О смешном и грустном...

Сообщение
Автор
OGORN
Сообщения: 516
Зарегистрирован: 17.02.2010
Откуда: Ukraine
Благодарил (а): 213 раз
Поблагодарили: 378 раз

О смешном и грустном...

#1 OGORN » 29 мар 2010, 20:03

Здесь собран юмор, связанный так или иначе с исследованием еврейских корней.
Когда в Вашем исследовании родословной наступит черная полоса, покажется что работа не имеет смысла и никому не нужна - перечитайте истории, собранные в этой теме. Истории, случившиеся с другими исследователями.
Улыбнитесь.
Продолжайте Ваш труд. Вам обязательно повезет!
Буду благодарна за любую информацию:
Пильник / Пильняк - Бердянск, Керчь, Симферополь; Таврическая губерния ...
Стом / Стам / Штом / Штам - Алешки, Симферополь, Керчь, Новороссийск, Анапа; Херсонская, Таврическая Губернии ...

OGORN
Сообщения: 516
Зарегистрирован: 17.02.2010
Откуда: Ukraine
Благодарил (а): 213 раз
Поблагодарили: 378 раз

О смешном и грустном...

#2 OGORN » 16 апр 2010, 13:38

Сергей Цигаль рассказывает о своих еврейских корнях, происхождении своей фамилии, о путешествиях и о том, как готовить акул ... (с сайта http://www.jewish.ru, раздел Культура)
...

— Я не большой знаток своих корней, но немножко знаю, — начал рассказ Сергей Цигаль. — Еврейская часть моей семьи происходит из Одессы. Дед по отцу был удивительным человеком: он учился в Тулузе и выучился на строителя электростанций. Это был, наверное, конец XIX, может быть, начало XX-го века, потому что отец родился в 1916 году. Я деда не застал: он умер в 1949 — в год моего рождения. Бабушка, мать отца, умерла совсем молодой, и воспитывала братьев (моего отца Виктора и дядю Володю) ее сестра, тетя Соня. Тетю Соню я помню, это была настоящая одесская женщина, очень колоритная. Папа рассказывал, как они с братом любили ее дразнить: «Тетя Соня, а где золотые монеты?» «Товарищи забрали!» — отвечала она.

Это практически все, что мне известно о моем еврейском происхождении. Но должен сказать, что, когда мне понадобилось в лихую годину подать на гражданство, мне не отказали. Я был с женой в Израиле: мы там лечились, и для продолжения лечения нам посоветовали подать на гражданство. Мои документы приняли беспрекословно, несмотря на то, что у евреев родство считается по маме. Папа Цигаль — этого было достаточно.

Подозреваю, что это гражданство меня так и ожидает, потому что потом обстоятельства изменились, и я эту процедуру не завершил.

— Часто приходилось бывать в Израиле?

— Да, бывал не раз, у меня там друзья. Вот и сейчас я только что вернулся оттуда: на день рождения друзья из туристической компании подарили мне путешествие. Пробыл пару дней в Иерусалиме, пообщался с друзьями, прокатился на Мертвое море и в Эйлате еще несколько дней провел.

Помню, как во время своей первой поездки в Израиль я неудачно пытался пересечь египетскую границу. Мы с приятельницей отправились к моему товарищу, который в это время отдыхал в Египте. Доехали до границы, прошли израильских пограничников, заплатили какую-то пошлину. Потом был какой-то египетский пограничник, мы прошли его и пошли дальше. И на следующем посту мы спросили:

— Где находится гостиница «Хайят»?

Мне почему-то казалось, что она рядом с границей. Но мне ответили:

— Это через 35 километров.

— Нет, — сказал я, — 35 километров я не пойду. Тем более, что мне очень не понравилось прошлое посещение Египта, все эти бесконечные дай, дай, дай! Египетский пограничник спросил нас, где штамп в паспорте.

— Какой штамп? — не понял я.

— Вот здесь должен быть штамп.

Штампа не было.

— Идите обратно, — сказал он.

И мы рванули обратно. Но на обратном пути тоже стали возникать вопросы насчет штампа. В конце концов у моей приятельницы началась почти что истерика — смех сквозь слезы. Они очень испугались:

— Не плачьте! Все будет хорошо. Скажите, вы уже были в Египте?

— Были.

— Когда?

— Два года назад.

— А где вы ходили все это время?!

Я говорю:

— Мы пересекли границу ПЯТЬ минут назад, но уже ОЧЕНЬ хотим обратно.

В общем, битый час они не могли понять, почему нет штампа. В конце концов оказалось, что мы так и не пересекли границу до конца, а находимся на нейтральной территории. Счастливые, мы попали домой, потеряв кучу времени.

— А как в вы чувствуете себя в Израиле?

— На самом деле, я ощущаю себя комфортно везде. А в Израиле, наверное, особенно комфортно, потому что каждый седьмой (по последним подсчетам) говорит по-русски. А посколько я плохой знаток даже английского языка, то мне это довольно удобно.

Правда, когда в Израиле хочется вкусненько пожрать, все едут к арабам на хорошую баранину или даже прорываются в Палестину, чего делать крайне не рекомендуется. Совершенно не понимаю, в чем прелесть цимеса — сладкого морковного десерта. Но есть и очень вкусные еврейские рецепты — например, фаршированная рыба. Очень трудоемкое блюдо. Мне жалко еврейских хозяек, которые натягивают эту шкурку, вынимают и чистят кости, чтобы потом снова нафаршировать эту щуку, а съедается это все буквально в секунду. Я очень люблю иерусалимский рынок: там можно купить всякой рыбки вкусной, зелени, все дешево. Потрясающие гранаты, хумус...

А перед отлетом мы заехали в Абу-Гош, такой поселочек между Иерусалимом и Тель-Авивом. Мы приехали незадолго до обратного рейса, очень голодные. В окно я увидел во дворе бассейн — просто бассейн. Мы спросили, что это, и они сказали, что это чан, где делают хумус на весь Израиль. Они в попали в книгу рекордов Гинесса. «Мы, — говорят, — сделали четыре тонны хумуса». Они рассказывали что-то невероятное: сколько-то тонн нута, сок ста лимонов, сотни литров оливкого масла... А потом это все разлетается по всему Израилю и пользуется успехом: этот поселок — известный центр производства хумуса И я видел этот чан, и я ел этот хумус... Восемь поваров с толкушками стояли вокруг и толкли это все в пюре. Хотя я не знаю, как это можно растолочь в пюре. Когда я сам пытался приготовить хумус, у меня сломался блендер. Я поехал, купил новый и доделал. Наверное, все-таки его нужно делать пожиже. Мой хумус почему-то получился очень плотный. Может быть, не надо было всю воду сливать? Я много налил воды и оливкового масла добавил больше, чем было положено по рецепту. Обо всем этом я намерен написать в журнале «Медведь», где со следующего месяца снова буду вести кулинарную колонку.

— Как сейчас распределяется ваше время между разными проектами?

— Я человек стихийный, крайне неорганизованный, не умею ничего планировать. Мне очень сложно работать по заказам: как только есть заказ, у меня сразу ничего не получается... Я должен как птичка: вдруг что-то увидел, захотел — и сделал. Счастливое состояние, когда ты делаешь то, что хочешь, а за это еще платят деньги, не покидает меня уже довольно давно.

— Как вы этого достигли, если не секрет?

— У меня нет рецептов, это как-то, видимо, само должно сложиться. Специально я никаких усилий к этому не прилагал.

— А как работается, если нет срочных заказов?

— Меня просто тянет в мастерскую. Просто внутренняя потребность забежать — хотя бы на минуту. Причем бывает, что я просто прибегаю, просто ложусь на кушетку и лежу. Лежу, лежу, на какие-нибудь письма отвечу и убегу. А бывает — прибегу и начинаю лихорадочно работать, даже уходить не хочется. На самом деле, офорт и рисование — мое основное занятие. Вот, сейчас, в декабре, у меня была большая выставка в Новом Манеже — правда, только однодневная, но в этом тоже что-то есть. Друзья сказали мне: посмотри, у нас самые замечательные выставки. Обычно все приходят на премьеру, а потом, в будни, там бродят полторы калеки. А тут прямо в день моего 60-летия устроили выставку, организовали фуршет. Так все чудесным образом и получилось. Я очень доволен. Мы успели сделать каталог к этой выставке, я ухитрился прямо с выставки продать работы, и шлейфом еще через неделю-две довольно удачно продал несколько картин.

Я изобрел свою технику. Придумал такую схему: рисую на плотной бумаге. Вырезаю, потом накатываю краску. Потом печатаю на офортном станке. А после того как напечатаю, сажусь и прохожу кисточкой. Получается интересно. Этому нас в Строгановке не учили.

— Но по первому образованию вы не художник?

— Да, сначала я пошел в МГУ на географический. Хотите знать, как так получилось, что я стал художником? На самом деле, все очень просто — стало лень ходить на работу. Я отучился в университете, потом работал в НИИ морского и рыбного хозяйства и океанографии. Там нужно было отработать пять лет, чтобы тебя выпустили в загранрейс. Это была такая заманиха. И вот, через пять лет отдел кадров отпустил меня. Мы вышли из Керчи и шесть месяцев находились в Индийском океане. Это занятие не для нормальных людей. За шесть месяцев мы швартовались дважды: на Шри-Ланке и в Сингапуре. Конечно, сейчас все это интересно вспоминать: команда, комиссии по выпуску на берег, группы по пять человек, один из которых обязательно член партии. Перед выпуском тебя непременно осматривают: чтобы был опрятно одет, чистая рубашка, никаких понтов...

Это было интересно, но одного раза хватило. Когда я вернулся из экспедиции, у меня еще оставались специальные чеки — как в «Березку», только для портов и морских городов. Я отправился с ними в Керчь, где можно было купить всякие прекрасные вещи: «Бейлис», яичный ликер, какие-то ботинки... И там меня догнала телеграмма из Москвы: «Приглашаетесь участием рейс Юго-Восточную Атлантику». Когда попадаешь в обойму, так и делают: шесть месяцев на берегу, шесть месяцев в рейсе. Я вернулся из Керчи и уволился. Стал рисовать... И мог бы уже, в принципе, никуда не поступать. Но папа сказал, что художник должен быть с образованием. Я поступил в Строгановку в тридцать лет и еще 6 лет отучился. А еще через три года вступил в Союз художников. На этом созидательная деятельность, можно сказать, прекратилась (смеется).

— А как жизнь себе обеспечивали?

— Я всегда учился на вечернем и всегда паралелльно работал. Сначала в ГЕЛАНе — Гельминтологической лаборатории Академии наук, застал еще самого Константина Ивановича Скрябина, основоположника отечественной гельминтологии. Потом, в 80-е годы, был московский салон, куда я носил живопись, продавался-покупался. Кроме того, надо сказать, что мне всегда очень помогали папа и мама. Мне повезло родиться в хорошей семье с хорошими родителями, и в этом смысле я был всегда защищен. Я всегда был сыт, обут, одет и никогда не жил в коммунальной квартире. Не буду врать и говорить, что у меня было тяжелое детство. У меня была хорошая детская, со мной занимались языками, ко мне ходили репетиторы. Я учился играть на пианино, ходил во всякие спортивные секции... Но обеспеченность нашей семьи не равнялась сегодняшней. У нас не было личного водителя, мы знали что такое суп и что такое хлеб, что им нельзя бросаться. И что такое деньги, мы знали всегда. Все работали.

