МАРГУЛИС (Ровно, Варшава)

[doctorIV]

Моя прабабушка Шпринца Яковлевна Маргулис, прибл. 1892 гр, род. в Ровно (метрич. записей в ровенском архиве на нее нет). Ее родители Яков и Сысля (то ли Соня) умерли, когда ей был год (чем занимался Яков не знаю). Все ее братья и сестры были на 18-20 лет старше ее. До 6 лет она жила со своей тетей Рахиль, а после смерти тети переехала к брату Мотлу (раввину), котор. жил в Торчине (Предполагается, что Мотл родился в 1874-76 гг) Он был женат на Миндле Кауфман, от котор. у него было 5 детей: Яков, Берл, Фроим, Нина и Броня. Кроме Мотла у Шпринцы была сестра Нина (я размещала ее фото на сайте; надпись на обр. стор. никто прочитать не смог вкл. д-ра Пола Глейзера, знатока стар. док-в на идиш); к сожалению, больше ничего не удалось о ней узнать; по словам моей бабушки она вроде бы жила в Варшаве; но это неточно. Имена других братьев и сестер никто не знает. На мой запрос ровенский архив прислал мне выписку из ревизских сказок по всем Маргулисам за 1816, 1851, 1858 и посем. списка 1913г. К сожалению, моих Маргулисов там нет (исходя из тех данных, что у меня есть). Мотл в 1918 или 1919 бежал из Торчина в Киев, а от туда в Варшаву, где он умер в 1929 году. Я смогла найти его могилу (фото памятника прилагается; мне перевод сделал Нисон в свое время), но, увы, свид-ва о смерти не сохранилось, т.к. все данные архивов по евр. общ-не Варшавы с 1918 по 1941 гг. были уничтожены во время войны. На памятнике указано, что он был потомком Меира Маргалиота (в принципе семейная легенда была потверждена, что мои Маргулисы принадлежали к раввинист. семье). Из детей Мотла Фроим и Нина скорее всего погибли в Варшаве в ВОВ (на мои запросы в Красн. Крест никаких данных по ним не было найдено; в Евр. истор. инст-те мне нашли справку за 1941 г, где Фроим Маргулис числился в списках гетто, но тот ли это Фроим или нет нельзя точно установить, т.к. дата рождения не указана). Фроим был то ли нотариусом, то ли адвокатом; но в варшавских справочниках я не смогла его найти; а значит потвердить эту версию. В наст. момент от раввина остались вживых 2 внучки Мары (одна дочь Берла, а др. - дочь Якова). Они ничего не смогли мне рассказать о Мотле (да и толком о своих отцах; они даже точную дату рождения/смерти не знают), т.к. семьи порвали отношения с Мотлом в связи с тем, что он жил в Варшаве, да еще был раввином. Третья внучка тоже Мара (от Брони) умерла в Израиле, где и когда я не знаю. Сама Броня с матерью вроде бы оказались каким-то образом в Харькове и Броня вроде бы училась в мед.институте; но это неточно. Я смогла найти справку 1919 года, выданную Берлу в Киеве евр. комит. по оказ. помощи пострадавшим во время военных действий, где указано, что семья Мотла и его 5 детей пострадали от военных действий и бежали из Торчина (сразу оговорюсь, что по Торчину есть архивные данные только за 1850-1860 гг; поэтому я не обращалась в архив). Буду признательна, если кто-нибудь подскажет, можно ли еще каким-нибудь образом узнать о родителях Мотла и Шпринцы, а также узнать что-нибудь об их братьях и сестрах (особенно Нине; до сих пор непонятно, почему адрес на ее фотографии написан на иврите). Заранее благодарна.

Descendants of Yakov Margulis.jpg

photo Mordecai.jpg

[Nison]

Тут на форуме, кстати, добавились ещё потомки раввина Марголиса. Так что дальней родни у Вас и тут хватает, видимо.

Я вот все думаю про надпись на идиш, неужели совсем никто не может прочитать там ни одного слова???

