Одесский Мартиролог. – Т. 1. – Одесса, 1997. – С. 507
53Архив Управления Службы безопасности Украины в Одесской области (УСБУ). – Фонд приостановленных дел (Ф. П.) – Д. 5184-п. − Л. 1, 106-107.
54Одесский Мартиролог. – Т. 1. – Одесса, 1997. – С. 356, 367
55Лурье А. Г. Были, легенды и сказки одной семьи // Мишпоха. Историко-публицистический журнал. – 2005. – № 17
56Архив УСБУ. – Ф. П. – Д. 5889-п. − Л. 5 об.-6, 199-200
57Вечерняя Одесса. – 2007. – № 116
58В документах Приложения сохранена стилистика и орфография того времени
59ГАОО. – Ф. Р-1220. – Оп. 1. – Д. 117. – Л. 28
60ГАОО. – Ф. Р-1220. – Оп. 1. – Д. 117. – Л. 30
61Бюллетень НКП УССР. – 1928. – № 35. – С. 10-11

[Marra]

Бродские евреи Одессы

https://www.youtube.com/watch?v=wxbTkTpwc1Q

https://www.youtube.com/watch?v=kd1iLDYnlxM

[Marra]

Еврейская нищета в Одессе
Бродовский, Исидор Романович
Исследование известного одесского журналиста, сотрудника газеты «Одесские новости» Исидора Романовича Бродовского (1875 – после 1936) «Еврейская нищета в Одессе» (Одесса, 1902) является знаковым для людей, занимающихся одесской иудаикой. «Еврейская нищета в Одессе» текстуальна связанно с Одессой, написана одесским автором и издана одесским издательством. И. Бродовским, в числе многих фактов о тяжёлой жизни одесских евреев, приводились и следующие статистические данные: «почти 50 тысяч, треть еврейского населения [Одессы], живет в самой последней нищете и в самых невозможных санитарных условиях».
http://rarebook.onu.edu.ua:8081/bitstre ... 86_963.pdf

[Marra]

Проект “Они оставили след в истории Одессы”

http://odessa-memory.info/

[Marra]

Список одесских купцов 1859
http://rarebook.onu.edu.ua:8081/handle/store/store/2243

Адресная книга одесских 1-й и 2-й гильдии купцов. 1890-91
https://dlib.rsl.ru/viewer/01003626181#?page=1

Список торговых домов и купечества г. Одессы на 1892 год
https://dlib.rsl.ru/viewer/01003931378#?page=1

Список торговых домов и купечества г. Одессы на 1894 год
https://dlib.rsl.ru/viewer/01003931377#?page=1

Справочная книга о купцах 1-й и 2-й гильдии получивших на 1912 год купеческие и промысловые свидетельства по городу Одессе
https://en.calameo.com/read/002055968c81f05b69bbc

Справочная книга о купцах 1-й и 2-й гильдии получивших на 1913 год купеческие и промысловые свидетельства по городу Одессе
https://en.calameo.com/read/002055968a9ef7fec4e03

Справочная книга о купцах 1-й и 2-й гильдии получивших на 1914 год купеческие и промысловые свидетельства по городу Одессе
https://en.calameo.com/read/002055968a2ecc2c200f2

Справочная книга о купцах 1-й и 2-й гильдии получивших на 1915 год купеческие и промысловые свидетельства по городу Одессе
https://en.calameo.com/read/002055968e4f7d6eb5d94

Справочная книга об Одесских сословных купцах и вообще о лицах и учреждениях торгово-промышленного класса по г. Одессе на 1916 год
https://en.calameo.com/read/00205596855b7584dc59e

[Marra]

Вся торгово-промышленная Одесса на 1914 г.

https://dlib.rsl.ru/viewer/01004018429#?page=1

[Marra]

Еврейская старина в Одессе (К истории евреев в Одессе в первое 25-летие ее основания) 1903 г.
https://vivaldi.nlr.ru/bx000070301/details

[Marra]

Список абонентов Одесской АТС, по состоянию на 1 декабря 1948 года
https://en.calameo.com/read/00205596863a298c81466

[Marra]

ГАОО, Фонд 359: Одесская мещанская управа, Еврейский стол (Посемейные списки одесских мещан-евреев), 1893 - 1916.
Составили Лиия Белоусова и Татьяна Волкова в 1999 г.

[ravve]

Существует ли в природе опубликованный каталог ЗАГСовых книг по довоенной Одессе?

[Юлия_П]

Существует ли в природе опубликованный каталог ЗАГСовых книг по довоенной Одессе?

Нет. Мне кажется, что книги есть все. В первые годы (1919-1923) там немного бардачно и явно урывками, а позднее - всё на месте.