Но, тем не менее, вокруг всегда были артисты и художники, замечательная среда. Бабушка была писательницей, папа и мама — художники. В семье не было работников торговли или работников МИДа, это была семья московской интеллигенции.

— Фамилия вашей семьи происходит от «сегал», правильно?

— Да! Я всем говорю, что Цигаль, Шагал, Сегал — это все одна команда. И Марк Шагал, и Стивен Сигал, я считаю, все наши родственники. У меня есть товарищ, которого зовут Саша Зегал — и он тоже «из наших». Года два назад мы с дочкой Машей снимали передачу «Охотники за рецептами». Были в гостях у композитора Виктора Чайки. Он такой типичный мальчик из Одессы, сначала учился играть на саксофоне, но девочки на это не реагировали, и тогда он выучился играть на гитаре. Так вот, его настоящая фамилия Сигал, и он перевел ее (seagull — чайка по-английски) на русский язык. К сожалению, я не знаю историю своего рода до пятого колена, как некоторые. Как-то у меня с историей плохо сложилось, никогда я ее не знал, не читал исторических романов... Меня это не трогает.

— Однако на стене у вас коллекция холодного оружия.

— Ну, это не то чтобы коллекция. Немецкий кортик и какая-то адмиральская шпага... Дома у меня есть колотушка для львов, которую я привез из Кении. Любая поездка — приключение. В Мадриде меня пытались обокрасть. Оказывается, это местный коронный способ грабежа: человека сзади обливают кетчупом из пластиковой бутылки. Ты идешь весь обгаженный, и в этот момент кто-то хлопает тебя по плечу и говорит: «Эй, у тебя спина испачкана! Сними-ка пиджак». Ты снимаешь пиджак, он помогает тебе отряхнуться и в этот момент вынимает бумажник. Но поскольку я находчивый, а языки знаю плохо, я сразу послал этого хлопца матом. Он тут же испарился. Уже потом гид объяснил мне, что это была попытка грабежа. Вся поездка в Намибию была одним сплошным приключением. Мы летали на частном маленьком самолете, ловили с берега огромных акул...

— А на что ловят акул?

— На куски акульего же мяса. Закидывали удочку вдалеке от берега. Все хищные рыбки — каннибалы. Возьми азовского бычка, отрежь ему хвост, нанижи на крючок — тут же поймаешь другого бычка. А в моем первом рейсе в Индийский океан акул таскали тралом. Потом мы выходили на трал в сапогах, чтобы не откусили ногу. Там произошла интересная история, связанная, кстати, с моей фамилией. Чтобы удобнее было подтаскивать этих акул, я сделал себе специальный багор. Вырезал из бамбуковой палки, загнал гвоздь на конце. А чтобы его не сперли, вырезал на нем «Цигаль». Когда рейс закончился, я оставил его на борту. А в следующий рейс на этом же судне (но уже в Лиму) отправился мой товарищ. И вот, он возвращается и рассказывает мне: выходит на палубу и слышит, что какой-то молодой парень кричит: «Где цигаль? Цигаля никто не видел?» Оказывается, тот решил, что эта штука, багор, так и называется — цигаль. Раз на ней написано. Я был очень доволен, что моя фамилия прозвучала в другом океане и стала именем нарицательным. Предмет назвали твоим именем — должно быть приятно. Как автомат Калашникова.

Так что езжу я очень много: ради этого и стоит что-то делать, зарабатывать. Как говорила моя мама, которая объехала всю Африку: «Деньги нужно вкладывать в путешествия». Есть у меня несколько расстройств в этой жизни: я не был в Японии, не был в Австралии, в Новой Зеландии и практически не был в Южной Америке. Далеко, дорого, но, надеюсь, когда-нибудь попаду.

Сейчас, слава Б-гу, народ освоил путешествия и ездит в самые разные места. По впечатлениям поездки по России, кстати, ничуть не уступают заграничным. Мне рассказывали, что уже пять лет на Баренцево море летает японец, который мечтает поймать там какую-то гигантскую семгу. Летит сюда через весь белый свет, платит немыслимые деньги и улетает обратно несолоно хлебавши. Каждый год, как заведенный. В Астрахань летают самолеты, битком набитые мужиками с удочками, — веселые, пьяные, готовые потом платить за перевес, чтобы притащить домой свою добычу. А вот один из моих любимых астраханских рецептов. Ему меня научил местный егерь. Называется пашкет. В Астрахани пашкет готовят из сазана, но подойдет любая рыба, можно даже смешать несколько разных сортов. Они готовят это с костями, но я, конечно, делаю с филе.


Режете на кусочки рыбу, вываливаете в муке, солите, обжариваете в растительном масле. Откладываете. Потом на сковородке нажариваете до хруста тонко порезанную картошку. И тоже откладываете. Потом пассируете лук и сладкий болгарский перчик. Тоже откладываете. Потом мелко-мелко режете укроп (или любую травку по своему вкусу) и чеснок. Дальше берете кастрюлю, а еще лучше — казан. Укладываете на дно рыбу, посыпаете солью-перцем. Все слоями: сверху жареный лук, картошка, потом зелень. Потом снова рыбку, снова лук, и так далее. В итоге сверху должен оказаться слой зелени. Затем это заливается водой. Потом из муки и воды замешивается простое тесто и раскатываете блин в палец толщиной по диаметру посуды. Сверху кладете палочки, чтобы тесто не провалилось внутрь, а на палочки — этот блин. Его края нужно залепить, чтобы получилась полная герметичность. Получается такая тестяная крышка. Блюдо задвигается в духовку и запекается минут 30-40, пока эта «крышка» не позолотится. «Крышка» превращается в ломкую и вкусную лепешку, а под ней — потрясающая густая рыбная похлебка, которую надо есть ложкой.
Буду благодарна за любую информацию:

Пильник / Пильняк - Бердянск, Керчь, Симферополь; Таврическая губерния ...

Стом / Стам / Штом / Штам - Алешки, Симферополь, Керчь, Новороссийск, Анапа; Херсонская, Таврическая Губернии ...

Аватара пользователя
Nison
Сообщения: 6508
Зарегистрирован: 17.07.2009
Откуда: Кострома
Благодарил (а): 237 раз
Поблагодарили: 1043 раза
Контактная информация:

Жемчужины из Фейсбука

#3 Nison » 07 фев 2012, 21:41

Борух Горин
Я уже писал, что фарбренгены были эссенцией духа Марьинки. Вот на одном из таких фарбренгенов я и познакомился с Шолом-Бером Фридманом, коммерсантом из Италии советского происхождения. Потом я уже узнал, что он на собственные деньги организовал просветительскую деятельность с эмигрантами во время их пребывания в Ладисполи. Там на стадионе проводились сейдеры для тысяч людей одновременно. Он привозил на полную ставку раввинов. Когда я с ним в Нью-Йорке гулял по Брайтону, к нему подбегали люди и целовали руку – этому он спас дочь, когда она заболела в Италии, оплатив ее лечение в лучшей больнице Милана, тому помог с жильем, третьему нашел работу...
Но еще в Москве в 1991 году я взял у него интервью. Мы еще не были близко знакомы. И вот, в самом начале его страшного рассказа я расплакался. Он посмотрел на меня с удивлением,.. и стал ко мне относиться с необычайной теплотой.
И еще штрих. На первой аудиенции Ребе его спросил какая среди партизан была любимая песня. Он ответил: «Всё выше и выше и выше!» Ребе улыбнулся и сказал ему, что теперь у него всегда так и будет. И с тех пор, каждый раз, когда он подходил к Ребе, тот начинал петь «Всё выше...».
Около 10 лет назад его не стало. Но я его помню.
Это интервью вышло в «Лехаиме» в 1992 году.

КАК НАМ ДАЕТСЯ БЛАГОДАТЬ

Слушая этот спокойный мягкий голос, в котором звучат теплота, а порой и улыбка, — невозможно представить, что все, о чем он рассказывает, происходило с самим рассказчиком.
Респектабельный, преуспевающий коммерсант, высоко образованный раввин и этот обливающийся слезами и кровью мальчик, одиноко скитающийся по дремучим лесам, — одно и то же лицо?!
Да, судьбы евреев порой необыкновенны. Вот и Шолом- Бер Фридман, известный на всех континентах как всегда готовый придти на помощь, преданный и вдохновенный посланник Ребе, пережил нечеловечески трудные детство и юность. Может быть, поэтому так открыт и гостеприимен его дом в Милане, и тысячи людей вспоминают благодарно его доброту и радушие. Фридман по-отцовски заботится о еврейских эмигрантах из России, становится опорой для многих «баалей-тшуво» — возвращающихся к своим истокам людей.
Но он не любит шума вокруг своего имени. И никогда не говорит о прошлом, о чудом спасшемся из гетто ребенке, которого когда-то шутливо-горько называли Берл-партизан... Исключение впервые сделано для нашего журнала.