[Nison]

Из ФБ

Рассказывают, что как то раз, на Пурим, среди гостей в доме БЕШТа был р.Меир Маргалийот (не путать с р.Меиром Теумим, проповедником, другим львовским хасидом БЕШТа, отец При Мгадим), глава раввинского суда города Лемберга (Львов), автор «Меир Нетивим» и т.д. и т.д., с младшим сыном - Шаулем.
БЕШТ был очень рад видеть р.Меира. И не потому, что братья Маргалийот, р.Ицхак Дов и р.Меир, входили в число самых известных, в кругах знатоков Торы, учеников БЕШТА. А просто потому, что любил. И к сыну его, Шаулю, сразу же проникся расположением. Начал расспрашивать мальчика, сначала про учебу, а потом про житье-бытье, в целом. В разгар пуримского веселья – нашел время для обстоятельной беседы с маленьким мальчиком. А узнав, что мальчик любит петь, всех утихомирил и предложил Шаулю спеть для всех. Мальчик, естественно, засмущался. Но БЕШТ всегда был известен своим умением уговаривать. Запел ребенок. Поскольку дело было в Пурим, пел он «Лилию Яакова» (то, что читаем после Мегилы). Оказалось, что Шауль не только любил петь, но и умел. Всем очень понравилось. Но, чтобы не развращать ребенка, из педагогических соображений, захваливать не стали. Хвальнули пару раз и тем и ограничились.
Закончился Пурим. Гости проспались, привели себя в будничный вид и начали разъезжаться. В том числе и р.Меир, у которого в общине дел, всегда, было невпроворот.
Пришел р.Меир, как водится, к БЕШТу за благословением в дорогу. А БЕШТ и говорит ему:
-Р.Меир, а не хочешь ли оставить сына у меня на пару дней? Я всё равно собираюсь вскорости в Лемберг. Довезу его до дома. Что ты об этом думаешь?
Естественно, р.Меир думал, что если БЕШТ предлагает, чтобы Шауль задержался в Межибуже – это неспроста . Поэтому, не колеблясь и не мешкая, ответил:
-Я думаю, что был бы очень благодарен, если бы р.Исроэль позволил моему сыну Шаулю погостить у него несколько дней.
Так Шауль остался у БЕШТа. Но, вопреки своим детским ожиданиям, не удостоился никаких знаков внимания от БЕШТа. Тот словно забыл о мальчике. Не заговаривал с ним, не вызывал его к себе, не интересовался им, больше чем другими находящимися при дворе.
Так продолжалось несколько дней, пока как то ненастным вечером, а, фактически, уже и ненастной ночью БЕШТ ни скомандовал своему кучеру Алексею запрягать . Затем он объявил кто из приближенных будет его сопровождать. И, наконец, обратился к Шаулю Маргалийот:
-Собирайся, мальчик, отвезем тебя домой. Только в одно место заедем.
Поездка была самой обычной. Лошади, предоставленные сами себе, бодро стучали копытами. А люди в телеге, сидя кружком, молчали. И думали каждый о своём. Шауль, что естественно для ребенка, крутил головой. Но ничего кроме клубов густого тумана не видел. Студеный весенний дождик шуршал очень явственно где то совсем рядом, но в телегу капли не падали. К сожалению, для промозглости и холода телега осталась проницаемой. А попросить у БЕШТа её утеплить никому в голову не приходило.
Лошади остановились неожиданно. И, в первый момент, Шаулю показалось, что где то в чистом поле. Но тут, сквозь туман, начало медленно вырисовываться некое строение и из этого строения стали доноситься какие-то звуки. Чем четче становилась картинка и звук, тем интенсивнее дождик поливал телегу. Скоро стало хорошо видно, что телега стоит у входа в кабак. И слышно, что, несмотря на очень поздний (или уже даже ранний) час, там шло бурное веселье.
БЕШТ выпрыгнул из телеги и сделал своим спутникам знак следовать за собой.
В кабаке, как хорошо было слышно даже с улицы, шел заполуночный фестиваль народной песни и пляски. Участвовали все. Да так самозабвенно, что на появление довольно многолюдной группы евреев никто не обратил внимания. Что, в общем-то, вполне устроило спутников БЕШТа: все знают, с какой лёгкостью пьяное веселье переходит в драку и с каким трудом – обратно.
Однако у БЕШТА были свои планы (в которые, впрочем, драка не входила). Он вскочил на стол и крикнул:
-И этот вой вы называете пением?!! Хотите услышать настоящее пение?
Немая сцена. Алексей уже выбирает оборонительную позицию. И, наконец, нестройный, совсем как во время предыдущих вокальных упражнений, хор одобрительных восклицаний.
И тут БЕШТ обращается к Шаулю:
-Пой!
-Что петь?
-То, что пел у меня, в Пурим. «Лилию Яакова».
И Шауль запел. Пел он замечательно, как никогда. Все заслушались в самом прямом смысле слова.
И только БЕШТ слушал Шауля в пол уха. Он кого-то выискивал.
Оказалось – детей: троих сыновей кабатчика, погодок, примерно того же возраста, что и Шауль.
БЕШТ подошел к ним и приветливо поинтересовался:
-Как вам, ребята, этот мальчик? Нравится? Хорошо поёт?
Дети закивали головами, признаваясь, что и сам мальчик и его пение им нравится.
-Я вас попрошу запомнить его и всегда хорошо к нему относиться. Я вам буду очень благодарен.
И, чтобы подкрепить свои слова, БЕШТ вручил каждому из мальчиков по мелкой монете.
Тем временем Шауль допел свою песню и гуляки шумно требовали, чтобы он спел что-нибудь ещё. Но БЕШТ двинулся к выходу, давая понять, что концерт окончен. Шауль неуверенно шагнул вслед за ним, резонно опасаясь, что им не дадут уйти так просто. И обнаружил, что о нем уже забыли, и немудреное веселье силами местной самодеятельности возобновилось, как будто и не прерывалось.
Через несколько часов Шауль был уже дома.