[Юлия_П]

Акт о расстреле УНКВД Одессы. Судя по всему это список воров или "авторитетов". Ликвидация-38. https://www.facebook.com/groups/dostup. ... 309160004/

43191788_1850589988394770_8757027597411418112_n.jpg

43273254_1850590021728100_6635692792641224704_n.jpg

43167803_1850590111728091_7126901935927459840_n.jpg

[MCB]

Можно пояснить, почему разрекламированные списки метрические записей у Липес так сильно отличаются от указателя ДГ? Я посмотрел фамилию Гоникберг и прямо как будто 2 разных Одессы ...

[Юлия_П]

Можно пояснить, почему разрекламированные списки метрические записей у Липес так сильно отличаются от указателя ДГ? Я посмотрел фамилию Гоникберг и прямо как будто 2 разных Одессы ...

1. Внимательно смотрим, за какие годы указатель ДГ (1878-1889, несколько лет за 1890-е и 1900). У Липес 1890-1920 (по факту всё-таки 1919). То есть пересечение только в несколько лет 1890-х гг.
2. На ДГ только рождения, у Липес - всё: рождения, смерти, браки и разводы.
3. Указатель ДГ составлялся по алфавиткам (то есть там ТОЛЬКО фамилия отца, имя ребёнка и номер записи в МК). База Липес - по метрическим книгам. Там больше информации об отце, но есть некоторое несоответствие с алфавитами.

Как в любой базе, там есть огрехи: неверно записан промежуток годов (скажем, в базе указано 1911-1920, а реально запись в 1906), есть дубликаты мужской части записей о браках. Некоторые записи, которые я вижу в алфавитах, в базе вообще отсутствуют. Требуется точное совпадение фамилии - и не всегда удаётся угадать, как она транслитерирована на английский (т.к. и в МК фамилия может быть записана с искажением - попробуй угадай, как надо вводить).

[Tatik]

1. Внимательно смотрим, за какие годы указатель ДГ (1878-1889, несколько лет за 1890-е и 1900). У Липес 1890-1920 (по факту всё-таки 1919). То есть пересечение только в несколько лет 1890-х гг.
2. На ДГ только рождения, у Липес - всё: рождения, смерти, браки и разводы.
3. Указатель ДГ составлялся по алфавиткам (то есть там ТОЛЬКО фамилия отца, имя ребёнка и номер записи в МК). База Липес - по метрическим книгам. Там больше информации об отце, но есть некоторое несоответствие с алфавитами.

Как в любой базе, там есть огрехи: неверно записан промежуток годов (скажем, в базе указано 1911-1920, а реально запись в 1906), есть дубликаты мужской части записей о браках. Некоторые записи, которые я вижу в алфавитах, в базе вообще отсутствуют. Требуется точное совпадение фамилии - и не всегда удаётся угадать, как она транслитерирована на английский (т.к. и в МК фамилия может быть записана с искажением - попробуй угадай, как надо вводить).

Я заказала сейчас на пробу одну запись, посмотрим, что получу. Выбрала фигуранта, который, по моим понятиям, ничего связанного с vital records не совершал в Одессе в указанный период. Буду рада, если окажусь неправа)))

[svetaT]

Простите, а как вы смотрите, какие фамилии есть у Липес?

[Tatik]

Простите, а как вы смотрите, какие фамилии есть у Липес?

http://jewua.info/

[MCB]

Можно пояснить, почему разрекламированные списки метрические записей у Липес так сильно отличаются от указателя ДГ? Я посмотрел фамилию Гоникберг и прямо как будто 2 разных Одессы ...

1. Внимательно смотрим, за какие годы указатель ДГ (1878-1889, несколько лет за 1890-е и 1900). У Липес 1890-1920 (по факту всё-таки 1919). То есть пересечение только в несколько лет 1890-х гг.
2. На ДГ только рождения, у Липес - всё: рождения, смерти, браки и разводы.
3. Указатель ДГ составлялся по алфавиткам (то есть там ТОЛЬКО фамилия отца, имя ребёнка и номер записи в МК). База Липес - по метрическим книгам. Там больше информации об отце, но есть некоторое несоответствие с алфавитами.

Как в любой базе, там есть огрехи: неверно записан промежуток годов (скажем, в базе указано 1911-1920, а реально запись в 1906), есть дубликаты мужской части записей о браках. Некоторые записи, которые я вижу в алфавитах, в базе вообще отсутствуют. Требуется точное совпадение фамилии - и не всегда удаётся угадать, как она транслитерирована на английский (т.к. и в МК фамилия может быть записана с искажением - попробуй угадай, как надо вводить).

А, спасибо, значит, триангуляция между источниками может иногда привнести дополнительный свет на записи, типа смерть это или брак или рождение. Попробуем использовать это дело.