Евреи в России, из России — явление удивительное. Время поставило их перед мучительным выбором. Вечные вопросы бытия: «Кто я? Зачем я?», — терзают «русских» евреев сегодня, наверное, больше, чем кого бы то ни было. Они так оторвались от своих корней, что вернуть их к самим себе, вернуть в лоно своего народа — очень трудно.
Я не люблю афишировать то, что делаю, тем более, что это не всегда бывает на пользу дела. Но я уже не молодой человек, а годы располагают к воспоминаниям. И лучше я расскажу о своем детстве, о юности, может быть, кто-нибудь найдет в этом ответ на многие вопросы...
Я родился в западной Белоруссии, в еврейском местечке Даниловичи. Мой отец Ишайя (в просторечии Шая) Фридман был очень уважаемым в тех краях человеком, потому что учился в Любавичах и Ростове и стал знатоком иврита и Торы. Он был родом из хабадского местечка Докшиц, из которого произошли многие известные хасиды, и где еще мой дед Менахем Фридман был шойхетом. Так что род наш испокон века известен преданностью еврейской религии и хабадским идеалам. Когда накануне первой мировой войны Ребе отправил своих учеников из России для того, чтобы спасти их от рекрутского набора, отец, как и многие другие, уехал в Польшу и долго скрывался в лесу у смолярника, который имел там маленькую смоляную фабричку. Прошло время, отец женился, занялся торговлей, потихоньку разбогател, стал одним из руководителей еврейской общины и был, по-видимому, вполне счастлив. Я и мои братья с малых лет учили иврит и Тору, в 7 лет я уже прекрасно читал, знал Хумош с Раши и очень гордился своим отцом. Так благополучно и мирно мы жили до 1939 года, до тех пор, пока не пришли советские войска. С их приходом в нашем доме начались бесконечные неприятности. Отца, как человека верующего, да еще коммерсанта преследовали, у нас забрали много товара, предназначенного для торговли. Как раз тогда совсем молодой умерла моя мать, и я остался сиротой. Словом, я вдруг познакомился со многими отрицательными сторонами жизни. До этого меня от них оберегали...
Ну, а через полтора года пришли немцы. Что это значило для евреев, думаю, объяснять не надо. Нас согнали в гетто, и мы стали жить в ожидании, что вот-вот придут каратели и всех перебьют, истребят. Вначале ловили каждый слух: в том местечке всех перебили, в другом... А потом просто сидели и ждали смерти, потому что куда было бежать со стариками, с детьми! Везде была смерть. И вот однажды, ровно за день, до того, как в наше местечко нагрянул карательный отряд, чтобы произвести «экзекуцию», мой отец отослал меня за 20 километров в соседнее местечко, надеясь, что вне гетто мне, может быть, удастся спастись. Теперь я понимаю, что это было чудо Всевышнего.
Итак, в двадцати километрах от нас находилась большая польская деревня, где работали у немцев 4 наших девушки и 16 парней. Они ремонтировали здание для немцев. В этом здании понадобилось сделать дезинфекцию, и немцы вызвали врача из местечка. Врач подыскивал помощника, и отец отправил меня с ним, благо среди ремонтников был и мой старший брат. И с кем мы ехали? С полицейскими, которые, как оказалось, направлялись на «экзекуцию» в другое местечко, по дороге, но мы об этом ничего не знали.
Приехали мы на место в пятницу вечером. Но тогда и в мыслях ни у кого не было соблюдать наши обычаи, Субботу, потому что люди умирали от голода и когда удавалось достать кусочек хлеба, — это было большое счастье.
У еврейских парней и девушек жизнь была очень своеобразной: к ним приставили офицера, голландского немца и 5 полицаев — охранников... Мне постелили на полу рядом с братом и предупредили, что умываться утром придется снегом, потому что воды в доме нет. Мне не спалось в ту ночь, я поднялся раньше всех и пошел вниз (в здании было 3 или 4 этажа), чтобы умыться. Когда я спустился, то увидел два больших грузовика с солдатами, подъезжавших к дому. Немцы спросили, не знаю ли я, где живет бургомистр, им-де к нему дело есть. Я немножко говорил по-немецки, — ведь это похоже на идиш, — и показал им дом, где, как я думал, жил мэр. Ничто не привлекло моего особого внимания, но поднявшись к своим, я рассказал о встрече. А там был заведен такой порядок: девушки утром готовили завтрак, после чего всех евреев выстраивали в коридоре, пересчитывали и отправляли на работу, каждого на отведенный ему участок. Но в то утро в доме вдруг началось странное движение, нам приказали собраться не в большом коридоре, а в маленькой комнате на втором этаже. Нас заперли, и немцы сразу окружили дом. Мы поняли, что они приехали, чтобы нас «истребить». Внезапно открылась дверь и девушкам велели выйти. Мы подумали, что сейчас начнут над ними издеваться, насильничать... Через некоторое время раздались выстрелы... Это было в субботу, утром. Бежать было некуда, в комнате было только два окна, а внизу —немцы с автоматами. Снова открылась дверь, один из полицейских схватил меня и стал тащить к выходу, но я укусил его за руку, вырвался и забился в угол. Полицай позвал на помощь еще несколько солдат, и они начали стрелять в комнату. Один парень, плотник, видя, что все равно погибать, разбил окно — он был с топором — и прыгнул вниз со второго этажа, прямо на головы немцев. За ним прыгнул другой парень, третий — мой брат, и я тоже прыгнул. Прыгнул, как в бассейн, со мной ничего не случилось! Вскочил, и увидел, что справа убегает брат. Но он тут же упал, его пристрелили. Немцы вначале растерялись, они не могли стрелять, потому что мы падали прямо на них. И это дало нам возможность отбежать немного. Юзеф — парень, прыгнувший первым, побежал к деревьям неподалеку, и я за ним. Бегу, бегу, но скоро у меня перехватило дыхание, — сколько я мог бежать?.. Двое полицаев гнались за нами. И вот я кричу:
— Юзеф, помоги мне, я не могу больше бежать!
— Встань за дерево, — приказал он.
И вот я спрятался за дерево, а он за другое, и когда один из полицаев пробегал мимо, Юзеф ударил его топором. Полицай упал замертво, а Юзеф выхватил у него винтовку и кричит мне:
— Беги скорей, туда! — и показал за деревню в сторону леса.
И я побежал. Позади гремели выстрелы, второй полицейский гнался за мной, но я не оглядывался. Чтобы добежать до леса, надо было пересечь поле, посреди которого возвышался небольшой холм. Когда я добрался до его вершины, полицейский присел, положил винтовку на колено, хорошо прицелился, выстрелил раз, второй и, наконец, попал мне в бок. Я упал. Но чувствовал, что еще живой. Рукой я ощупал бок, кровь сильно текла, я понял, что ранен, и что, если встану, солдат выстрелит еще — и все. И я лежал, не поднимался, может, минут пятнадцать. Потом я услышал внизу крики, наверное стали подбирать убитых и пополз. Полз, пока не спустился с холма, только тогда встал и из последних сил побежал опять. Но долго бежать я не мог, потому что рана сильно болела и кровоточила, и я заскочил в первый же дом на окраине деревни. Я притворился, что не еврей, — мы всех тогда боялись, сказал, что упал на камень и разбился, и тетка хозяйка приложила к моей ране мокрую тряпку, чтобы остановить кровь. В это время забегает в хату какой-то мужик и спрашивает:
— Тут к вам жидок один не заходил, что-то стреляют... — И ушел. Я понял, что здесь нельзя оставаться и снова кинулся к лесу. Пробежав несколько сот метров, я увидел, как тот поляк возвращается в дом и ведет с собой карателя. Я собрал остаток сил и добежал до леса.
Было это 21 ноября 1943 года. Мне шел одиннадцатый год.
Стояла холодная поздняя осень, в лесу уже лежал снег. А я был почти голый, в одной рубашонке. Я боялся людей, потому что знал, что они меня выдадут немцам, и всю ночь скитался по лесу, обходя жилье. Но я хорошо ориентировался и старался двигаться в сторону родного местечка, мечтая добраться до дома, где остались отец, сестры, братья. Я думал, что все они живы-здоровы... Мне было очень холодно, я почти замерзал. Чтобы обогреться, искал баньку, каких много в белорусских лесах, мужики их топят для сушки льна. И наконец под утро, на окраине небольшой деревушки, набрел-таки на такую баньку. Там действительно было тепло. Ох, я на славу отогрелся. Но жители, наверное, заметили, как я туда заходил. И минут через пятнадцать в дверь застучали:
— Еврей, выходи, снимай сапоги!
Дело было плохо, я не знал, как поступить, и вдруг, набравшись храбрости, крикнул по-белорусски что было сил:
— Убирайтесь отсюда, счас всех перестреляю! — у меня, как вы понимаете, было чем стрелять, как у воробья, в которого целятся...
В тех местах уже стали появляться партизаны, и мужики поверили моей наглой лжи. Они разбежались. Я немного подождал, чтобы убедиться, что около баньки никого не осталось, выскочил за дверь и понесся, куда глаза глядят.
Рассветало. Я окончательно выбился из сил и решил рискнуть, постучаться в какой-нибудь дом. Мне открыла женщина. Руки у нее были мокрые — она стирала белье. Увидав меня, женщина заплакала. Спросила:
— Ты, жидок, из Даниловичей?
— Да.
— А чей ты сын?
— Шаи Фридмана.
— Ой, ты сын резника? Мы хорошо знаем твоего отца!
— Что же ты плачешь?
— А ты откуда идешь?
— Из Лучия.
— Так ты ничего не слышал! Сегодня в ночь всех евреев перебили в Даниловичах, — и она опять заплакала. Я потерял сознание.
Очнулся я на печи, укрытый чем-то теплым. Плакать уже не было сил. Женщина рассказала, что наше гетто уничтожено, а спасся ли кто-нибудь, она не знала. Вечером пришел ее муж, и они стали совещаться, что со мной делать. Я показал им рану, очень болел бок. Оказалось, что отверстия от пули два, значит пуля прошла на вылет. Это меня немного успокоило. Они меня покормили и оставили ночевать. Наутро дали надеть какую-то курточку и показали, в каком направлении идти, чтобы попасть к партизанам.
И я опять побрел по лесу. Было уже воскресенье. Помню, как я прошел метрах в 200 от рва, куда сбросили всех моих родных и соседей. Я не остановился в том сосняке, ноги сами несли меня, дальше, дальше от этого места. Так я дошел до озера на краю нашего местечка и понял, что если кто и спасся, то только перебравшись через озеро. Я стал обходить его, углубляясь в лес, и тут мне встретились мужики, которые рассказали, что видели неподалеку трех еврейских мальчиков, и показали даже, в какую сторону они пошли. Я бросился вдогонку, бежал, бежал и наконец увидел их впереди. Но когда мальчики заметили, что за ними кто-то гонится, они испугались, и побежали тоже. Тогда я закричал по-еврейски:
— Остановитесь, это я, Шолом-Бер, подождите меня!
И они остановились. Оказалось, что это мои школьные друзья, мы жили рядом. Мальчики рассказали, как ночью приехали немцы, как стали выводить всех из домов, стрелять. Я спросил о моих. Но ребята ничего не знали, они чудом убежали через озеро. А я впервые за эти двое суток почувствовал какое-то облегчение: я был уже не один в лесу. Я сказал, что знаю, в какую сторону идти, в какой деревне искать партизан. И действительно, когда мы вчетвером постучали в какой-то хутор на пути и сказали, что убежали из Даниловичей, хозяин нас впустил.
— Ладно, подождите тут до ночи, я приведу партизан.
Мы опять засомневались, вдруг он приведет немцев. Но мужик говорит мне:
— Знаешь Гришу-охотника?
Да, я знал такого, он продавал пушнину моему отцу, и ходили слухи, что охотник связан с партизанами.
— Так вот, если ты мне не веришь, иди и спроси Гришу, правду ли я говорю.
— Ладно, — отвечаю, — все равно у меня уже нет сил никуда идти, веди партизан.
И он уехал на лошади, и часам к 12 ночи привез человек пять русских. Они были одеты, как полицаи, но на шапках красные околыши. Один из них, чтобы выказать нам дружелюбие, сразу же бросил мне свою винтовку, на мол, почисть.
И мы поняли, что это — спасение.
Нас посадили в сани и к утру привезли в отряд. В глухом лесу были вырыты землянки и в них жили вооруженные люди. Так состоялась моя первая встреча с партизанами. В течение недели в отряд собрались все бежавшие из гетто. Там я встретил своего взрослого двоюродного брата, который был уже давно в отряде. Увидив меня, он сказал:
— Ну все, Шолом, не бойся больше. Теперь ты будешь все время со мной.
Можно долго рассказывать, как я жил в партизанском отряде, как ходил на задания вместе с большими, как был еще дважды ранен, как мы подрывали и пускали под откос поезда, как перенесли в лесу две блокады. Многое можно вспомнить. Но мой рассказ не о том.
Я был долго уверен, что никто из моей семьи не спасся. Но оказалось, что это не так. Нас, восьмерых еврейских мальчишек, решили переправить через железную дорогу, в Восточную зону партизанского движения. И там я узнал, что все это время был рядом с отцом! Ему тоже удалось спастись, и он жил в лесном лагере еврейских беженцев, неподалеку от нашего партизанского отряда. Но пробраться туда мне никак не удавалось, а скоро стало известно, что отец заболел тифом и умер. Закончилась война. Партизаны вышли из леса. Мы были голые и босые и в штабе партизанского движения в Минске выдавали деньги на первое обзаведение в мирной жизни. Я прихожу в штаб, чтоб хоть что-то получить, а мне говорят:
— Вас нет в списках.
Это навсегда запечатлелось в моем уме, и теперь, если кто-то жалуется, что не может доказать свою правоту, я говорю: «надо быть в списках...»
Единственный человек, который мог мне помочь, был Пономарев — тогдашний командующий партизанским движением Белоруссии.
— Если Пономарев позвонит, мы вам дадим жалованье, — сказали мне в штабе движения, не слишком переживая о еврейском мальчишке-сироте, который даже не удосужился внести себя в списки!
Что было делать? Я преодолел стеснительность и отправился в Дом правительства, к Пономареву. К нему не пропускали, но в конце концов я пробился.
— Ну, что скажешь, юноша? — вопрошает командующий. Я рассказал, что служил в спецгруппе Моряка, а потом в отряде Медведева, ходил на диверсии, называл, что, где и как мы действовали, отвечал на все вопросы.
— Да, — говорит хозяин кабинета, — вижу, что ты настоящий партизан, как же случилось, что тебя в списки не внесли? А хочешь, я пошлю тебя в Москву, в Суворовское училище? Ты такой боевой парень, станешь хорошим офицером. Я тебе дам самые лучшие рекомендации, хочешь? — и он уже взялся за телефонную трубку.
— А как твоя фамилия?
— Фридман.
— Как? Фридман? Так ты, что..?
— Да-да, я еврей.
Командующий побледнел и положил трубку. Он стал бормотать что-то о трудностях учебы в военной школе, о чем-то еще. Но я уже все понял.
— Как видно, я вам больше не нравлюсь, — сказал я. — Но позвонить, чтобы мне заплатили, все же придется, я от вас не отстану, потому что мне положено.
И он позвонил, куда надо, и я получил какие-то гроши. На них я решил искать кого-нибудь из нашей некогда большой семьи. Я знал, что до войны у нас были родственники в Москве. К тому же мне сообщили, что в Даниловиченский райисполком пришло письмо из Мытищ от моей двоюродной сестры, которая меня разыскивала. И я пошел в аэропорт, сослался на рекомендацию Пономарева, купил билет и первым самолетом Минск-Москва, вместе с генералами и высокими штатскими чинами впервые в жизни прилетел в Москву. Но в Мытищинском райисполкоме меня ждало разочарование. Оказалось, что моя кузина с мужем-военным уехала в Берлин. Я стоял расстроенный, не зная, что предпринять, как вдруг женщина за одним из столов напротив спрашивает:
— А ты кто такой?
Я рассказал, кто я, откуда, что меня сюда привело, и что сестра уехала.
— Но здесь же ее мать живет! — воскликнула женщина и дала мне адрес. Я не шел, я бежал всю дорогу. Еще и сегодня я помню этот адрес: дом Вагонного завода, 3, квартира 6. Постучался. Мне открыла дверь маленькая пожилая женщина, как две капли воды похожая на отца... Моя родная тетка. У нее было (слава Б-гу, все они есть!) пять дочерей и сын. Так я снова обрел свою семью. Это было невероятно, я долго не мог придти в себя от счастья.
Ну а потом уехал в Вильнюс. Надо было учиться, ведь до войны я успел закончить всего два класса. Днем работал, вечерами учился. А когда в 57-м году представилась возможность, через Польшу уехал в Израиль. И только здесь началась моя настоящая жизнь, только здесь я нашел свой дом и почувствовал себя по-настоящему счастливым. И всем этим я обязан Всевышнему и тому, что он привел меня к Ребе. Ребе стал для меня вторым отцом, самым близким человеком в мире. Ребе для меня все. Если Б-г вывел меня из ада войны, то Ребе вернул мне веру в свой народ, в доброту и милость Всевышнего. И тут я должен рассказать еще один интересный эпизод.
Как только закончилась война, я узнал, где похоронен отец, и вместе с одним евреем, который тоже прятался в лесу, поехал к озеру Нарочь. Мы нашли могилу, в которой покоилось три праха: моего отца, того смолярника, у которого отец когда-то в юности скрывался от воинской повинности, и еще одного еврея. Мы откопали всех троих и перевезли в Мядиль, на еврейское кладбище. И опустили опять в одну могилу. О памятниках тогда и речи не шло, дело было в 46-м году и не до памятников было, их просто никто не делал. А перед моим отъездом в Израиль, от одного еврея я узнал, что в Мядиле есть крестьянин, который умеет делать мацейвос. Я оставил этому человеку все необходимые даты и деньги и взял с него слово, что он поставит памятник. И уехал. Прошло почти полвека. Все это время у меня было неспокойно на душе. Я не был уверен, что тот человек сдержал слово. В один прекрасный день он тоже приехал в Израиль и на мой вопрос, поставил ли мацейву, ответил — «да». Но его друзья рассказывали, что он выпивал, мог пропить и оставленные мной деньги. Все же я надеялся, на лучшее, хотел ему верить. И вот полтора года назад я впервые получил визу на въезд в Россию и, конечно, первым моим желанием было найти и посетить могилу отца. Но как это сделать — я ничего не помнил! И тут опять вмешался Всевышний. Я рассказал о своих проблемах Ребе, и он мне ответил, что я принял правильное решение.
Выхожу я от Ребе, иду и думаю, как бы мне найти какую-нибудь связь с местечком Мядиль? Я знаю, что там евреев давно уже нет, так сохранилось ли кладбище? И вдруг встречаю родственника, и он спрашивает:
— Шолом-Бер, что ты так задумался?
Я отвечаю, что вот, мол, собираюсь в Россию, хочу найти могилу отца.
— О, ты едешь в Россию, тогда передай, пожалуйста, весточку и небольшую посылку двоюродному брату моей дочери. (Это его воспитанница, которую тоже когда-то нашли в лесу и вырастили в семье как родную). Она давно ищет оказию.
— А где он живет?
— В местечке Мядиль.
Вот что значит, когда Ребе говорит «Правильное решение».
Не прошло и четверти часа, как я уже знал, что есть в Мяделе еврей, к которому я могу обратиться, и знал его телефон, и адрес. Я позвонил, и он обещал показать мне старое кладбище. Приехав, я взял в Вильнюсе такси, добрался до Мяделя, и мы отправились. Шел снег, кладбище было заброшено, все памятники повалились, между ними бродили козы. Я сделал один круг, второй — безуспешно. Меня охватило отчаяние, и я взмолился к Б-гу. И когда я завершал очередной обход кладбища, то неожиданно заметил очень широкий памятник из цемента. Я удивился, подумал, странно, не бывает таких широких могил, ненормально как-то... И в ту же секунду меня осенило: ведь я похоронил в одной могиле троих! И стоит эта мацейва, красивая такая. Стоит. Но вся поросла мхом. Я побежал в ближайший домик, попросил воды и тряпку и стал обмывать памятник. И скоро на плите ярко проявились все имена и даты, и я прочел имя моего отца и остальных. Мои спутники сидели в машине — грелись и не поверили своим глазам, когда я начал скакать и танцевать от радости. Б-г знает, что со мной творилось. Я оставил денег моему знакомому, и позднее он огородил и могилу отца, и все кладбище, и я уже был с тех пор несколько раз. Вот и не верь после этого в Б-га, в чудесную силу молитвы и нашему Ребе.
Я прожил трудную жизнь. И она меня многому научила. Но самое главное, что я вынес из всех испытаний это то, что жить надо с Б-гом в душе. Тому же учит нас и Ребе. Если ты идешь по дороге Всевышнего, он сам указывает тебе путь. Никогда, ни на минуту не забываю я, как выскочил из той теплой баньки на снег, в ночь, не зная, куда бежать, но куда бы я ни повернул — было правильно. Я же мог заблудиться в зимних непроходимых белорусских лесах. Но Б-г дал мне руку и вывел к своим. И до сих пор так: куда я ни иду, Всевышний всегда со мной. А если Он с тобой, какая разница, где ты находишься: в Израиле, в Италии или в России? Понятно, люди хотят начать новую, еврейскую жизнь. Но есть евреи, которые начинают ее уже здесь. Как только ты вступаешь в контакт со Всевышним, вся жизнь твоя обретает другой смысл, и ты уже ничего не боишься, каждый твой шаг, дыхание, и твоя работа приносят особую радость и веру, и силу, и появляется желание помочь другим испытывать такие же чувства.
И мы должны помогать друг другу, как это делает, например, Ребе. Надо знать,— если пришла беда, если что-нибудь плохое случилось, еврею достаточно написать, сказать Ребе «Ребе, помоги мне» и помощь придет.
Руппо, Дрейзеншток, Гаухман (Камень, Лепельского района). Пуховицкий, Ефес, Рендар (Староселье, Шкловского района). Эйдельштейн (Мозырь). Эпштейн (Рига). Папков (Витебская область)