Прошло много лет. Шауль Маргалиот стал большим знатоком Торы (др.Альфаси пишет, что все дети р.Меира Маргалийот были «гдолей ѓа-дор», «великими знатоками Торы своего поколения») и преуспевающим предпринимателем.
Активная предпринимательская деятельность требовала многих разъездов. И как то раз случилось так, что срочно ехать пришлось в ночь на таанис Эстер, в канун Пурима. Р.Шауль очень торопился и позволил кучеру попробовать срезать по лесной дороге. Но только они въехали в лес, как вкруг них начал сгущаться туман. И очень скоро они заблудились.
Кучер остановил лошадей и собрался пойти разведать дорогу. Но не успел он спрыгнуть с облучка, как на него из тумана набросились. Мгновение спустя атаковали и р.Шауля.
Разбойников оказалось трое. Они споро и профессионально скрутили р.Шауля и кучера и поволокли их в лес. Там они начали ладить веревки, с очевидным намерением повесить своих пленников.
Кучер расплакался. А р.Шауль собрался и постарался умереть как хасид. Он закрыл глаза и, неожиданно, перед его внутренним зрением очень явственно встала картина его первого визита к БЕШТУ. Он увидел себя, поющего «Лилию Яакова», и подпевающих гостей БЕШТа. Видение было таким ярким, что р.Шауль, невольно, стал подпевать сам себе. Сначала, еле слышно, а потом все громче и громче.
Очнулся р.Шауль от того, что его, грубо, но развязывали. Открыв глаза, он увидел, что развязывают и кучера.
Разбойников явно развеселило недоумение р.Шауля.
-Не узнаешь нас? – поинтересовался старший из них, самый страшный и бородатый, - Мы же с тобой давние знакомые! Ты как то ночью пел в кабаке нашего отца. Эту самую песню. Хорошо пел. Так, что мы по сей день помним. И помним, что обещали твоему дядьке, или кто он там тебе, просил нас хорошо к тебе относиться. Слово нужно держать. Так что мы тебя отпускаем.
Они не только отпустили р.Шуля и его кучера, но и вернули, в неприкосновенности, экипаж и помогли выбраться из леса.
С тех пор у потомков р.Шауля Маргалийот принято каждый Пурим, во время праздничной трапезы, петь «Лилию Яакова» на мотив, на который их предок пел её в детстве, в гостях у БЕШТа.

[Elena]

Удивительная история.
Нисон, можно я себе скопирую, с указанием на источник?

[Nison]

Так она не моя. Я ее сам из ФБ скопировал!