Аватара пользователя
Nison
Сообщения: 6508
Зарегистрирован: 17.07.2009
Откуда: Кострома
Благодарил (а): 237 раз
Поблагодарили: 1043 раза
Контактная информация:

Re: Жемчужины из Фейсбука

#4 Nison » 07 фев 2012, 22:29

Проглядывая collive.com, я прогнал страничку мимо заглавной фотографии девочки, глядящей на радугу за лесом, посчитав всё, что могло идти под катом, как что-нибудь надрывно-слезливое.

В шабос во время кидуша Беня Окунев пересказал всё, что там было, снабдив комментариями, поскольку участники истории - знакомые его семьи, я нашёл эту страничку и перевёл, включив Бенины добавки (с припиской П.П. - примечание переводчика). История действительно надрывно-слезливая, но ИМХО стоит того.

Мирьям Султан-Лэйн написала о своей жизни для журнала Мишпаха.

Я зажигаю спичку и смотрю, как святое пламя субботних свечей заставляет сиять золотистое масло. Дочь рабби Ханины бен Досы однажды по ошибке налила в субботний светильник уксус вместо масла. Ее отец, великий таннай, и бровью не повел. "Тот, кто приказал гореть маслу, прикажет и уксусу гореть", - сказал он (Таанит 25а).

Его слова звучали во многих поколениях, и я имела наглость (и веру) произносить эти же слова снова и снова, когда доктора говорили мне, что у меня никогда не будет детей.

С другой строны, моей жизни не чужды чудеса Ханины бен Досы, чудеса, которые пытаются объяснить врачи, и я тоже видела, как горит уксус, когда те же самые врачи взмахивали руками и трясли головами, не в силах поверить.

Масло и уксус. Я живу на чудесах с 14-и лет.

_______

- Мирьям не выйдет из больницы, пока вы не сделает анализ крови, - объявила моя мать. Мне было 14 лет, моя мать устраивала сцену, и я сгорала от стыда.


- Уверяю вас, всё в порядке. Волноваться нет причин, - настаивал врач. - Утомление, температура, спазмы - это всего лишь вирус, который поразил весь Монреаль, - повтоял он снова и снова.

В конце концов он всё-таки согласился отправить нас в лабораторию. Вялая от усталости, я поплелась за матерью в метро, и мы доехали до детской больницы Монреаля. Свежий воздух и движение привели меня в чувство, и после того, как у меня взяли кровь, я объявила матери, что хочу назад в школу. я была не очень-то сознательной ученицей, но в классе меня любили, и все эти недели, что я лежала свернувшись клубочком в моей кровати, я скучала по подругам.

Результаты анализа пришли раньше, чем предполагалось. Количество белых телец оказалось высоким. Чересчур высоким , как сообщили моей матери из больницы всего через несколько часов. В восемь утра на следующий день меня ожидали в онкологической клинике.

Моя мать побледнела. Ее двоюродная сестра умерла от лейкемии за несколько месяцев до этого. То, что у меня оказались те же симптомы, привело мою мать в панику. Она прибежала в школу, вызвала меня из класса и приказала идти домой отдыхать. Я, жизнерадостная девятиклассница, закатила глаза, считая, что, как все матери, она делает из мухи слона. Меня даже не насторожило, что в этот вечер у нас дома собрались все родственники.

- Ты долго болела, - объяснила мать, - и они хотят тебя проведать.

Как ни странно, меня такое объяснение удовлетворило.

Шествуя по коридорам онкологического отделения, я не чувствовала связи с происходящим. Измождённые лица и лысые черепа - достаточно пугающее зрелище для того, кто никогда не слышал и тем более не видел детей, болеющих раком. И я шагала среди них, неся мои пышные волосы, и думала, что эти дети не имеют отношения к тому, что происходит с моим здоровьем. Они - в мире рака, а рак это планета, еще более далёкая, чем Марс.

Онколог провёл болезненный анализ костного мозга. Он отослал результаты в лабораторию, но оставил небольшое количество, чтобы самому взглянуть под микроскопом. И затем он нанёс удар.

Лейкемия. Хроническая миелоидная лейкемия.

Я смотрела прямо на него, когда он сказал это.

- Хорошо, - сказала я, - и что мы теперь с этим будем делать?

- Начнём химиотерапию.

- Секундочку! - что-то тут было не так. Я не могла уловить какую-то связь. Химиотерапия... это ведь делают тем, кто лечится от рака.

- А лейкемия это рак? - спросила я.

Доктор кивнул.

Я выскочила из комнаты. Родители пытались меня остановить, обнять, утешить, но я оттолкнула их, В другой комнате был телефон, и мне, несмотря на дрожащие руки, удалось набрать номер моей подруги. Я рыдала. Рыдания сотрясали моё тело и задушили мой голос. Голос же моей подруги звучал тихо и нереально.

- Что? - пробормотала она, - что такое?

- Это Мирьям. У меня рак.

Это всё, что я могла сказать. Мы плакали вместе. Наконец, я повесила трубку, глубоко вздохнула и направилась назад, в кабинет доктора.

Мои родители сидели и тихо плакали. Я тряхнула головой. Нет, сказала я себе, я не поддамся. Простейший инстинкт взял своё. Я должна их защитить. Я должна быть сильной для них. я в одиночку удержу лавину эмоций, грозящую смести нас всех.

- Итак, что мы будем с этим делать? - спросила я.

Медленно и чётко доктор расписал нам все факты. Хроническая миелоидная лейкемия это рак белых кровяных телец. Он редко поражает детей. Собственно, я имею сомнительную честь быть одной из трёх детей во всей Северной Америке, которые страдают от него сейчас. Доктор посоветуется с другими специалистами и разработает план лечения. Лечение будет непростым, и где-то в обозримом будущем потребует пересадку костного мозга. На следующее утро мне назначена химиотерапия.

Химиотерапия была суровой. Лекарства разрушали моё тело. Меня тошнило. Рвота начиналась глубоко в животе и, казалось, охватывала меня всю. После каждого укола я судорожно тряслась. Моя мать ложилась рядом со мной, обнимала и крепко держала, пока тяжесть и тепло её тела не облегчало спазмы.

Самое худшее, что химиотерапия не помогала. Мы меняли лекарства, но моё тело не реагировало. Доктора начали готовиться к пересадке костного мозга. Это оставалось моей единственной надеждой.

Но я ни разу не подумала, что не выживу. Мне лишь хотелось, чтобы процедуры закончились побыстрее. В конце концов, мне было всего 14 лет. Я должна была закончить школу, поступить в семинарию и выйти замуж. Мои родители решили объявить о моём состоянии всем, кому можно, и на нас нахлынула волна любви, поддержки и молитв всего еврейского мира. Чудесные работники фонда Ор Меир и организация Вместе с Детьми рассказали обо мне в школе в Боро Парке, и мне стали приходить от них открытки, рисунки, письма и альбомы. Меня завалило их моральной поддержкой, которая отвлекала меня от болезни и помогала оставаться оптимистичной.

В какой-то момент, однако, я засомневалсь, правильно ли сделали мои родители. Я знала, что люди стараются скрывать даже небольшие проблемы со здоровьем. (П.П. чтоб не "сглазить") Объявить всем вокруг было революционным шагом. Зачем?

Ответ моей матери был прост и отражал её непоколебимую веру.

- Мне нужны их молитвы, - сказала она. Я кивнуда, внезапно ощутив гордость за неё. И она была права. Люди молились. По всему миру за меня произносили псалмов 24 часа в сутки. Директор моей школы, рабби Айзенстарк, организовал круглосуточное дежурство по произнесению псалмов.

- Если вы можете встать в 3 часа утра, чтобы отправиться на экскурсию, вы можете встать в 3 утра, чтобы сказать псалмы за Мирьям, - объявил он, собрав всю школу. (П.П. Нехама Окунева, жена Бени, училась на пару классов выше Мирьям и помнит эту кампанию в Монреале. Мирьям училась в Бейс Ривка и в Бейс Яаков. Бейс Ривка - хабадская школа, Бейс Яаков - нехабадская. Мирьям - из сефардской семьи Султан, которая сблизилась с хабадом.)

До сих пор не знаю, сколько миллионов молитв были произнесены за меня в те тёмные дни. И не могу представить, какую роль они сыграли, но меня подняло на их крыльях и перенесло от лечения к операции, от операции - к реабилитации, от надежды - к отчаянию и снова - к надежде.

С приближением лета представитель Хай Лайфлайн убедил моих родителей отправить меня в лагерь Симха. Этот лагерь спас мне жизнь. Впервые я увидела детей, которые прошли через химиотерапию, операции, пересадки. Такие же солдаты на этой войне, как и я. Там я наконец потеряла волосы. И словно это было самой естественной вещью, моя подруга просто взяла швабру и совок и убирала и убирала каштановые кудри, опадавшие с моей головы. Мы пели, танцевали, и я не замечала, что моё состояние быстро ухудшается. По возвращении, меня тут же направили в детскую больницу Монреаля на пересадку костного мозга.

В лагере я оставалась в совершенном неведении, сколько врачебных, технических и легальных заморочек пришлось преодолеть моим родителям, чтобы пересадка осуществилась. Чудесным образом две моих сестры - замужняя Гуила и восьмилетняя Лея - оказались стопроцентно подходящими донорами. Выбрали Лею.

(П.П. Беня рассказал. На одном из женских собраний, и, естественно, через жён, то, что говится на женских собраниях, становится известным мужьям, мать Мирьям рассказала, что в день, когда она должна была идти в микву, Монреаль завалило снегом, так что не только машины не ходили, но и пройти от дома до дома можно было лишь на лыжах, иначе - по пояс, если не выше. Весь город сидел по домам. Мать Мирьям спорила с собой - идти-не идти, кто с ней согласится, наконец решила - мицва есть мицва, уговорила подругу и проползла до миквы и обратно. И так родилась Лея. Сейчас, с опубликованием истории Мирьям становится видно, что та мицва не только дала жизнь, но и спасла жизнь.)

Готовясь к пересадке, я должна была пройти через облучение всего тела и химиотерапию, чтобы убить все раковые клетки. Меня поместили в полную изоляцию. Только матери позволялось войти в палату. Браться и сёстры, родственники и друзья могли лишь приветственно махать мне руками из-за стеклянной перегородки и разговаривать по переговорному устройству. Я прикрепила огромный плакат с фотографией моего отряда в лагере Симха напротив кровати. Это были мои друзья, и они выжили. несмотря на лысую голову, жёлтую кожу и изматывающую слабость, я тоже выживу.

Я хорошо помню день, когда врач вошёл в мою палату с распечаткой анализа крови. Ноль, ноль, ноль, ноль. Цифры потрясали. В подготовке к пересадке, они уничтожили эти мои кровяные клетки. Все. Я была живым трупом.

Пересадку костного мозга провели как вливание в вену. Выглядело просто как обычное переливание крови.

- Откуда костный мозг знает куда направиться? - спросила я врача. Я представила себе, что клетки костного мозга вращаются у меня в теле, бегая по кровеносным сосудам и не могут найти, как войти в кости.

- Как-то находят, - ответил врач. Для него это было естественно. Я же была потрясена. Какое чудо! Клетки направляются туда, где они нужны, чтобы принять моё тело как новый дом и создать и наполнить его новой кровью! Это ведь то же самое, что горящий уксус! Горящий ярким и чистым пламенем!

В течение пяти недель после пересадки я была птицей в клетке. Я сидела в палате, уставившись на улицу под окном. Интересно, посмотрел ли вверх кто-либо из прохожих, увидел ли лысую девочку, наблюдающую за ними, так желающую стать частью всей суматохи жизни.

- Вы можете ходить, - хотелось мне заорать сквозь стекло. - Вы можете разговаривать! Вы часть мира! Цените это!

Мой живой характер тянул меня к выздоровлению, и я решила провести Йом Кипур дома с семьёй. В канун Йом Кипура, когда моя мать отправилась домой готовить, я приготовилась к выписке. Я сняла плакат, упаковала вещи, переоделась и стала ждать врача.

Врач, увидев меня, расхохотался. После пересадки следует ждать в больнице от двух до трёх месяцев, а у меня прошло всего пять недель. Через несколько часов он прибежал с результатами анализа крови. Костный мозг прижился, количествио кровяных телец было приемлемым, и я могла идти домой.

Всего за несколько часов до Йом Кипура я открыла дверь моей карантинной комнаты и выкатилась на моём инвалидном кресле-каталке. Окружающие захлопали в ладоши, в то же времай открыв рты в изумлении. Медсёстры никогда не видели, чтобы пациент сам выкатывался в инвалидном кресле после пересадки костного мозга.

Следующие девять месяцев я провела дома, в карантине, и моя мать, талантливая художница, помогла мне создать огромный барельеф. Я решила, что повешу его у себя дома, когда выйду замуж. Была ли я наивной? Или просто отказывалась видеть разницу между маслом и уксусом? Не знаю. Да и тогда не представляла, что мне готовит будущее.

Я закончила школу, поступила в семинарию и встретила того, за кого хотела выйти замуж. Оставалось сообщить о нашем решении родителям.

(П.П. Беня учился вместе с этим парнем. Его зовут Зев Лэйн, он сын владельцев известного печатного дома - Йоси и Ривки Лэйн (я сам, когда работал у р.Канельского, ездил в этот печатный двор - в жутеньких трущобах северного Бруклина, где только альтернативные фильмы и снимать. Канельский шутил, да и это сразу видно, что в бизнесе надо было бы говорить скорее Ривка и Йоси, чем Йоси и Ривка. Такая крутая эйшес хайил, ведущая бизнес железной рукой))

Я вернулась домой после каникул в Эрец Исраэл в четверг, а в пятницу утром пошла на обычный осмотр. Врачиха взяла кровь на анализ и вернулась побледневшая. Взглянув на неё, я похолодела, и меня начало трясти.

- Рак вернулся, - сказала она.

Нет! Нет! я же вот вот должна обручиться! Я собираюсь шагнуть в моё новое будущее! Как? Как это могло случиться? Почему Всевышний делает это со мной? Что Он от меня хочет?

Я рухнула на стул, раскачиваясь в шоке и ужасе. Это ошибка! В лаборатории перепутали, это...

Это было правдой.

Я позвонила Зеву, моему ещё не состоявшемуся жениху и зарыдала в трубку. Он прыгнул в машину и семь часов без остановки мчался из Нью-Йорка в Монреаль. Не думая о себе, он был весь в моём распоряжении. Он слушал, плакал со мной, говорил, поддерживал меня, пока я пыталась осознать, что моя жизнь снова под вопросом.

Я не могла заставить себя сообщить родителям. Я знала, что сказав им, я должна буду стать сильной для них, а я чувствовала себя слишком раненой и разбитой. На весь шабос я поместила себя в эмоциональный карантин, изображая, что следую порядку трапез и субботних гимнов, запечатав свои чувства, так, чтобы никто не мог войти.

В воскресенье я уже чувствовала себя достаточно сильной, чтобы сказать им. Они заплакали.

В понедельник утром мы снова сидели в Детской больнице Монреаля. Онколог не видел особой надежды. Единственное, что можно попытаться, сказал он, это ещё одну пересадку костного мозга.

Я отрицательно затрясла головой.

Родители и Зев посмотрели на меня с ужасом. Что это? Как я могу отказаться от единственной возможности сохранить жизнь? Но я знала мои сильные стороны и мои слабости. Что-то говорило мне, что моё тело не выдержит ещё одной пересадки. радиация и химиотерапия убьют меня. Мы вернулись домой, думая, не конец ли это. Не вступила ли я на мою последнюю дорожку?

Зев вернулся в Нью-Йорк и в течение следующих четырёх дней не ел и не спал. Он искал докторов, мнения, информацию, исследования, экспериментальные лекарства. Он твёрдо решил не сдаваться, пока не увидит луч надежды, какое-нибудь новое средство, что-нибудь, что угодно.

Через четыре дня он вернулся в Монреаль с ворохом отчётов о новых исследованиях, номерами телефонов врачей, и названием нового лекарства, которое только в этом месяце начали тестировать в Нью-Йорке. Тогда его называли СТИ-571, позднее - Иматиниб, а потом продавали как Гливек. это было новое средство, подобное химиотерапии, которое атаковало особый ненормальный протеин в клетках, поражённых хронической миелоидной лейкемией. лекарство не излечивало рак, но не позволяло раковым клеткам расти и позволяло вести нормальную жизнь. Его ещё не было в Канаде, и потребовалась великая помощь с Небес, чтобы я стала первым канадским пациентом, на котором испробовали бы это лекарство, с докторами в в другой стране в семи часах езды.

Лекарство сработало. Моё состояние стабилизировалось. Невероятные научные знания, время разработки, усилия Зева - всё это связалось воедино ради одной цели - подарить мне жизнь. Спустя год, в фейерверке радости и музыки мы стояли рядом с Зевом под хупой.

Ещё до свадьбы мы говорили с ним о детях. После радиации, которй облучали всё моё тело, шансы были мизерными. Но я не беспокоилась. Глубоко внутри я была уверена, что у нас будут дети, мне просто надо вернуться к принципам масла-уксуса. Когда фитиль горит на золотистом масле, мы говорим, что это природа. Но кто решил, что масло будет обладать качествами, позволяющими ему гореть? Всевышний. Тот же самый Всевышний может заставить гореть уксус, если захочет.

Всевышний разделил для меня море уже много раз. Чем отличается просьба о ребёнке? В любом случает любой ребёнок - это чудо.

Когда спустя год или два религиозная организация, занимающаяся бесплодием, посетила Монреаль, мы с Зевом посетили специалиста. Он покачал головой. Он ничего не мог для нас сделать.

Меня охватило отчаяние, и в то же время гнев. Как у б-гобоязненного человека язык может повернуться сказать, мол он не думает, что у нас могут быть дети?! Казалось, однако, что годы подтверждают его слова. Мы побывали у самых лучших специалистов и потратили десятки тысяч долларов на всяческие процедуры. Ничего.

(П.П. Беня рассказал, что они купили собаку. Для ортодоксальной семьи, в том числе хабадской, иметь собаку - это как бы великое не ком иль фо. Некошерное животное, и ассоциируется с клипой и вообще. И вот Зев и Мирьям гуляли по Монреалю с собакой, поскольку им было пусто в доме без детей, а народ косился на них и думал что-то вроде "Ндаа...", или "Да уж...")

Я снова стала учиться и получила диплом бакалавра в гуманитарных науках, затем стала изучать психологию и социологию. Однажды, говорила я себе, я скажу моим детям, что жизнь шла не по плану, но я постаралась с пользой использовать это время. И тем не менее, когда в праздники Зев приходил домой со слезами на глазах, меня словно ножом по сердцу резало. Как он хотел накрыть своего собственного ребёнка талесом во время благословения священников, посадить сына на плечи и танцевать с ним в Симхас-Тору!

Ещё через два года я снова посетила моего врача по бесплодию.

- Я рада, что моя жизнь наполнена, но я хочу знать, изменилось ли что-либо.

Врач провёл анализы и вручил мне распечатки результатов, качая головой.

- Иди домой, Мирьям, - сказал он мне, - Шансы для тебя иметь детей практически нулевые.

Мои надежды снова жестоко обрушились. Я позвонила моей подруге натуропату и рассказала о визите. Она осталась невозмутимой.

- Мирьям, твой доктор только что выступил против Б-га.

- Он только что убил мою надежду, - заявила я.

- Нет, - сказала она, - не сдавайся. Мы ещё увидим чудо.

Вскоре мы с Зевом отправились в отпуск. Приближались экзамены, и я радовалась перерыву, хотя чувствовала себя не очень хорошо. вернувшись, я пошла к натуропату. Я подозревала, что сильно заболела, и мне нужна была моральная поддержка.

- я думаю, ты беременна, - сказала она. Я сделала анализ, и ещё анализ крови, и сердце моё замирало, и я дрожала от страха, как никогда в жизни, а глаза Зева засветились и осветили всё его лицо, и наш врач, с трудом веря происходящему, подтвердил: мы станем родителями.

Но... Сколько же было этих "но"! Что делать с химиотерапией? С ребёнком? Со мной? Онколог боялся. Меня охватывали спазмы. Я не хотела принимать Гливек. Было ли это безопасно? Были ли уже такие случаи? Станет ли мой онколог сотрудничать со мной? Целый поток вопросов, сомнений, страхов и эйфории. И над всем этим гремел голос моего специалиста по бесплодию: "ЭТО Б-ЖЬЕ ЧУДО!"

Создатель Гливека и главный онколог в мемориальном раковом центре Слоан-Кеттеринг (который был моим врачом в лагере Симха), согласились наблюдать за мной. Раз в четыре дня я летала в Нью-Йорк, чтобы проверить кровь и оценить моё состояние. Я умоляла Всевышнего позаботиться обо мне. Я отдала себя в Его любащие руки и попросила нести меня. И Он это сделал.

В течение первых пяти месяцев беременности моя кровь была в порядке, и доктора с некоторым колебанием соглашались, чтобы я воздерживалась от Гливека. Я проводила время, выращивая овощи в саду. я ощущала почву между пальцами, свежий запах, наблюдала, как семена развиваются в плоды и растут. Весь процесс отражал происходившее в моём теле, материализуя его в моих глазах, делая его более реальным, соединяя меня с космическим процессом рождения ребёнка.

На пятом месяце количество белых телец подскочило. Я снова должна была перейти на химиотерапию, но я отказалась. Это могучее лекарство - что они сделало бы с хрупкойжизнью, растущей во мне? Давление на меня, напряжение было ужасным. И снова я взмолилась к Всевышнему о помощи. Я говорила с Ним своими собственными словами, как я говорила бы с близким другом, с накалом, который шёл из ясного знания, что только Он может провести меня через это. Через две недели в Нью-Йорке анализ крови показал, что уровень раковых клеток упал. До конца беременности количество этих клеток становилось то больше, то меньше, но оставалось в пределах допустимого, и я смогла избежать химиотерапии.

В то время умерла моя близкая подруга. За пять недель до ожидаемой даты рождения я была в Нью-Йорке, на кладбище, во время возведения надгробного камня, когда отошли воды. Зев оставался в Монреале, я оказалась вдали от дома, и ехать назад было слишком поздно. И снова я стала умолять Всевышнего помочь, и Он не обманул ожиданий. Жена моего брата была повитухой, и она быстро нашла помощницу, и я родила у них дома, без медицинского вмешательства. Через восемь лет ожидания я держала в руках ребёнка. Наша дочь Хана родилась в минуту, полную любви и благодарности и чудес.

Выбор имени трудностей не представлял. Хана, мать пророка Шмуэля, была женщиной, которая научила нас плакать молясь. Наша Хана научила меня тому же. К тому же, матерью Любавичского Ребе была тоже Хана, и мой муж и его родители постоянно молились на его Оэле.

Невероятно, но я смогла обходиться без Гливека ещё в течение трёх месяцев, и в это время могла кормить Хану грудью.

Сегодня Хана приносит в нашу жизнь такую острую сладость, что тени, когда они сгущаются и выглядят темнее серого, солнце сияет ярче, и мир расцветает красками. Рак и химия стали частью меня, и я приспособилась к ним, как приспосабливаются к хромоте - сперва бунтуя и отрицая инвалидность, но со временем принимая и приучаясь жить с ней.

Бывает, что я становлюсь плаксивой и нервной. Когда Хане исполнилось два года, у меня был такой момент. Моё тело перестало реагировать на Гливек, и я снова оказалась один на один с моими страхами. До сих пор я чувствовала себя хорошо, принимая Гливек более десяти лет. Когда мне сказали, что он больше не действует, я была в шоке. Но слава Б-гу, к этому времени уже разработали подобные лекарства, которые могут воевать с раковыми клетками.

Жить с раком - жить с неопределённостью, но любой, кто проходит на этой земле, живёт в тени смерти. Некоторые чувствуют это более других. Конечно, я боюсь. Но жизнь научила меня своему естественному ритму: беспокойство, печаль неизменно уступают дорогу радости и надежде. Я гораздо смеренне сейчас. Моя жизнь следует плану Всевышнего, и любая программа, которую я могу выдумать, на самом деле смехотворна.

Главное, я научилась ценить чудеса Всевышнего, как сияние масла, так и пламя, горящее ярко и чисто в стакане терпко-пахнущего уксуса.
Руппо, Дрейзеншток, Гаухман (Камень, Лепельского района). Пуховицкий, Ефес, Рендар (Староселье, Шкловского района). Эйдельштейн (Мозырь). Эпштейн (Рига). Папков (Витебская область)

Peretz
Сообщения: 617
Зарегистрирован: 04.09.2010
Благодарил (а): 335 раз
Поблагодарили: 264 раза

Re: Всякая всячина...

#5 Peretz » 08 апр 2012, 12:59

Через столетие улыбнемся курьёзу: Делопроизводитель Климовического уездного комитета попечительства о народной трезвости - кол. секр. Адам Иванов Попейко (Памятная книжка Могилевской губернии на 1910 год)
Басин, Гольдберг, Горлачёв, Горлачик, Липович, Школьник(ов) - Могилевская губ.
Гурвиц, Кватерман – Винница, Подольская губ.
Копыт - Заславский, Староконстантиновский уезды, Волынская губ.
Шрайбман - Староконстантиновский уезд, Волынская губ.
Гендрева – https://ru.rodovid.org/wk/%D0%9C%D0%BD% ... 0%B2%D0%BE
http://www.jewage.org/wiki/ru/

Аватара пользователя
Nison
Сообщения: 6508
Зарегистрирован: 17.07.2009
Откуда: Кострома
Благодарил (а): 237 раз
Поблагодарили: 1043 раза
Контактная информация:

Re: Всякая всячина...

#6 Nison » 16 май 2012, 16:53

http://samlib.ru/l/lebedewkumach_m/135.shtml
История государства Российского
с древнейших времен до наших дней

Марьян Беленький

Было время, когда не было жидов на Руси. Но было это так давно, что никто и не помнит. Ваpяжские жиды Рюpиковичи (Рабиновичи) захватили Рyсь и стали пpавить наpодом pyсским. Пpоложив пyть из жидоваpяг в жидогpеки, пpивезли они на святyю Рyсь вместо веpы истинно pyсской веpy гpеко-жидовскyю.
Но тут на святyю Рyсь пpавославнyю напали жиды татаpо-монгольские. Рyсские пpавославные хpистиане победили жидомонголов, но жидобояpе снова захватили власть. Иоанн Гpознеp, пpозванный за свою злобность Васильевичем, оpганизовал жидовскyю опpичнинy и почти извел бояp-жидов, но жидобояpин Боpис Абpамович Годyнов yбил нашего pyсского наследника и захватил пpестол pоссийский. С тех поp y него постоянно были "мальчики кpовавые в глазах" (он подрабатывал обрезанием). Москвy захватили жиды польские. Когда pyсские победили жидополяков, жидомитpополит Филаpет (Фроим) пpедложил венчать на пpестол цаpский своего сына Мойшy РоманОвича (Михаила Романова). Так масоны навязали наpодy pyсскомy династию свою, и начались беды великие.
Жидоцарь Петp Пеpвый пpоpyбил окно в Евpопy, чтобы общаться с жидами немецко- голландскими. Hемецкая жидовка Екатеpина Вторая переписывалась с французским жидом Вольтером о том, как покрепче закабалить русский народ. Она подаpила столько деpевень своемy любовникy жидокнязю Потемкинy, что иностpанцы все pyсские деpевни стали именовать "потемкинскими". Жидокyпцы в погоне за наживой пpошли всю Сибиpь и пpодали исконно pyсскyю Аляскy жидам амеpиканским.
Масоно-декабpисты pешили свеpгнyть нашего pyсского цаpя Hиколая Пеpвого, но жидодекабpистский заговоp пpовалился благодаря государственной мудрости государя императора. Жидосамодеpжец Hиколай Пеpвый yбил нашего исконно pyсского поэта Пyшкина pyками французского жида Дантеса. Эфиопский жид Пушкин готовил убийство нашего русского царя и его детей:

Самовластительный злодей,
Тебя, твой трон я ненавижу
Твою погибель, смерть детей,
С жестокой радостию вижу.

Жид Лерман-Тов написал пасквиль "Прощай, немытая Россия" и скрывал израильскую цветовую символику в гнусном антирусском пасквиле "белеет парус одинокий в тумане моря голубом".
Жиды наняли израильского жида Марьяна Беленького
http://belenky.livejournal.com
, чтобы он написал всю эту ерунду.
Жидоцаpь Александp Втоpой отменил кpепостное пpаво, чтобы дать жидам возможность скyпить всю Россию за бесценок. Жидонаpодовольцы yбили нашего истинно pyсского цаpя-освободителя Александpа Втоpого. Hа цаpство был коpонован наш pyсский цаpь Hиколай Втоpой. Hо он женился на немецкой жидовке и Россией завладел ее любовник - сибирский жид Распyтин. Жидодепyтат Пypишкевич вместе с жидокнязем Феликсом Абрамовичем Юсуповым yбили нашего пpавославного мyжика Распyтина. Тогда жидовский пpихвостень Hиколай Втоpой отpекся от pоссийского пpестола. Жидобольшевики во главе с Ульяновым-Бланком и Тpоцким-Бpонштейном захватили власть во всей России. Серп и молот - это еврейская буква алеф : א.
Герб в виде серпа и молота на фоне земного шара - то есть стремление евреев к захвату всего мира - предложил Зеев Бланк (Владимир Ульянов) - лидер тайной еврейской террористической организации Бней Брит, главной задачей которого была извести русский народ. Этот пост он унаследовал от своего деда Исраэля Бланка. Бланк взял себе псевдоним от женского имени Лена. Ведь только у евреев фамилии происходят от женских имен - Бейлин, Соркин, Ривкин, Фрадкин, Рохлин, Рейзин, Розин, Ленин. Мать Ленина - немка. Гитлер - внучатый племянник Ленина по материнской линии.
Жиды создали ЧК ГПУ НКВД КГБ , чтобы извести русский народ.
Затем изводить русский народ принялся осетинский еврей Джугаев (Джугашвили). Джуга - по осетински - еврей. Джугаев выбрал своим преемником донецкого еврея Хрущева. Хрушев назначил своим преемником лидера днепропетровских хасидов Лейзера Брежнева. Их отличали густые брови. После еврейских лидеров Андропова (Менчмана) и Черненко (Шварцмана) главой Бнай Брит стал ставропольский еврей Горбачев, который развалил советский союз по заданию Бней Брита, за что был возведен в звание старшего цадика.
Гpyзинский жид Сталин отpавил нашего вечно живого вождя Ленина, yбил ледоpyбом нашего любимого товаpища Тpоцкого и стал гноить pyсский наpод в лагеpях. Сталин был белый и пушистый а Троцкий - лидер мирового сионизма. Когда Сталин помеp, наш доpогой Hикита Сеpгеевич Хpyщев его pазоблачил. Затем Хpyщева pазоблачили как жидоволюнтаpиста. Жидогенсеки Бpежнев, Андpопов и Чеpненко yстpоили застой. Пеpвый жидопpезидент Гоpбачев pазвалил советский жидосоюз и власть досталась жидопpедседателю Ельцинy.. Жидоолигаpхи АбpАмович и АбpамОвич вынyдили нашего истинно pyсского ypальского мyжика Ельцина отpечься и пеpедали власть Главномy Жидокагебистy.
Руппо, Дрейзеншток, Гаухман (Камень, Лепельского района). Пуховицкий, Ефес, Рендар (Староселье, Шкловского района). Эйдельштейн (Мозырь). Эпштейн (Рига). Папков (Витебская область)

Аватара пользователя
Nison
Сообщения: 6508
Зарегистрирован: 17.07.2009
Откуда: Кострома
Благодарил (а): 237 раз
Поблагодарили: 1043 раза
Контактная информация:

Re: Всякая всячина...

#7 Nison » 16 май 2012, 16:58

Но бывает и наоборот.
http://evreimir.com/10310/
Еврейская родня дважды Героя Советского Союза маршала бронетанковых войск Михаила Ефимовича Катукова отказалась признавать его евреем. Даже фото памятника на могиле его матери (из известной винницкой семьи Моше Зайда) не помогло. Г. Шапиро, скрепя сердце, решил не помещать Катукова в свой сборник «Евреи – Герои Советского Союза»
А вот правда:
http://militera.lib.ru/memo/russian/katukova_es/05.html
Мать Михаила Ефимовича Мария Семеновна (девичья фамилия-Тарасова) родила сына Мишу в поле.
Руппо, Дрейзеншток, Гаухман (Камень, Лепельского района). Пуховицкий, Ефес, Рендар (Староселье, Шкловского района). Эйдельштейн (Мозырь). Эпштейн (Рига). Папков (Витебская область)

Flyat Leonid
Сообщения: 915
Зарегистрирован: 10.02.2010
Благодарил (а): 892 раза
Поблагодарили: 365 раз

ЕВРЕЙСКИЕ ФАМИЛИИ (ШУТЛИВОЕ)

#8 Flyat Leonid » 02 янв 2013, 11:00

(Из рукописной энциклопедии Шпаса Нытбэйдэра)
1. Альтшулер. Сложносочиненное сочетание. Альт - музыкальный инструмент, шулер - обманщик.
Фамилия произошла, вероятно, от прозвища, полученного музыкантом, фальшиво исполнявшим в группе клэйзмеров свою партию на трубе. Распространялась во многих местечках черты оседлости Российской империи.
2. ....

Аватара пользователя
Nison
Сообщения: 6508
Зарегистрирован: 17.07.2009
Откуда: Кострома
Благодарил (а): 237 раз
Поблагодарили: 1043 раза
Контактная информация:

Re: Жемчужины из Фейсбука

#9 Nison » 20 июн 2013, 15:00

Борух Горин

На второй день Суккот выпадает йорцайт моего дяди, Алесндра (Иешуа-Элозара) Горина.
И с ним, и с этим днем, связана одна поучительная история.
Дядя, приехав в Израиль в 1972 году, конечно, из Горина превратился в Горена. А в Израиле в то время гремело имя другого Горена. В 1973 году главным раввином Израиля стал рав Шломо Горен. И время от времени знакомые спрашивали Алекса, не родственник ли он знаменитому раввину. В конце концов дядя решил отправиться на прием к раву, и задать этот вопрос ему. Это оказалось чрезвычайно просто. Рав Горен его радушно принял. Узнав суть вопроса, он поинтересовался, откуда наша семья произошла, и как звали деда. Узнав, что дед, Иешуа-Элозар родился и прожил всю жизнь в Рыбнице, рав Горен расплылся в счастливой улыбке. Оказывается, его отец и наш дед -- родные братья!!!
Завязалась долгая родственная дружба. Рав Горен помог новому репатрианту найти хорошую работу, Алекс часто бывал у него в гостях, и обязательно наведывался на Суккот к нему в шалаш. Так случилось, что и умер он через несколько лет, вернувшись из шалаша рава Горена...
Когда я приехал в Израиль впервые, в 1991 году, я, конечно, вознамерился встретиться с нашим знаменитым родственником. Я рассказал всю эту историю знакомому влиятельному раввину. Тогда и выяснилось, что настоящая фамилия рава Горена -- Горончик, корни его в Литовской Польше и он никак не может быть с нами в родстве.
А дядя Алекс так никогда и не узнал, как был обманут знаменитым раввином.
Руппо, Дрейзеншток, Гаухман (Камень, Лепельского района). Пуховицкий, Ефес, Рендар (Староселье, Шкловского района). Эйдельштейн (Мозырь). Эпштейн (Рига). Папков (Витебская область)

Аватара пользователя
Tara Levin
Сообщения: 1582
Зарегистрирован: 18.05.2011
Откуда: Харьков - USA
Благодарил (а): 2887 раз
Поблагодарили: 832 раза

Re: Жемчужины из Фейсбука

#10 Tara Levin » 10 мар 2014, 09:32

Rabbi Boruch Gorin :-D :-D
Сегодня на уроке Талмуда, когда зашла речь о мамзерах (незаконнорожденных), Шия Дайч дивный анекдот рассказал. Говорит, что из реальной жизни.

В вильямсбургском хедере, когда встретилось в Мишне слово "мамзер", меламед не знал, как детям объяснить, что это такое.
Наконец, он придумал! -- Янкеле, -- спрашивает меламед умненького мальчика из очень родовитой семьи, -- вот если твой брат женится на твоей сестре, кто у них родится?
Мальчик, немного подумав, отвечает:
-- Это будет потомок по трем линиям Ропшицкого ребе, по четырем -- Цанзенского, по пяти -- Кречнивского, по трем -- Лелевского, по шести -- Сатмарского...
-- О! Вот это и есть мамзер!
ГУРАРИЙ и все разновидности написания этой фамилии: Гурари/Гурарие/Гур-Арье/Гурарья и т.д.
Cплетенные браками с этим кланом: Богуславский, Ботвинников, Витебский, Воловик, Гиндин, Ицкевич, Келлерман, Коробчинский, Минц, Панус, Пикман, Прагер, Пятигорский, Теверовский, Туревский, Фейгин, Френкель, Шварцман, Цылов, Эфрос.

Аватара пользователя
Jorge
Сообщения: 6183
Зарегистрирован: 16.07.2009
Откуда: Санкт-Петербург
Поблагодарили: 198 раз

Re: Жемчужины из Фейсбука

#11 Jorge » 04 апр 2014, 06:02

Мальчик попался не очень умненький, хоть и родовитый. Любому не окончившему даже хедера ясно, что каждой из линий должно быть по чётному числу.

Аватара пользователя
Nison
Сообщения: 6508
Зарегистрирован: 17.07.2009
Откуда: Кострома
Благодарил (а): 237 раз
Поблагодарили: 1043 раза
Контактная информация:

Re: Жемчужины из Фейсбука

#12 Nison » 04 апр 2014, 13:15

Конечно нет.
Ведь папа может быть чьим-то потомком по 2 линиям, а мама по 1.
Получается, что мальчик по 3.
Руппо, Дрейзеншток, Гаухман (Камень, Лепельского района). Пуховицкий, Ефес, Рендар (Староселье, Шкловского района). Эйдельштейн (Мозырь). Эпштейн (Рига). Папков (Витебская область)

Аватара пользователя
Jorge
Сообщения: 6183
Зарегистрирован: 16.07.2009
Откуда: Санкт-Петербург
Поблагодарили: 198 раз

Re: Жемчужины из Фейсбука

#13 Jorge » 05 апр 2014, 00:52

Вы это серьёзно или не подумавши?
Эти гипотетические родители - одновременно и сиблинги. У них не может быть разное количество линий.

Flyat Leonid
Сообщения: 915
Зарегистрирован: 10.02.2010
Благодарил (а): 892 раза
Поблагодарили: 365 раз

Re: ЕВРЕЙСКИЕ ФАМИЛИИ (ШУТЛИВОЕ)

#14 Flyat Leonid » 25 апр 2014, 08:35

Исследователь еврейских фамилий расспрашивает носителей фамилии РЕЗНИК: "Из каких будете? Из Шойхетов или Моэлей?"

Flyat Leonid
Сообщения: 915
Зарегистрирован: 10.02.2010
Благодарил (а): 892 раза
Поблагодарили: 365 раз

Re: ЕВРЕЙСКИЕ ФАМИЛИИ (ШУТЛИВОЕ)

#15 Flyat Leonid » 26 июн 2014, 22:55

Центральный раздел:"ПОИСК ПРЕДКОВ И. БЛОХ.

Flyat Leonid
Сообщения: 915
Зарегистрирован: 10.02.2010
Благодарил (а): 892 раза
Поблагодарили: 365 раз

Поисковый совет.

#16 Flyat Leonid » 22 сен 2014, 08:49

Если фамилия не морзится и не гуглится, проверьте, возможно она будет бэйдериться :Yahoo!:

Flyat Leonid
Сообщения: 915
Зарегистрирован: 10.02.2010
Благодарил (а): 892 раза
Поблагодарили: 365 раз

Re: ЕВРЕЙСКИЕ ФАМИЛИИ (ШУТЛИВОЕ)

#17 Flyat Leonid » 29 дек 2014, 10:07

Известна еврейская фамилия ПИВЕНЬ (украинский ПЕТУХ). Риторический вопрос: "Встречается ли в еврейской среде фамилия ПЕТУХЕС?"

Аватара пользователя
anno_nin
Сообщения: 7891
Зарегистрирован: 01.07.2010
Откуда: Ашдод, Израиль
Благодарил (а): 1788 раз
Поблагодарили: 2017 раз

Генеалоги шутят

#18 anno_nin » 21 июл 2015, 09:04

http://blog.myheritage.com/2015/05/13-w ... 15&lang=EN
26 May 2015
13 способов определить, что вы специалист по генеалогии
1. Представляя кого-то Вы говорите: это сын отца бабушки моей сестры
2. Вас больше интересуют события 1815 года, чем 2015
3. Идеальный отдых включает в себя поездку на кладбище, в архивы и в библиотеки.
4. Семейный отдых включает поездку в родной город предка.
5. Ваш врач спрашивает о болезнях в Вашей семье, и вы уточняете: "сколько поколений назад?"
6. Много семейных альбомов с фотографиями предков.
7. Вы исследуете необычные, не связанные с Вами семьи для собственного удовольствия, также как и свои собственные семейные деревья.
8. Вы знаете о своих предках больше ваших старших родственников, знакомых с ними лично.
9. Вы счастливы, найдя старую семейную реликвию и узнав ее историю.
10.Вы мечтаете о машине времени, чтобы встретиться со своими предками.
11.Вы считаете себя больным проснувшись поздно после после бессонной ночи исследования родословной.
12.Вы заполняете налоговую декларацию в GEDCOM формат.
13.Вы даете имена своим детям в алфавитном порядке чтобы упростить индексацию.
Хотите что-нибудь добавить?

13 ways to know you’re a genealogist
Whether you are a family historian or just someone interested in learning about their family’s heritage, there are certain things only a genealogist will understand.
You’ve been hit with the genealogy bug if…
1.When introducing someone you say, “this is my sister’s grandmother’s father’s son.”
2.You are more interested in what happened in 1815 than in 2015.
3.A perfect vacation includes trips to cemeteries, archives and libraries.
4.A family vacation is going to visit an ancestor’s hometown.
5.Your doctor asks about your family background and you reply, “how many generations back?”
6.Many family albums are filled with photos of ancestors.
7.You explore unusual, non-related family names for fun, as well as your own family names.
8.You know more about your ancestors than your oldest relatives who knew them.
9.You thrive on finding an old family heirloom and learning about its history.
10.If you could have any tech gadget, it would be a time machine to go back and meet your ancestors.
11.You’ve called in sick because you woke up late after a research all-nighter .
12.You filed your taxes in GEDCOM format.
13.You named your kids in alphabetical order to make indexing easier.

Do you have any others to add?

Аватара пользователя
Elena G.
Сообщения: 1881
Зарегистрирован: 04.11.2010
Откуда: Canberra, Australia
Благодарил (а): 591 раз
Поблагодарили: 525 раз
Контактная информация:

Re: «Отакий азохенвей, малята…»

#19 Elena G. » 21 июл 2015, 12:45

anno_nin писал(а): 3. Идеальный отдых включает в себя поездку на кладбище, в архивы и в библиотеки.
4. Семейный отдых включает поездку в родной город предка.
Ой, правда... :ooops:
Кабо - Люцин (Лудза), Латвия; Новозлатополь, Мариуполь, Бердянск; Кручик - Беларусь, Литва, Бердянск; Крючков - Бердянск; Губергриц - Таганрог и Приазовье; Безчинский- Бердянск, Таганрог, Приазовье, Аргентина; Иоголевич - Литва (?), Павлоград, кол. Графская, Пологи, Приазовье, Харбин; Ямпольский - Александровск; Энгель - Бердянск, Орехов, Екатеринослав; Таубер - Львов, Бердянск, Таганрог, Стамбул

Аватара пользователя
Nison
Сообщения: 6508
Зарегистрирован: 17.07.2009
Откуда: Кострома
Благодарил (а): 237 раз
Поблагодарили: 1043 раза
Контактная информация:

Re: Генеалоги шутят

#20 Nison » 28 окт 2015, 00:09

У китайца в Нью-Йорке спрашивают, почему его зовут Пинхас Коэн.
Он отвечает, что перед ним в очереди стоял еврей, вначале его спросили об имени, а потом спросили этого китайца как его зовут и онответил: Сэйм Синг
Руппо, Дрейзеншток, Гаухман (Камень, Лепельского района). Пуховицкий, Ефес, Рендар (Староселье, Шкловского района). Эйдельштейн (Мозырь). Эпштейн (Рига). Папков (Витебская область)

Ответить

Вернуться в «О разном»